Белое дело в России: 1917-1919 гг. - Василий Цветков

Для характеристики идеологии ВНЦ, типичной для всего Белого движения в период 1918–1919 гг., показательны оценки политического курса, даваемые видными представителями российской общественной мысли, философами и правоведами. Заметное влияние на формирование идеологических позиций Белого дела оказал «сборник статей о русской революции» «Из глубины», изданный в Петрограде в 1918 г. и ставший своеобразным переходом от широко известного сборника «Вехи» к произведениям периода 1919–1920 гг. и эмиграции. Так, П.Б. Струве в статье «Исторический смысл русской революции и национальные задачи» отмечал необходимость скорейшей замены социалистических «утопий» прогрессивным национализмом, ориентированным на сохранение русских исторических традиций. «Русская революция… покончила с властью социализма и политики над умами русских образованных людей. На развалинах России, пред лицом поруганного Кремля и разрушенных ярославских храмов (статья была написана после подавления Ярославского восстания в июле 1918 г. – В.Ц.) мы скажем каждому русскому юноше: России безразлично, веришь ли ты в социализм, в республику или в общину, но ей важно, чтобы ты чтил величие ее прошлого и чаял и требовал величия для ее будущего, чтобы благочестие Сергия Радонежского, дерзновение митрополита Филиппа, патриотизм Петра Великого, геройство Суворова, поэзия Пушкина, Гоголя и Толстого, самоотвержение Нахимова, Корнилова и всех миллионов русских людей, помещиков и крестьян, богачей и бедняков, бестрепетно, безропотно и бескорыстно умиравших за Россию, были для тебя святынями. Ибо ими, этими святынями, творилась и поддерживалась Россия как живая соборная личность и как духовная сила. Ими, их духом и их мощью мы только и можем возродить Россию. В этом смысле прошлое России, и только оно, есть залог ее будущего. На том пепелище, в которое изуверством социалистических вожаков и разгулом соблазненных ими масс превращена великая страна, возрождение жизненных сил даст только национальная идея в сочетании с национальной страстью. Это та идея – страсть, которая должна стать обетом всякого русского человека… Если есть русская «интеллигенция» как совокупность образованных людей, способных создавать себе идеалы и действовать во имя их, и если есть у этой «интеллигенции» какой-нибудь «долг перед народом», то долг этот состоит в том, чтобы со страстью и упорством нести в широкие народные массы национальную идею как оздоровляющую и организующую силу, без которой невозможно ни возрождение народа, ни воссоздание государства. Это – целая программа духовного, культурного и политического возрождения России, опирающаяся на идейное воспитание и перевоспитание образованных людей и народных масс».

На новом понимании политики и политической деятельности как религиозном служении, основанном на принципе преемственности, настаивал С. Л. Франк в статье «De Profundis»: «Вся наша жизнь и мысль должна быть пропитана духом истинного, высшего реализма… Для этого реализма общественным идеалом может быть не выдуманная, оторванная от жизни отвлеченная идея, извне вторгающаяся в жизнь и коверкающая ее, а лишь живая сила устремления, органически вырастающая из самой жизни и движения всенародного сознания, – сила, которая только потому способна творить новое, что укреплена в старом и неразрывно связана с ним… Не в отрицании и нивелировании, не в упрощении и рационализировании, а, наоборот, в любовно-внимательном, бережном охранении и развитии всей органической сложности и полноты исторических форм жизни усматривает он путь к развитию культуры. Это развитие он мыслит поэтому только в конкретно-исторических, органически произрастающих из народной веры и воли коллективных единствах Нации, Государства, Церкви. Лишь в таких непосредственных, не искусственно созидаемых, а исторически слагающихся и растущих формах жизни он усматривает проявление истинной народной воли, т. е. осуществление подлинного идеала демократии как внутренней обоснованности общественных отношений и политического строя на живом духе, конкретных нуждах и идеальных устремлениях народа. Политическую деятельность как отдельной личности, так и всего народа он мыслит не как самочинное дерзание, руководимое преходящими нуждами мига и поколения, а как смиренное служение, определяемое верой в непреходящий смысл национальной культуры и долгом каждого поколения оберечь наследие предков, обогатить его и передать потомкам.

