Русский - Питер Гримсдейл

Блэк поднял руку:

— Тихо, Кампо.

Он посветил на противоположную стену.

— Эй, гляньте, карты, — сказал Монтес. — Значит, это командный бункер Аль-Башира? Эти парни всегда прячутся в бункерах, прямо как Гитлер.

Кампо взглянул на одну из карт:

— Ого, смотрите, планы захвата мирового господства. — Он подошел ближе. — Хм… Погодите, а это что такое? Похоже, он наметил столицы… Париж?

— Или Нью-Йорк. Тяжеловато выбрать. Хотя я бы отправился туда, где говорят по-английски.

— Да он же по-английски не говорит, болван.

Блэк тоже подошел к картам. На карте Парижа толстым черным маркером была обведена площадь Биржи. А на второй — Таймс-сквер. Он поднял руку, призывая к тишине, и велел солдатам отойти назад и дать ему возможность осмотреть помещение более внимательно. Было заметно, что недавно здесь находились люди: тарелка, остатки пшеничной лепешки, помидор и листья какого-то неизвестного Блэку растения. В воздухе чувствовался запах табачного дыма, около небольшого складного столика валялась перевернутая пепельница. По полу рассыпаны окурки.

— Да, они бежали, причем торопились.

Кампо указал на какой-то кейс, стоявший в дальнем углу:

— Смотрите-ка, что там?

Это оказался алюминиевый контейнер.

— Что это тут сбоку написано? Это фарси?

— Нет, это по-русски.

— Ну, понятно, у этих парней полно всякой дряни из России.

— Ага, только посмотри на этот значок. Хоть ты русского и не знаешь, но это поймешь.

Все четверо уставились на ярлык: желтый треугольник с черными секторами вокруг черной точки.

— Черт…

— Господи, а вдруг она сейчас взорвется?

Блэк шагнул к чемоданчику:

— Если отсчет пошел, мы уже все равно ничего не сможем поделать.

— Надо сообщить командованию.

— Я сейчас подниму крышку.

Солдаты отошли, а Блэкберн присел около контейнера. Крышка держалась на двух защелках, обе были открыты. Он поднял ее и заглянул внутрь. В кейсе было три отделения, выложенные толстым слоем изолирующего материала. Два из них были пусты.

А третье — нет.

Зеленый огонек часто мигал. Инстинктивно люди отпрянули. В следующую секунду включилось электричество и загорелась тусклая лампочка, спрятанная в потолке.

— Господи, черт, мать твою!..

— Это аварийное освещение. Наверное, электричество подключили. Может, лифты уже работают?

Монтес нервно рассмеялся:

— А что, кто-то еще, кроме меня, тоже решил, что это бомба рванула?

— Я сейчас сообщу обо всем этом Коулу. — Блэк настроил микрофон. — Вызываю командира «Неудачника», это «Неудачник Один-Три», докладываю обстановку, прием.

— Это командир. Слушаю, — раздался ответ.

— «Косарь» уничтожен. Мы в банковском хранилище. Объект не обнаружен, повторяю, не обнаружен. Найден объект, предположительно оружие массового поражения, повторяю, оружие массового поражения. Устройство стабильно. Одно в контейнере, двух нет, повторяю, двух нет.

— Эй, смотрите, вон там!

Все повернулись к Кампо, который указывал куда-то в угол. На мониторе виднелись изображения с четырех камер. Одна, судя по всему, была установлена в вестибюле.

Два человека с автоматами, похожими на американские М4, направлялись к выходу, один вез за собой чемодан на колесиках.

— Черт! Это он, наш объект! Это Башир!

Ответа по рации все не было. Блэкберн повторил свое сообщение.

— Видим наш объект. Аль-Башир покидает здание. Он выходит!

В конце концов в наушниках послышались отрывочные фразы:

— …заканчивается. Мобилизуем все резервы.

— Они меня не слышат, мы слишком глубоко.

В этот момент погас свет, и подвал погрузился во тьму.

Лагерь «Светляк», окраина Тегерана

Они пришли сюда менее шести часов назад, но иранским беженцам, наверное, казалось, что американская армия уже захватила город. Поток гражданских — женщин, детей, спасавшихся от землетрясения и ССО, — становился все плотнее, и солдатам, охранявшим временный лагерь, уже приходилось буквально отбиваться от них.

Коул и Блэкберн наблюдали за происходящим с безнадежным выражением на лицах. Они сидели под камуфляжной сеткой, недалеко от главной базы; артиллерийский сержант Майк Уилсон, по прозвищу Ганни, специалист по обезвреживанию боеприпасов, водил вокруг находки Блэкберна счетчиком Гейгера. Он уже обследовал Блэка, Кампо и Матковича, а также экипаж танка, который вывез их из банка, и объявил, что они в безопасности. Сейчас он тщательно изучал бомбу, движения его были неспешными, как будто торопиться ему было совершенно некуда. Никому из присутствующих не хотелось думать о том, что Аль-Башир бежал и почти наверняка прихватил с собой две такие же штуки. Все сидели, стараясь не показывать нетерпения и нервного напряжения, и ждали, когда Ганни объявит результат.

Саперы никогда не торопились, это была особенность их работы. Эти люди ежедневно пытались обмануть смерть, хладнокровно обезвреживая бомбы и мины-ловушки, созданные специально, чтобы их уничтожить. В армии к этим специалистам относились с большим уважением, но они же гибли чаще других. Блэкберн как-то слышал слова одного сапера: «По крайней мере, когда приходит наше время, мы умираем сразу. Когда ты так близко к ней и она взрывается, то уж тебе точно конец». Но сейчас Блэкберн не смотрел на Ганни. Он никак не мог выбросить из головы то, что видел на экране в подвале, — человека, бежавшего с Аль-Баширом. Чисто выбритый, высокие скулы. Точь-в-точь как у убийцы Харкера.

Он хотел было рассказать об этом Коулу, но знал, что тот сразу примется за свое: «Что, никак не можете забыть об этом, да? Совесть заела? Все вспоминаете, как смотрели на него из укрытия, когда нож?..» Блэкберн поднялся и начал расхаживать, снова и снова прокручивая в памяти сцену, зафиксированную камерой в банке.

Он видел их перед собой так ясно, будто просматривал запись. Четыре экрана. Два — темные. На одном — первый этаж, бронзовые входные двери. На втором — боковой выход, через который бежали Аль-Башир и тот, второй человек. Незнакомец нес два чемодана. Кампо заметил это первым.

— Черт, смотри — видишь?

Они все замерли и уставились на экран. Блэкберн оглянулся на одно из оставленных ядерных устройств:

— Сообщник Башира взял остальные два…

Кампо пожал плечами:

— Давайте не будем сочинять.

Маткович фыркнул:

— Нет, давайте не будем волноваться из-за того, что главный местный террорист только что бежал с двумя атомными бомбами.