Сладкая история мира. 2000 лет господства сахара в экономике, политике и медицине - Ульбе Босма

том числе и ученые из Германии, и даже французский король, но их визиты были непродолжительны. А вот визитеры-голландцы там задержались, приняв участие в испытаниях техники и увезя с собой немало рекомендаций15.

Визит голландской делегации во Францию и Бельгию, должно быть, имел огромное значение для компании Derosne&Cail, ведь на Яве большое влияние сохраняли за собой британские торговые дома, импортирующие на остров конкурирующее с французским оборудование – британский вакуумно-выпарной аппарат Говарда. Первый такой аппарат был установлен еще в 1835 году в поместье англичанина Чарльза Этти в Восточной Яве. Даже для того, чтобы просто ослабить влияние англичан на острове, голландцы были более чем готовы объединить усилия с компанией Derosne&Cail. Возможно, именно для того, чтобы облегчить доступ на этот ключевой яванский рынок, компания Derosne&Cail вступила в партнерские отношения с Паулем ван Влиссингеном и в 1847 году основала в Амстердаме завод. Влиссинген был знаменитым амстердамским промышленником, после службы на Яве открывшим в Амстердаме док для починки паровых кораблей. Благодаря этому сотрудничеству, а также активной поддержке голландского правительства к 1852 году на Яве действовали уже пятнадцать вакуумно-выпарных аппаратов компании Derosne&Cail – в придачу к девяти аппаратам Говарда. Пять лет спустя две трети яванского сахарного экспорта производились при помощи вакуумно-выпарных аппаратов, значительно обогнав других производителей сахара по всему миру по количеству аналогичного оборудования16.

В то время как английские торговцы продолжали играть первостепенную роль в развитии яванской сахарной промышленности, индокитайцы, преобладавшие в индустрии острова на протяжении двухсот лет, постепенно стали меньшинством среди сахарных промышленников. Колониальное правительство набирало сахарную буржуазию в основном из когорты бывших правительственных чиновников и вышедших в отставку армейских офицеров, а богатые индокитайские торговцы составляли лишь незначительную ее часть. Появился новый класс дельцов, оказавшихся, по словам Роджера Найта, «особенно удачливыми», поскольку им не приходилось покупать рабов и они получали за свою работу государственные авансы. Единственным обязательством, наложенным на этих производителей, было требование вкладывать деньги в новые передовые технологии, в том числе в вакуумно-выпарные аппараты17. Не все сахаропромышленники были частью этого счастливого круга. В 1870-х годах 25 % яванского сахара поступало из княжеств – полуавтономной области в Центральной Яве, где не применялась система насильственных насаждений. Здесь экспортным сельским хозяйством занимались европейцы – потомки европейских сержантов и офицеров по линии отца и уроженок Явы по линии матери. Эти дельцы были тесно связаны с местным яванскими правителями, у которых европейцы брали в аренду землю и рабов18.

Подобно Кубе, Маврикию, Британской Гвиане и Индии, Ява стала новым сахарным рубежом для европейских предпринимателей, в которых дух новой индустриальной эпохи нашел наибольший отклик. Они первыми перешли на дорогие вакуумно-выпарные аппараты, позволившие их деятельности достичь гораздо более значительных масштабов, чем у старых плантаторов. Британский торговый капитал обрел новый рынок в лице Индии, и к 1847 году треть сахарного экспорта, идущего из Индии в Великобританию, производилась при помощи вакуумно-выпарных аппаратов; эта доля была сравнима с той, которую приносила Ява, и превышала ту, что приходилась на продвинутых производителей сахара – Кубу и Маврикий19.

Можно подумать, что в Луизиане вакуумно-выпарной аппарат должен был прижиться так же быстро, как и на Яве, ведь она являлась важным сахарным рубежом и на первый взгляд была готова к освоению нового оборудования. В производство штата быстро внедрялись дробилки для сахарного тростника, работавшие на паровых двигателях, да и первый вакуумно-выпарной аппарат, по всей видимости, «Говард», был установлен довольно рано, в 1832 году – в то же время, когда введение американских пошлин на кубинский сахар повлекло за собой инвестиции в луизианскую сахарную промышленность20.

Новый Орлеан, столица Луизианы и третий по величине город в США в 1840-х годах, был центральным узлом промышленности и торговли21. Наиболее заметные из населявших его плантаторов-капиталистов отличались достойным образованием и крайне трепетным отношением к инновациям. В 1842 году они основали «Ассоциацию агрономов и механиков Луизианы», и услышав это название, никто уже не задавался вопросом, на что направлены их промышленные амбиции. В том же году первый вакуумно-выпарной аппарат компании Derosne&Cail прибыл в луизианское поместье «Байю Лафуш», а вслед за ним появились еще два, в 1845 и 1846 годах соответственно. Благодаря широким контактам местных плантаторов с Францией и учеными, получившими французское образование, в Луизиане были доступны все имевшиеся знания о сахароварении. Ознаменовав успешное развитие новаторского духа, публицист и статистик Джеймс Де Боу в те годы начал издавать журнал DeBow’s Review, призванный распространять научные и технологические сведения среди плантаторов22.

Хотя штат не испытывал недостатка в предпринимательской энергии и научном энтузиазме и капитале, все равно к 1860 году лишь 11 % луизианского сахара производили вакуумно-выпарные аппараты23. Конечно, стоит принять во внимание, что в конце 1830-х годов США поразил серьезный финансовый кризис, практически полностью уничтоживший кредитнофинансовую систему страны. Знаменитый промышленник Эдмунд Форстолл, в то время – действующий губернатор Луизианы, был вынужден сократить права сахарных поместий, чтобы гарантировать получение банковских закладных. Тем не менее хорошо организованные плантации не испытывали никаких трудностей в получении займов, а плантаторы даже преуспели в получении закладных на рабов, которые на крупных плантациях представляли собой внушительный капитал. Более того, многие владельцы мельниц в Луизиане инвестировали в технологию по сжиганию багассы, а значит, располагали значительным капиталом24.

Непопулярность инновации можно было бы объяснить тем, что Форстолл, вышеупомянутый губернатор Луизианы, не был фанатом вакуумно-выпарных аппаратов и сам на своей плантации прекрасно обходился старой сахарной дробилкой, полагая, что устройство слишком сложное, чтобы им могли управлять африканские рабы25.

Медленное внедрение вакуумных варочных котлов становится еще сложнее объяснить в свете того, что именно в Луизиане родился и жил Норбер Рильё – блестящий знаток инженерных технологий, связанных с сахарной отраслью. После обучения в Париже, где он, помимо прочего, читал лекции по паровым технологиям, Рильё вернулся в родные края и создал там варочный котел, превосходящий технику компании Derosne&Cail. Его котел был более эффективен в плане энергопотребления, поскольку трижды использовал один и тот же пар, вследствие чего его называли котлом «со множественным эффектом» или «с тройным эффектом». И все же только восемнадцать сахарных поместий в Луизиане установили это устройство накануне Гражданской войны. Непопулярность его открытия можно объяснить тем фактом, что мать Рильё была «цветной», да и сам он, вероятно, страдал от расовых предрассудков. Возможно, именно это помешало Луизиане сыграть главную роль в развитии технологий вакуумно-выпарных аппаратов.

Тем временем аппарат Рильё был успешно внедрен на Кубе и даже в Европе. Это случилось после