Еще одним автором сборника, профессором П. И. Новгородцевым готовились проекты т. н. Республики философов и Манифеста русских ученых, отражавшего, как казалось, главные требования политиков и ученых к «мировой общественности». Данный документ не был составлен, но основные его положения излагались философом в многочисленных письмах, обращениях, декларациях, формально написанных от имени Национального Центра. Для Новгородцева партия большевиков была «лишь авангардом крупнейшего идеологического движения, существовавшего во все времена и носившего разные названия – коммунизм, коллективизм, социализм, и, следовательно, борьба с ним должна быть обоснована идеологически». Для Новгородцева «борьба с большевизмом была лишь страницей борьбы идеализма с материализмом… он не мог «сменить вехи», так как в «идеалистических вехах» была вся его жизнь». В январе 1919 г., в записке «О международной опасности большевизма» и предназначенной для передачи в Парижское посольство Новгородцев обосновывал собственное понимание идеологии большевиков, предостерегал от искушения соблазном немедленного обогащения, независимо от имеющихся возможностей и материальных благ. «В странах, одержавших блестящую победу над Германией, господствует мнение, что большевизм не угрожает Державам Согласия: большевизм есть болезнь слабых и обессиленных; счастье победы освобождает от этой заразы Державы Согласия… Однако в этом оптимизме руководящих вождей западных демократий заключается источник величайших ошибок в оценке современного положения. Во-первых, большевизм недооценивается в его опасности к распространению и заразительной силе. Во-вторых, единство победивших народов переоценивается в его продолжительности и прочности». «По существу большевизм есть проповедь классовой борьбы; это проповедь обращения к массам, к толпе совершить немедленно социальную революцию, овладеть всем, что принадлежит богатым и имущим… Эта проповедь несет с собой величайшую приманку для массы… Эта проповедь обращается ко всем пожеланиям и страстям обездоленных и трудящихся, и если у некоторых избранных и одаренных она порождает энтузиазм, стремление к высшей справедливости, внушает им жажду подвигов и жертв, то у большинства, у толпы, у черни – она подымает худшие эгоистические инстинкты, корыстолюбивые вожделения и страсти… Во всем этом – для бедных, для обездоленных, для пролетариата – есть великий соблазн. Они знают только, что им обещается власть, богатства, преимущества. Одни – с радостным энтузиазмом, другие – с корыстными эгоистическими надеждами – стекаются под знамена большевизма. И пока жизнь не научит, что обещания были обманчивы, что надежды были ошибочны, очарование продолжает действовать, зараза оказывается непреодолимой».

Очень нелицеприятно определял Новгородцев сущность формировавшегося большевистского режима «диктатуры пролетариата»: «Социальная революция через слепое, стихийное движение масс, растрачивающих свои силы в анархии буйства и произвола, неизбежно приходит к деспотизму и террору кучки демагогов. Масса выдвигает из своей среды угнетателей и сама подчиняется их деспотической воле в уверенности, что еще более жестоко эта воля обрушивается на прежних властителей и господ… Чем долее он (этот режим. – В.Ц.) существует, тем более становится жестоким и насильственным. Он создает классовое господство пролетариата, выдвигаемого до привилегированного положения в государстве и осуществляющего свою власть через их вождей. Это противополагает большевистскую диктатуру пролетариата демократической форме государства, основанной на сотрудничестве всех классов, на единстве всего народа». Новгородцев задавался вопросом: «Устоит ли против этого Запад? Победоносный и счастливый, выдержит ли он против великого соблазна богатства и власти, брошенного в ряды подчиненных и неимущих?… Когда армия вернется к родным очагам и спросит себя, что дала ей победа, когда она сравнит то, что дает демократия, с тем, что ей обещает демагогия, устоит ли она?» Вопрос оставался открытым. Ведь совсем недавно, в ноябре 1918 г. в Германии произошла революция, попытка прихода к власти немецких коммунистов. Полным ходом шла подготовка к созданию Коммунистического интернационала. Странам-победительницам следовало бы добиться «скорейшего устранения большевизма в России и Германии». Если этого не произойдет, то «Европа стоит перед новой войной, в которой Советская Германия и Советская Россия будут сражаться с Францией и Англией (это представление было распространено после заключения Рапалльского договора и позднее, во время действия пакта о ненападении 1939–1941 гг. – В.Ц.). Будет ли эта война успешна для Западной демократии, это покажет будущее».