Королева Братвы и ее короли - Селеста Райли

прислонена к моему плечу. Не теряя ни секунды, мужчины подходят к ней и осторожно поднимают ее с моих рук, чтобы отнести в безопасное место.

— Нашли Джулию. Сейчас ее приведут. — Говорю я в переговорное устройство.

Лана сразу же отвечает:

— Слава богу. Будьте осторожны, возвращаясь.

— Я сейчас выйду, — обещаю я, пока они выносят Джулию.

Но что-то грызет меня — драка, на которую мы наткнулись, была не случайной. Любопытство и осторожность смешиваются в моем нутре. Я не могу уйти, не сейчас. Нельзя оставлять вопросы без ответа.

Когда Лука и люди исчезают вместе с Джулией, я поворачиваю назад, снова погружаясь в тень. Склад с его продолжающимся конфликтом таит в себе ответы, которые я намерен найти. Что это за битва? И, что еще важнее, кому она выгодна?

Бесшумно, как призрак, я продвигаюсь вглубь помещения.

Пыль и запах крови витают в воздухе склада. По мере того, как я пробираюсь сквозь его кости, отдаленные звуки конфликта становятся все громче. Строение стонет под тяжестью собственного распада, стены шепчут секреты бесчисленных неудачных сделок, предательств и кровопролития.

Во мне бурлят эмоции — долг, любопытство и тревожное чувство предвкушения. Чем ближе я подхожу, тем отчетливее становятся звуки: ворчание от усилий, шлепки плоти о плоть, лязг оружия.

Достигнув источника шума, я обнаруживаю дверь, нижний край которой светится, обещая ответы. Свет льется наружу. Рука на ручке, я замираю, каждый инстинкт, отточенный за годы пребывания в тени, требует осторожности. Дверь скрипит, выдавая мое присутствие, когда я приоткрываю ее и проскальзываю внутрь.

Разворачивается сцена, которую я никак не мог предвидеть. Головорезы Переса вступают в схватку не с другой бандой, не с правоохранительными органами, а с Романом. С моим другом. Человеком, который переступил черту, которую я никак не ожидал от него. И все же он здесь, вихрь ярости, в одиночку сражается с людьми Переса.

Он уже завалил нескольких. Но шансы против него — трое все еще стоят, кружат, жаждут расправиться с одиноким волком среди них.

Я замираю, каждый мускул напряжен, все чувства начеку.

Рука на двери, сердце колотится в груди, как чертово барабанное соло. Вот оно, не так ли? Момент, который может перевернуть всю преданность с ног на голову. Я вижу Романа, который сражается, как сам дьявол, и головорезов Переса, которые приближаются. Неужели вмешаться — значит предать Лану?

Блядь. Блядь. Черт.

Внезапно Роман замечает меня. Наши глаза встречаются на фоне хаоса. И тут же время, как резинка, снова начинает действовать. Один из людей Переса делает выпад, пистолет нацелен прямо в грудь Романа.

Никаких раздумий. Никаких колебаний. Только движение.

Я врываюсь в дверь, каждый волосок моего тела настроен на единственную цель — спасти Романа, и я вступаю в схватку.

Я быстро оцениваю ситуацию, используя элемент неожиданности. Это похоже на танец, который я тысячу раз прокручивал в голове, но никогда не хотел исполнять. Роман пригибается, когда головорез стреляет, и пуля пронзает воздух в том месте, где мгновение назад была его голова.

Через несколько секунд я настигаю их. Моя рука вырывается, выхватывая пистолет из рук нападавшего, прежде чем он успевает прицелиться. Используя его силу, я выкручиваю ему руку, заставляя упасть с грохотом, который эхом отражается от стен склада. Его крик прерывается, когда я наношу точный удар в висок, заставляя его замолчать.

Роман, тем временем, не бездействует. Воспользовавшись их шоком, он обезвреживает другого головореза и наносит удар локтем в лицо противника. Брызги крови — неприятное напоминание о нашем жестоком балете.

Третий делает шаг, отчаянно хватаясь за лежащий на полу пистолет. Его намерения ясны и смертоносны. Роман повернут спиной, его внимание сосредоточено на упавшем противнике. Никаких мыслей, только первобытный импульс защиты. Я делаю выпад вперед, оказываясь на линии огня как раз в тот момент, когда палец головореза нажимает на спусковой крючок. Звук становится оглушительным.

Прежде чем пистолет успевает рявкнуть снова, моя нога задевает запястье головореза, отправляя оружие в пол. Последующий удар ногой попадает ему прямо в брюхо, и он переворачивается на спину, задыхаясь.

Роман поворачивается, его обостренные чувства улавливают борьбу. Мы уже достаточно раз дрались бок о бок, чтобы он мог без слов предугадать мой следующий шаг. Его рука находит затылок нападавшего и опускает его вниз как раз в тот момент, когда мое поднимающееся колено встречает его на полпути. Головорез падает, как марионетка с перерезанными ниточками.

Я тяжело дышу, каждый вдох, это клинок внутри меня. Роман стоит среди павших врагов, пот и кровь смешиваются на его лбу. Он слегка пошатывается, прежде чем восстановить равновесие, его глаза смотрят на меня со смесью благодарности и чего-то более темного, отражения пути, который он выбрал.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я, мой голос груб, адреналин все еще бурлит в моих венах, как огонь.

— Да, благодаря тебе, — отвечает Роман, опираясь на усеянный обломками пол. Он смотрит на меня напряженным взглядом, читая меня, как одну из тех книг, на которые у него больше нет времени.

И тут я замечаю тепло, распространяющееся по моему боку, липкое присутствие, которое начинает просачиваться сквозь одежду. Инстинктивно моя рука тянется вниз, касаясь мокрого места на боку. Кровь. Моя кровь. Только сейчас я чувствую боль — запоздалая реакция на пулю, которую я получил, не осознавая этого.

23

ЛАНА

Мое сердце исполняет этот безумный танец, ударяясь о ребра, словно пытаясь вырваться на свободу. Я на грани, жду, минуты тянутся как часы. Если бы я не была так чертовски беременна, клянусь, я бы сама взяла штурмом этот склад. Перес заплатит, но не сегодня. Сегодня нужно вернуть Джулию, целую и невредимую.

Наконец, вот они — мои парни, появляются в поле зрения, и один из них держит Джулию. У меня сводит живот от странной смеси облегчения и ужаса. Она выглядит слишком спокойной, слишком тихой.

— Она без сознания? — Бормочу я себе под нос, молясь, чтобы с ней все было в порядке.

Я не жду ответа, просто подгоняю машину ближе, готовая к быстрому бегству. Я выхожу из машины и ухожу еще до того, как они до меня доберутся, а мои глаза сканируют лицо Джулии в поисках любого признака того, что с ней все в порядке.

— Она жива?

Лука стоит прямо за ними.

— Она в порядке, — говорит он, его голос тверд, пробиваясь сквозь панику. — А теперь пойдем.

Вместе мы осторожно усаживаем Джулию на заднее сиденье, мои руки осторожнее, чем когда-либо. Я сажусь рядом с ней,