Не боярское дело - Сергей Богдашов

Бал у губернатора Владивостока.

Что про него можно рассказать, если ты уже побывал на столичных мероприятиях с таким же названием в Императорском дворце, или хотя бы в Академии.

Здесь, на окраине Империи, всего недостаёт.

Нет той пышности и антуража. Маловато сногсшибательных нарядов и украшений. Зато общий настрой радости и веселья зашкаливает. Для столичных «сливок общества» бал – он всего лишь очередное и уже привычное развлечение. А для Владивостока – это целое событие.

Аю мы охраняем поочерёдно. Кто-то один всегда рядом. Или я, или Дарья, или Антон. Спрашивается, чего мы бдим, если пока всего лишь единицы знают о том, что она принцесса. Никогда не поверите. Аю не умеет танцевать!

Да, вот так. Она не знает ни одного танца из тех, что у нас приняты.

Зато Алёнка нарасхват, и я за неё волнуюсь. Животик у неё практически незаметен, всё-таки срок ещё незначительный, да и ждём мы не двух пацанов, как это у Дарьи было, а одну девочку. Но это вовсе не повод, я вам точно говорю, чтобы танцевать два танца из трёх.

Короче, я и так сижу, как на иголках, а скоро ещё и о помолвке объявлять.

Камонтоку у Аю красивое.

Я немного успел кое-что про него узнать, и признаюсь, был поражён. Оказывается, в Японии чуть ли не высшей формой награды и проявлением благосклонности Императора было раскрытие его над кем-то, кроме своей Семьи. Счастливчики считали, что они побывали в Раю.

Как по мне, это родовое умение в себя чуть ли не целый комплекс самых различных воздействий включает. Скажем так, санаторий широкого спектра действия, успокаивающие ванны и почти полное глушение негативных эмоций. Вроде, есть и ещё какие-то положительные моменты, но лично я их пока не заметил. Всё это под чарующую музыку, довольно необычную для нашего слуха, и пение птиц.

Я это к тому рассказал, что в зале сейчас пасутся четверо фотографов, найденные Светой в самые короткие сроки.

Хочешь не хочешь, а документальное подтверждение Кланы Хоккайдо убедит куда как лучше, чем просто слова очевидцев. Будут у них завтра утром в руках цветные фотографии, снятые с разных ракурсов. Родовое Императорское камонтоку в цвете и при стечении народа!

С Накадзимой я договорился, что он ещё и в пару центральных газет Хоккайдо снимки отправит.

Даже представить себе не могу, сколько радости я всей Японии доставлю.

Должен заметить, что радовать я люблю. Этого у меня не отнять…

Ну вот, и к объявлению помолвки время подошло.

Усилив голос, я чуть прокашлялся, обратив на нас внимание всего зала.

Зря.

Антон сделал то же самое. Небольшая накладка. Зато теперь нас точно все приготовились слушать.

– Дамы и господа! Сегодня у нас знаменательное событие. Мой родственник, князь Бережков, желает сообщить вам о своей помолвке, – отбарабанил Антон своё вступление.

Признаюсь, я, в силу своей наивности, думал, что губернатор это объявит, но мне быстренько жёны доказали, что нет. Не положено. Этикет, его мать…

Всё, теперь моя очередь.

Почти целая страница текста, выученная мной наизусть и трижды пересказанная Дарье.

Стихотворение учили когда-нибудь наизусть?

Во, никакой разницы.

Если что, то я не меньше, чем на четыре с плюсом свою речь отбарабанил. Причём, с выражением…

Кольца, подарок, камонтоку, которое я поддержал, добавив Аю Силы, отчего оно полыхнуло чуть ли не на весь зал, блицы фотографов.

Короче, все те недолговечные минуты славы, которыми грезит любая невеста.

Окончание бала вышло сумбурным. Вот уж чего местный народ никак не ожидал, так это стать свидетелями знакового события. Как я заметил, дальше все больше пили, чем танцевали.

Не хочу сказать ничего плохого, но в светском обществе Владивостока явно переизбыток флотских офицеров.

Я особо засиживаться не стал, и как только правила приличия позволили покинуть мероприятие, быстренько собрал всех своих жён, и с чистой совестью свалил с празднества.

Что характерно, Антон с Алиской мой манёвр не поддержали. Остались дотанцовывать.

Собственно, вот и всё.

Спокойный этап, если его так можно назвать, моей Владивостокской жизни закончился.

Завтра вернутся разведчики, если у них всё благополучно, улетит на Хоккайдо мой дирижабль с японцами, начнутся гонения на выходцев с острова Хонсю, а там, глядишь, и Япония полыхнёт.

И всю эту свистопляску замутил я.

Одно радует. Грудь у Аю мне начинает нравиться. Вроде и небольшая, но знаете, вполне себе…

Утро следующего дня для меня началось с шока.

Проснулся я, как мне показалось, затемно, но продирая глаза, углядел в плотных бархатных шторах полоску света. Осторожно сняв с руки посапывающую Свету, попытался разглядеть время на настольных часах, а когда не смог это из-за темноты сделать, то чисто машинально зажёг Светлячок.

Зажёг, и чуть не вскрикнул от удивления…

Нет, вовсе не от времени. Часы я так и оставил без внимания.

Я зажёг Светлячок без «протеза»!

Ничего не понимаю…

Пока я приводил себя в порядок, голова стала работать лучше. Своё самое первое желание – бежать и немедленно будить Шабалина, я решительно отмёл.

Сначала кофе.

Не подумайте, что я смалодушничал, хотя и это есть. Толика определённых опасений имеется. Другой вопрос, что я не могу сегодня себе позволить даже на полдня стать лабораторной мышкой, которую Наставник начнёт изучать всеми доступными ему способами, в том числе и далёкими от гуманных. Поэтому, сейчас никаких жертв во имя науки.

Оба перебьются. И наука, и Шабалин. На кону поважнее вопросы стоят.

С кофе и лёгким завтраком я расправлялся в одиночестве. Кроме прислуги, все ещё спят.

А нет, не все. За окном обеденного зала немым укором мелькнул генерал, возвращающийся с пробежки.

Уникальный человек! Такое впечатление складывается, что чувство похмелья ему незнакомо. Помню же, что вчера, в компании с другими офицерами, он неплохо набрался, а сегодня, как ни в чём не бывало, с утра пораньше лихим лосем рысачит по дорожкам парка. Вот что значит старая школа!

– Олег Игоревич, сказать, чтобы вам ещё кофе принесли? – неожиданно услышал я с лестницы.

Архимагша из команды Шабалина подкралась. На ногах мягкие домашние тапочки, так что неудивительно, что я её не услышал.

– Да, не откажусь. А вам что не спится?

– Моя очередь дежурить. Мы в фойе второго этажа пост выставили. Один из магов всегда теперь там находится, – как о чём-то само собой разумеющемся, сказала женщина, проходя по залу в сторону кухни.