Разведывательная служба Третьего рейха. Секретные операции нацистской внешней разведки - Вальтер Шелленберг

вызывать напряжение в отношениях между Португалией и Германией. Затем мы обсудили инцидент в Венло, и он сказал, что получил интересную информацию о нем из самых надежных источников. Великобритания и Франция действительно верили в существование сильного заговора в германской армии, и это повлияло на их политику больше, чем они готовы были признать. Это в большей степени относилось к Франции, где правительство пришло к смехотворному выводу, что Германия внутренне настолько слаба ввиду оппозиции армии нацистам, что больше не может считаться опасным противником.

На следующий день я снова пришел к своему другу-японцу. Он и его организация проделали отличную работу. Он вручил мне подробный план дома, сообщил количество слуг и охраны, выделенной португальской полицией, а также дал отчет о силах британской разведки. Он также подготовил для меня подробное описание распорядка дня дома.

Вечером у меня состоялся долгий разговор с моим приятелем-португальцем. Я знал, что у него есть финансовые трудности, поэтому я немедленно предложил ему некую сумму денег в обмен на полную картину настроений среди португальских государственных служащих. Через час у меня уже была эта информация. Британское влияние, основанное на долгой традиции и опыте, безусловно, было сильнее нашего; с другой стороны, было удивительно, насколько продвинулась вперед Германия за последнее время. Обладая этой информацией и щедро тратя деньги, я сумел организовать значительную подпольную деятельность.

За пару дней я раскинул густую сеть информаторов вокруг резиденции герцога. Мне даже удалось заменить охранников из португальской полиции на своих людей и внедрить информаторов среди слуг, так что через пять дней я знал о каждом инциденте, который происходил в доме, и каждом слове, сказанном за обеденным столом. Мой друг-японец тоже работал в своей тихой, но очень эффективной манере для получения для меня дополнительной информации. Португальское общество стало третьим ее важным источником, и нечаянные замечания и сплетни на различных soirées (званые вечера — фр.) и приемах тоже передавались мне.

Через шесть дней у меня была полная картина: герцог Виндзорский уже не собирался принимать приглашение на охоту; его сильно раздражал постоянный надзор британской разведки; ему не нравилось назначение на Бермудские острова, и он предпочел бы остаться в Европе. Но у него явно не было намерений ехать куда-либо для проживания хоть в нейтральную страну, хоть во вражескую. Согласно полученным мной сообщениям, самое большее, что он когда-либо говорил на эту тему, это однажды в кругу друзей-португальцев, что он скорее останется в какой-нибудь европейской стране, чем поедет на Бермудские острова.

Однако все мои информаторы полагали, что на герцога можно оказать влияние, особенно если появится возможность усилить его и без того уже сильное отвращение к своим охранникам из разведки. Поэтому я устроил так, чтобы высокопоставленный португальский полицейский чин сказал герцогу, что его охрану придется увеличить ввиду полученной ими информации о том, что за герцогом следят — это то ли его собственная разведслужба, то ли вражеская, этого они не могут сказать, но будет лучше подстраховаться. В ту же ночь я подстроил инцидент в саду герцогской виллы: в ее окна были брошены камни, и в результате португальской охраной был проведен интенсивный обыск во всем доме, который вызвал значительный беспорядок. Затем я распустил слухи среди слуг на вилле о том, что за всем этим стоит британская разведка, которая получила приказ сделать пребывание герцога в доме максимально неприятным и тем самым заставить его быть более готовым к отъезду на Бермуды. Четыре дня спустя в дом был доставлен букет с запиской, в которой говорилось: «Берегитесь махинаций британской секретной службы. Португальский друг, который близко к сердцу принимает ваши интересы».

Эти мелочи были, конечно, сравнительно не важными, но они стали объектами обсуждения и вызывали определенные подозрения и неприятные чувства. Во всяком случае, мне пришлось предпринимать какие-то действия, потому что Берлин постоянно требовал донесений об успехах, и эти шаги, несколько драматизированные, служили мне материалом для отчетов. Я даже рассматривал возможность, чтобы мои друзья организовали для меня встречу с герцогом, но возможность того, что из этого получится что-то путное, казалась настолько туманной, что я ничего не стал предпринимать.

Неделю спустя мой приятель-японец предупредил меня, чтобы я был очень осторожен. Он был убежден, что британская разведка что-то заподозрила. Однажды действительно мне показалось, что за мной тенью следуют двое английских агентов. Я попытался всеми возможными способами стряхнуть с себя слежку, внезапно изменяя маршрут движения, пересаживаясь с автобуса в такси и обратно, но я не смог от них отделаться. Наконец после двухчасового преследования мне удалось сделать это: я зашел в церковь Фатимы неподалеку от моего дома и вышел из нее через боковую дверь. (Когда в 1945 г. меня допрашивали люди из британской разведки, я понял, что им в то время ничего не было известно о моих планах, а также о том, что я находился в Португалии.)

Ответы из Берлина на мои донесения становились все холоднее и холоднее. Затем почти через две недели я внезапно получил телеграмму от Риббентропа: «Фюрер приказывает, чтобы немедленно было организовано похищение». Это был неожиданный удар. Так как герцог практически не был благосклонен к нашим планам, его похищение было бы безумием. Но что я мог сделать? Я был уверен, что за этим приказом стоит лишь один Риббентроп. Он совершенно неправильно оценивал ситуацию и, вероятно, искажал мои донесения, чтобы убедить Гитлера санкционировать эту последнюю глупость.

Посол встревожился так же, как и я, хотя я тут же уверил его в том, что не имею намерения исполнять полученный приказ. Вечером я обсудил это с моим приятелем-японцем. Мне кажется, я различил легкое презрение в его глазах. Он долгое время молчал и наконец сказал: «Приказ есть приказ. Он должен быть выполнен. В конце концов, это не должно быть слишком трудно. У вас будет вся помощь и поддержка, какие вам только понадобятся, и на вашей стороне будет эффект неожиданности». После еще одной паузы он сказал: «Ваш фюрер, конечно, знает, зачем он хочет заполучить в свои руки герцога Виндзорского. Но что вы на самом деле хотите обсудить со мной? Как выполнить этот приказ или как избежать его выполнения?» Мне было немного обидно, что он счел необходимым напомнить мне о моем долге. Я попытался объяснить ему, что Гитлер пришел к этому решению на основе ложной информации.

Наконец он сказал, сделав небольшое движение головой: «Как вы оправдаетесь перед вашим фюрером — не мое дело. Давайте больше не будем терять время, а обсудим, как вам обойти этот