Земля мертвых - Жан-Кристоф Гранже

Возвращаясь в кабинет, он столкнулся с Барби. В руках у нее были распечатки – всегда добрый знак…

– У тебя что-то есть?

Она помахала пачкой листов:

– Я раздобыла ее банковские выписки.

Эффект чуда Барби действовал и по воскресеньям.

– По расходам, – начала она, – особенно сказать нечего. Зато я отметила одну деталь: почти каждый четверг между 16:50 и 16:55 она вытаскивала пятьдесят евро из одного и того же банкомата.

– В своем квартале?

– Нет, возле станции метро «Бастилия». В банке «Лионский кредит» на углу бульвара Ришара Ленуара и улицы Амело.

– Свиданка с дилером?

– Я об этом подумала, но никто не ходит покупать себе наркоту в определенный час. Так что скорей склоняюсь к психоаналитику.

У него тоже мелькнула такая мысль, но он не хотел выглядеть невротиком, хорошо знакомым с подобными мелкими хлопотами: обзавестись наличными, прежде чем идти выворачивать свое нутро в кабинете психоаналитика.

– Ты поискала поблизости?

– Есть одна на улице Амело, дом два. Даю руку на отсечение, что Элен Демора посещала именно ее.

Мало шансов в воскресенье обнаружить практикующего врача в рабочем кабинете, но Корсо подозревал, что Барби пошла дальше.

– У меня есть ее домашний адрес, – сообщила она. – Нам страшно повезло, девушку зовут Янъя Раджаонариманана. Она родом с Мадагаскара. Можно не говорить, что в телефонном справочнике таких не много.

– Где живет?

Барби протянула ему листок для заметок:

– В Одиннадцатом округе, в доме одиннадцать-тринадцать-пятнадцать по улице Меркёра. Она перпендикулярна…

– Знаю. Есть еще какие-нибудь сведения о ней?

– Nada. Нет даже ни одного протокола. Зато ее имя фигурирует в списке экспертов Трибунала большой инстанции в Кретее.

Вот тут надо аккуратненько. Эта дамочка наверняка знает, кого позвать, чтобы вышвырнуть его из своего кабинета.

– Я еду туда.

– Я с тобой.

– Нет. Продолжай раскапывать здесь.

– Что именно?

– Приюты, которые приняли обеих девушек. Попытайся выяснить, сохранили ли они контакты с другими ребятами из социальной помощи. Поищи также насчет «Сквонка» – например, прошлое их здания.

– Подожди.

Барби сбегала к себе в кабинет и через несколько секунд вернулась, юркая как мышка. Корсо воспользовался ее отлучкой, чтобы схватить свою куртку.

– На вот. Это чтобы раззадорить тебя перед психоаналитиком.

Барби протянула Корсо протокол допроса Элен Демора, датированный 21 июня 2004 года, после ее ареста на кладбище в предместье Лиона. Ничего особенного: в семнадцать лет она попыталась вскрыть могилу похороненного накануне молодого человека, но была застукана сторожем. Конец истории. Будучи несовершеннолетней, она избежала серьезных неприятностей. Корсо пролистал страницы, чтобы посмотреть, названы ли там соучастники – и, почему бы и нет, – сама Софи Серей. Никого.

– С Людо говорила? – спросил он.

– Нет.

– Загляни к нему, это прояснит для тебя ситуацию с первым арестом. – На прощание он улыбнулся ей. – Посещу сеанс психоанализа и вернусь к вам.

31

Небольшое скопление массивных зданий из красного кирпича, украшенных белыми балконами, как те, что можно видеть на опоясывающих Париж бульварах. Мелкие населенные пункты, словно скроенные по одной мерке и сохранившие аромат довоенной мечты о жизни сообща и строгой гигиене: воздух, проточная вода и сады за бетонной оградой совместного проживания.

Корсо пришлось потратить некоторое время, чтобы найти нужный дом, подобрать код и позвонить в нужную дверь. Янъя Раджаонариманана оказалась маленькой женщиной с кожей цвета табачных листьев. Копна всклокоченных волос. На носу массивные очки с дымчатыми стеклами. Рот, если можно так сказать, лишенный губ, больше напоминал прорезь над подбородком. Точно не эталон красоты.

– Как вы вошли? – сразу спросила она, сморщив нос и показывая зубы, как мелкий грызун.

Корсо вынул полицейское удостоверение и представился. Она не выразила ни малейшего удивления и посторонилась, чтобы дать ему войти. Он последовал за ней по узкому коридору со стенами, увешанными плакатами с лозунгами мая 1968 года: флакон с синими чернилами с надписью «ПРЕССА» и предупреждением: «НЕ ГЛОТАТЬ»; силуэт сотрудника республиканской службы безопасности, бойца специализированного корпуса полиции, спрятавшегося за своим щитом с гравировкой: «ПОД БУЛЫЖНОЙ МОСТОВОЙ ПЛЯЖ!»; криво выведенная надпись: «СДЕЛАЕМ НАШИ МЕЧТЫ РЕАЛЬНОСТЬЮ!».

– Вы сохранили молодой задор, – прокомментировал Корсо.

– В шестьдесят восьмом, – возразила она, – я еще не родилась.

– Тогда откуда эти постеры?

– Обычная археология. Трогательные знаки минувших времен.

Они вошли в маленькую гостиную. Не больше двадцати квадратных метров; кажется, недавно заново обитые диван и кресла. Здесь сэкономили на всем – на площади, высоте потолка, качестве материалов.

В углу Корсо заметил пару потертых чемоданов и холщовый мешок, наводящие на мысль о подготовке к тайному переселению.

– В некотором смысле, – заговорила она, встав посреди комнаты, – я вас ждала.

Он кивнул на чемоданы:

– Вы скорей похожи на человека, готовящегося к бегству.

– Я собираюсь в отпуск. Третьего июля – это ведь естественно?

– В такой поздний час?

– Я еду ночью.

– Куда вы направляетесь?

– В Дром. Хотите адрес?

Корсо улыбнулся. Эта болтовня ни к чему не приведет.

– Я пришел расспросить вас об Элен Демора, – сказал он, садясь на диван. – Вы, разумеется, читали в газете.

Хозяйка выбрала кресло по другую сторону низкого столика и вытащила сигарету «Кэмел». Он с теплотой вспомнил прежние пачки.

– Вы не опасаетесь, что я сошлюсь на врачебную тайну? – спросила она, прикуривая.

– Я надеюсь, что вы хитрее. Между врачебной тайной и деталями, которые могли бы оказаться полезными в установлении личности пребывающего в добром здравии убийцы, есть разница. Не говоря уже о том, что, если вы затеете такую игру, я запрещу вам покидать Париж, пока не получу разрешения на допрос Совета профессиональной ассоциации медиков. И тогда можете забыть о своем отпуске.

Махнув рукой, она прервала его:

– Ладно. Сдаюсь. Но сначала скажите, как вы меня нашли? Элен всегда платила наличными, а я никогда не выписывала ей рецептов.

Корсо поделился с ней соображениями Барби. Хозяйка устроилась поглубже в кресле и задумчиво затянулась: