Нежная буря - Джайлс Блант

— Дорогой, я не думаю, что детектив именно это подразумевает под словом «угрожал».

— А сколько было непрошеных звонков? Сотни? Тысячи?

— Это верно, он все время сюда названивал, — подтвердила миссис Кейтс. — Поначалу мне было его жалко. Любому на моем месте было бы его жалко. Он казался таким несчастным.

— Только не вздумай искать ему оправдания. Не вздумай жалеть этого сукина сына.

— Я не ищу ему оправданий, дорогой. Я просто рассказываю, как все было. Он никогда не грозился, что причинит Уинтер какой-то вред. Ему просто хотелось с ней поговорить. Увидеть ее. Для шестнадцатилетней девушки все это было чересчур, сами можете себе представить.

— Иногда он торчал около нашего дома. Сидел у себя в машине. — Профессор ткнул пальцем в сторону улицы.

— Но потом в течение нескольких лет он ей не досаждал, — заметила Делорм. — Правильно я поняла? Когда она училась в колледже…

— Верно, — признала миссис Кейтс. — Пока она была в Оттаве, она ни разу на него не пожаловалась. Впрочем, почти все это время он провел далеко на западе. Он мог разве что один-два раза к ней выбраться. Сначала он был в учебном подразделении Конной полиции в Реджайне, а потом его послали куда-то на север. Мне кажется, ужасна сама мысль о том, что человек вроде Крейга Симмонса служит в полиции. Да еще и наверняка при оружии.

— И Уинтер согласилась встречаться с ним просто как с другом? Уже после того, как она получила диплом?

— Она его жалела, — объяснил профессор Кейтс. — Бог знает почему. Я никогда не испытывал к нему жалости. Но вы должны понять одно: Уинтер хотела получить практику в Садбери. Единственная причина, по которой она этого не сделала, — потому что там жил он. К сожалению, оказалось, что Алгонкин-Бей — это не так далеко. Впрочем, боюсь, его не остановило бы никакое расстояние.

В течение еще четверти часа Делорм выслушивала его, но не получила практически никакой новой информации. Потом профессор Кейтс проводил ее на застекленную террасу. Вокруг сиял идиллический пригородный пейзаж.

— Послушайте, — сказал профессор, — когда вы его предполагаете арестовать?

— У нас пока нет достаточного количества доказательств.

— Но вы ведь знаете, что это сделал он?

— У нас нет никаких подозреваемых, о которых мы могли бы с уверенностью это сказать. Поведение мистера Симмонса могло вас раздражать, но оно еще не делает его виновным.

Профессор Кейтс смерил Делорм взглядом, словно оценивал ее ответ на экзамене. Казалось, он вот-вот поставит «неудовлетворительно».

— Скажите мне только одно, — произнес он. — Скажите, чего тогда вообще стоит ваша организация, если вы даже не в состоянии посадить за решетку подобного человека?

Страдания супругов Кейтс мучили Делорм всю обратную дорогу. Она пыталась представить себе, какое опустошение чувствуешь, потеряв ребенка, но не могла. Перед ней маячило лицо доктора Кейтс. Делорм в который раз поклялась найти того, кто украл у этой молодой женщины ее будущее.

Она снова подумала об одержимом страстью капрале Крейге Симмонсе — и невольно вспомнила о своем давнем поклоннике по имени Рене, таком же одержимом. Он до сих пор время от времени ей звонил, обычно часа в два ночи. Сквозь пьяные слезы он грозился покончить с собой. Однажды он явился к ней, когда она была с другим. Они целовались на диване, и тут раздался звонок: Рене топтался на ступеньках, колотя ладонями в дверь. Новый друг Делорм очень занервничал и после этого больше никогда к ней не приходил. Судя по последним сведениям, Рене теперь в Ванкувере — и пусть там и остается, ради всего святого.

Трудность заключалась в том, что в Алгонкин-Бей имелось не так уж много идеальных мужчин, а в полицейском управлении Делорм не хотела ни с кем заводить романы. Было бы неплохо, если бы кто-нибудь вроде Кардинала (разумеется, не сам Кардинал) вдруг возник у нее на пороге. Из всех мужчин, каких она встречала, Кардинал был наименее одержимым. Да, профессор, речь здесь идет об уравновешенности. Не сказать, чтобы Кардинал был человеком счастливым: он из тех, кто постоянно погружен в раздумья, часто довольно мрачные, и он нередко бывает в подавленном состоянии, — но о своей жене он всегда говорит с обожанием. Никогда ни словом не обмолвится о ее болезни. Хотя живется ему с ней наверняка тяжело. Если верить Маклеоду, Кардинал воспитывал дочь, можно сказать, один. Да, с Кардиналом было порой трудно работать, он совершал ошибки, вспомним хотя бы эту неприятную историю с Бушаром, но такому, как Кардинал, можно вверить свою жизнь, и он вас никогда не разочарует и не предаст.

С поворота на Старджен-Фоллз резко вырулил грузовик, и Делорм пришлось ударить по тормозам. «И почему я стала думать о Кардинале? — удивилась она. — Он-то обо мне наверняка не думает». Она включила радио. В новостях сообщали, что в Монреале взорвалась еще одна самодельная бомба, на сей раз — возле одного из ресторанов: члены Лиги французской самообороны[9]выразили таким образом свой протест против англоязычной вывески заведения. Делорм переключилась на франкоязычную музыкальную станцию, где Селин Дион стонала об утраченной любви, и решила запретить себе думать о Джоне Кардинале.

Вернувшись в отдел, Делорм связалась с коронерской службой, располагающейся в больнице Онтарио. Сначала она поговорила с доктором Барнхаусом, а затем он передал трубку патологоанатому, приехавшему в Алгонкин-Бей с деловым визитом. Судя по голосу, доктор Ален Лорти был человеком молодым, но уверенным в себе.

— Женщина умерла от удушения, здесь не может быть сомнений. Внутреннее кровотечение в легких и в глазах, а кроме того, раздроблена подъязычная кость, мы нашли ее осколки в гортани. На мой взгляд, это сделал человек недюжинных сил.

— А как насчет изнасилования, доктор? С нее сорвали одежду, мы нашли ее рядом с телом.

— Да, сорванная одежда может указывать на то, что совершено сексуальное надругательство. Еще один признак — вагинальное кровотечение, у нас он тоже имеет место. Но я бы не обращал внимания на одежду, так как кровоподтеки на теле и следы деятельности насекомых показывают, что ее убили в другом месте. В лесу или на улице в это время года не бывает мух, а значит, все произошло где-то в помещении. А одежду, возможно, сорвали уже потом. На теле и в его полостях нет спермы, разрыва тканей в вагинальной и анальной области также нет. У меня четкое ощущение, что эта женщина не подверглась сексуальному насилию.

— Вы уверены?

— Доказать не могу. Но у меня такое чувство, что изнасилования не было.

— Но кто-то его инсценировал?

— Похоже, что так.

— А что у нас со временем смерти?

— Содержание желудка: два шоколадных печенья. И практически больше ничего.

— Мы знаем, что она их ела в понедельник, в половине двенадцатого ночи. Она разговаривала по телефону с подругой.