Враги - Дмитрий Шидловский

— Есть! — Вайсберг поднялся и вышел.

— Каковы будут ваши распоряжения, господин верховный правитель? — приосанился Алексей.

— Приступайте к организации охраны границы по намеченной нами линии, — бросил адмирал.

Павел погладил рукой старинную каменную стену и ощутил холод, будто пропитавший ее за века. «Интересно, — подумал он, — Лешка сидел в этой камере? Как изменчива судьба. Сначала он, теперь я. А потом? Наши победят, в этом нет сомнений. Дожить бы. Отступая, беляки могут нас и замочить. Обидно будет. Какие планы, какие возможности! Я хочу дожить. Я должен дожить. Я не могу допустить позорного двадцатого съезда, который поведет страну к гибели. До пятьдесят третьего года все нормально… Стоп, почему нормально? Ведь будет еще сорок первый? И я в силах предотвратить поражения первых лет. А как? Сталина я видел, смотрел в его тигриные глаза и понял, что об известных мне тайнах надо молчать. Иначе он вырвет их из меня вместе с жилами и кишками. Да, прав Лешка: если мы допустим появление атомной бомбы у Гитлера к сорок первому году, даже если другая к этому моменту будет у Сталина, это может привести к мировой катастрофе. Разведка работает, надо молчать.

Не ошибся ли я, делая на Сталина ставку в истории? Нет и нет. Я же знаю, он строитель великой социалистической империи, той империи, в которой я мечтаю жить. Люди для него винтики, материал. Но это правильно, так и должно быть. И я буду винтиком, во имя этой будущей великой империи, которая распространится на весь мир. Быть винтиком в такой империи — это большое счастье. Куда лучше, чем прозябать мелким лавочником в буржуазном государстве.

Но если я буду винтиком, как я смогу предотвратить страшный июнь сорок первого? Очень просто: надо всего лишь убедить Сталина напасть на Гитлера за неделю до роковой даты. Да, я читал исследования всех этих антикоммунистов о планах Сталина первым напасть на Гитлера. Бред, но одна вещь там написана верно. Если нанести удар по армии, которая сосредоточена у границы и готовится к наступлению, но не готова к обороне, разгром может быть ужасающим. В той ситуации, которая должна сложиться, напасть на Гитлера будет удобно и логично. Франция в руинах. Италия и Испания — фашистские режимы со слабыми армиями. Англия и США — наши естественные союзники. Народы покоренных стран встречают нас как освободителей. Через полгода советская власть распространяется до Атлантики. Какие возможности! Стоп. Если это ясно мне, то гений Сталина это наверняка должен был… будет понять, и тогда… Значит, нападение все же готовилось, только начаться должно было позже! Ну и правильно, во имя социализма, за светлую идею. И я поддерживаю это. В моем мире не успели, но если я смогу подсказать правильную дату, все может измениться. Коли так, моя задача проще. Когда, по утверждениям наших демократов, планировалось нападение? Шестого июля. Гитлер напал двадцать второго июня, на две недели упредив сталинский удар, и нанес чудовищный урон. Что мне нужно? Всего лишь убедить Сталина, чтобы перенес дату наступления с шестого июля на восьмое июня. И тогда все сложится по-другому. Я сделаю это… Если выживу».

Перед его мысленным взором вдруг предстал мир, который возникнет на Земле после окончательной победы социализма. Всеобщее счастье, мирный, радостный труд, царящая справедливость. Прекрасные дороги, великолепные дома, счастливые люди. Почему-то казалось, что в этом мире всегда будет светить солнце и невозможны обиды и недовольство. «Все это случится, пусть не скоро, но обязательно царство всеобщего счастья придет, — подумал он. — Если мы победим. И я сделаю все, чтобы мы победили. Но для этого надо выжить и освободиться!»

В бессильной злобе он ударил кулаком в стену. Боль пронзила всю руку.

Вот уже больше полутора месяцев он сидел в гроссмейстерском замке. Его перевели сюда из кронштадтской тюрьмы в первых числах марта. Вначале тюрьму охраняли матросы. Потом на их место заступили специально нанятые североросские надзиратели, еще в царской форме тюремной стражи, но уже с новыми кокардами и погонами. Весь март его ежедневно таскали на допросы. Следователя интересовала деятельность Павла в качестве сотрудника ЧК. Павел не особо запирался, поскольку к формированию подполья отношения не имел, а свою борьбу с контрреволюцией считал делом достойным и с гордостью рассказывал об успехах на этом поприще. Его соседей по камере, боцмана Хроменко и следователя ЧК Зальца, допрашивали не реже, возвращались они в камеру усталые. Однако Павел был вынужден признать, что следователи вели себя корректно и не применяли насилия.

Шестого марта «тюремный телеграф», освоенный Павлом еще в «Крестах» в пятнадцатом году, сообщил о заключении Брестского мира между РСФСР и Германией. Десятого марта пришло известие, что немцы ввели свои войска на территорию Северороссии и в Петербурге уже обосновался небольшой немецкий гарнизон. Адмирал Оладьин покинул ставку в Новгороде, и неизвестно, по своей воле он это сделал или потому, что немцы против его возвращения в Петербург. Известие это не обрадовало и не огорчило Павла. Он сразу провел аналогию с Украиной, зная, что после ухода немцев эта территория ненадолго досталась белой армии, а потом была отвоевана советской властью. «Здесь будет то же самое», — твердо решил он.

В начале апреля допросы закончились. Следователь объявил, что суд над участниками Советов и сотрудниками ЧК состоится в конце мая, и с тех пор узники коротали время в спорах о судьбах мирового коммунизма и в перестукивании с соседями. Кормили их исправно и день ото дня все лучше. Скука, тоска, безнадега.

* * *

Дверь с лязгом отворилась, и на пороге возник немецкий офицер в полевой форме и с пистолетом на боку. За ним, явно лебезя, следовал тюремный надзиратель.

— Встать, — скомандовал надзиратель.

Заключенные нехотя поднялись. Офицер заговорил по-немецки. Павел тут же пожалел, что недостаточно изучил этот язык за время подпольной работы в Северороссии. «Леха молодец, — подумал он, — английскую школу окончил еще в том мире. Дмитрий Андреевич сразу после того, как попал сюда, немецким серьезно занимался. А я — остолоп. Почему я сразу не понял, что в длительном поединке всегда побеждает тот, кто работает над собой? Не важно, сколько ты набрал оружия и союзников. Важно, что ты из себя представляешь сам». Но тут тюремщик начал переводить, и Павел весь обратился в слух.

— Господа, мы уполномочены объявить вам, что вчера совет представителей Ингерманландии принял решение о выходе Ингерманландских земель из состава Северороссии. Совет принял решение создать на территории, исторически принадлежащей германскому народу, Ингрийское королевство. Монарший скипетр королевства сегодня согласился принять прямой наследник последнего гроссмейстера Ингерманландского ордена Зигмунд фон Бюлоф. Высочайшим указом всем лицам не германской крови, проживающим на территории Ингерманландского королевства, разрешено остаться на его земле и даже позволено соискать его подданства. Однако вы, будучи уличены в совершении уголовных преступлений на его территории, подлежите депортации в течение двадцати четырех часов. Поскольку у его величества есть достаточно оснований полагать, что по пересечении границы с Североросскими землями вы будете немедленно арестованы и преданы суду, его величество распорядился препроводить вас под конвоем через Эстонию и Латвию к границе РСФСР, где вы будете переданы местным властям. В настоящее время вам надлежит пройти во внутренний двор тюрьмы для оформления документов…