Не боярское дело - Сергей Богдашов

С этими мыслями я вместе с Дарьей подошёл к найденной мной даме, и спустя минут пять обычной светской болтовни, мне был представлен господин Накадзима, оказавшийся ювелиром.

Весьма интересный тип лет сорока пяти, а то и пятидесяти с лишним. Не силён я в определении возраста японцев. Сами посудите, спереди у него вполне себе приличная лысина, но остальные волосы чуть тронуты сединой, особенно на висках, чёрные густые брови, зато жёсткий ёжик усов седой напрочь. Ярко выраженных морщин нигде нет, но присутствует умный взгляд очень тёмных, практически чёрных глаз, незначительно увеличенных простыми на вид круглыми очками.

– Я сам с Хоккайдо. К моему глубочайшему сожалению, во Владивосток я попал лишь за три года до того, как здесь отменили режим порто-франко. Но даже этих лет нам хватило, чтобы поправить свои дела и крепко встать на ноги, – на неплохом русском излагал мне свои мысли японский ювелир, – Не могу сказать, чтобы последнее время мои дела шли очень хорошо, всё-таки пошлины на наши товары придуманы серьёзные, – тут ювелир скорчил улыбку, давая мне понять, где он видел эти пошлины, – Но нам всё-таки хотелось бы спокойствия и стабильности. Пусть даже не столько нам, сколько нашим партнёрам, продающим наши изделия по всей вашей Империи.

– Я понял, что вы имеете связи среди губернских чиновников, и узнали о предоставленных мне льготах, – кивнул я в ответ, понимая, что телеграф всяко окажется быстрее дирижабля, и пока мы летели, то информацию о нас уже продали, – Времени на разговоры у меня не так много. Говорите, что именно вас интересует?

Пока я летел сюда, про меня уже настучали. Понятно, что крайне выборочно. Если кто что и узнал, то, скорее всего, в размерах оплаченной им квоты на информацию. По телеграфу много не передашь. Если в Имперской канцелярии и есть протечки, то они вряд ли настолько значительны, чтобы передать всю суть составленных документов. Допускаю, что у кого-то могло хватить денег и возможностей на курьера, отправив его пассажирским дирижаблем с копиями документов, но никакого смысла в таких действиях нет. Не одни они такие умные. Я сам так и не смог понять, о чём написано в некоторых бумагах, которыми, по идее, я должен руководствоваться. Не было бы у нас разговора с Императором, так я и вовсе бы потерялся. Представляю, какие мучения предстоят тем, кто рискнёт разбирать могучий канцелярский русский язык!

– Хочу с вами договориться о размещении моих производств в вашей льготной зоне.

– Каких именно?

– Пара-тройка десятков ферм по выращиванию жемчуга и три – четыре ювелирные мастерские.

– Неплохо, – оценил я размах японца, – Вот только пока непонятно, в чём мой интерес?

– Скажем, что его можно выразить в пятнадцати процентах от прибыли, – прищурился ювелир, что в его исполнении выглядело крайне забавно. И без того узкие глаза превратились в щелочки, через которые и глаз-то не видно.

– Охрану сами нести будете, или ещё процентов пять добавим? – прищурился я в свою очередь.

Так-то не вопрос. На том же Итурупе сейчас всего один посёлок. Кроме него там ещё бухты есть, где Накадзима может разводить своих устриц, или из кого он там жемчуг выращивает. Остров, хоть и узкий, но длинный. Предложи я ему какую из бухт километрах в пятнадцати – двадцати от посёлка, и удачи ему в его начинаниях. Думаю, не так много времени пройдёт, как к нему наведаются лихие парни, которых на этом краю Земли полно, и не только среди русских.

– Я понял вас, но мне нужно подумать, – закатил японец глаза в потолок.

– А я вас и не тороплю. Острова я ещё не все на себя оформил. Так что лучше расскажите, что у вас там в Японии происходит. Мне бы не помешало узнать основные моменты и последние новости.

– Как вы знаете, основные Кланы острова Хонсю объединились в сёгунат. По сути своей, это объединение феодалов, если всё рассматривать с точки зрения вашей истории, но они смогли уничтожить всю, или почти всю семью Микадо, японского Императора Аяхито. Ходят слухи, что одна из его дочерей была на тот момент в отъезде.

– Простите. Аяхито – это распространённая в Японии фамилия? – перебил я японца, живо среагировав на знакомое слово.

– Аяхито – это не фамилия. Это личное имя японского Императора, – строго произнёс Накадзима.

Что мне стоило удержаться от того, чтобы не схватиться рукой за лицо, а то ещё хуже, не шлёпнуть себя по лбу ладонью, один Бог ведает.

– «Аю – дочь Аяхито» – замельтешил перед глазами текст короткой записки на рисовой бумаге.

– Извините, но давайте отложим наш разговор, – не совсем в княжеских традициях прервал я японца, и неуверенным шагом отправился зализывать моральные травмы, разыскивая взглядом какую-нибудь из своих жён в этом зале, в одну секунду ставшем чересчур душным.

Уф-ф… У меня в очередной раз проблемы!

Прямо с утра.

Впрочем, обо всё по порядку.

Ещё раз спасибо моим преподавателям по тактике.

Всё-таки мудрость, выпестованная из анализа сотен боёв и военных кампаний – это нечто! Бесценный опыт, особенно если научиться его творчески использовать в обычной жизни. Хоть заново бери и перечитывай все те учебники, что нам в Академии когда-то выдали.

Помнится, услышав о решении жён лететь вместе со мной, я благоразумно отступил перед превосходящими силами противоборствующей стороны, собираясь на следующий день разбить эту коалицию по частям, начав с Антона, но на утро передумал.

Права поговорка, что утро вечера мудренее, а жена мужа удалее. Пусть удалые мои посидят пару-тройку недель в провинциальном городке, поскучают, глядишь, в следующий раз трижды подумают, а надо ли им с мужем на войну лететь. Владивосток, правда, не настолько унылым городом оказался, как я надеялся, но один чёрт, сидеть им тут предстояло долго, пока я не разрешу обратно домой вернуться. А я ещё и телеграммы каждый день отправлять буду, интересуясь, как там мои сыночки без мамки поживают, и с чувством и выражением ответы стану каждый вечер жёнам зачитывать. По два раза. После вечернего чая и перед сном.

Но я сейчас не об этом. Как говориться, не было счастья, да несчастье помогло. Во, это как раз про меня поговорка.

Ситуёвина у меня вдруг такая возникла, такая, что мои жёны, прилетевшие во Владивосток, как нельзя к месту оказались.

Так уж случилось, что появилось у меня обоснованное и стойкое подозрение в том, что Аю – дочь японского Императора. Ага, того самого Микадо, которого захвативший власть сёгунат уничтожил вместе со всей его гвардией и чуть ли не со дворцом.

Я стал расспрашивать знающих людей о подробностях.

По всему так выходит, что Императорская гвардия почти полдня стойко держалась, но потом подошедшие с моря корабли, поддержавшие заговорщиков, крупным калибром начали работать и к вечеру в щебень разнесли весь дворец, вместе с его защитниками и Семьёй Микадо.