Харка, сын вождя - Лизелотта Вельскопф-Генрих

— Хо! Это колдовство! Уберите это! Уберите!

Гости послушно свернули холсты и сунули обратно в дорожные мешки. Маттотаупа с недоверием смотрел на них. Когда все вновь расселись вокруг очага, он сказал:

— Лучше бы вы охотились на медведей, чем заколдовывали краснокожих.

— Каждому свое, вождь.

— Хау. Вы не рассердитесь на меня, если я захочу отыскать след этого медведя, который обратил вас в бегство?

— Далеко Летающая Птица и Длинное Копье не рассердятся на тебя. Они даже готовы показать тебе место, где видели его следы. Для зоркого глаза эти следы наверняка еще видны в некоторых местах. Мы дарим тебе этого медведя!

— Хау, хау. Хорошо. За это Далеко Летающая Птица и Длинное Копье могут просить у меня, вождя Сыновей Большой Медведицы, все, что я могу им дать.

— Хорошо, вождь. У нас есть только одно желание: твое изображение.

— Нет!

Маттотаупа вскинул обе руки, словно защищаясь. Харка тоже испугался, услышав просьбу гостей. Но Маттотаупа быстро справился со своими чувствами. Он встал и с достоинством произнес:

— Я сказал свое слово — белый человек выразил свое желание. Он хочет иметь мое изображение. Он хочет наколдовать мою жизнь на священную кожу. Пусть будет так. Дакота не менее отважны, чем пауни или шошоны. Но у меня есть условие: белый человек получит мое изображение не раньше, чем я получу медведя!

Желтая Борода кивнул, а шайенн сказал:

— Мы согласны с этим условием. Маттотаупа — великий охотник и сумеет убить этого страшного и умного медведя.

Маттотаупа усмехнулся:

— Я — великий охотник? Откуда это известно моим новым братьям?

Шайенн помедлил немного, но белый человек кивнул ему, и он сказал:

— Нам известно это от белых людей, прокладывающих тропу для огненного коня. Мы были у них перед тем, как поехали к Скалистым горам.

— Кто же там знает меня? Кто мог рассказать вам обо мне?

— Все, с кем мы разговаривали. Они говорили, что Сыновья Большой Медведицы — великие охотники и им открыты великие тайны.

Когда шайенн произнес эти слова, произошло нечто неслыханное, чего не ожидал никто из присутствующих. Харка, как и другие дети и женщины, внимательно слушал разговор. И хотя рассказ о сером медведе необычайно поразил и взволновал его, он тут же забыл о нем, услышав вопрос Маттотаупы, откуда гости узнали о том, что Сыновья Большой Медведицы — отважные воины и охотники. Все нервы его мгновенно напряглись, как тетива лука. Может быть, Маттотаупа своим вопросом наконец приблизит решение загадки великого чуда, которая так мучила Харку и которую он так страстно, но тайно от всех пытался разгадать?

При словах шайенна о том, что Сыновьям Большой Медведицы открыты великие тайны, Харка почувствовал в себе непреодолимое желание встать и подойти к гостям. Это было бы грубым нарушением всех правил и обычаев. Детям не разрешалось вмешиваться в разговор взрослых, и мужчины увидели бы в его поступке не смелость, а невоспитанность и с позором прогнали бы его прочь. При мысли о таком унижении в присутствии Шонки он задрожал, но все же встал и подошел к очагу, словно повинуясь некой незримой силе.

Маттотаупа с изумлением посмотрел на сына, но пока ничего не сказал. Харка подошел к шайенну, указал на камень в его ожерелье, сиявший, как полуденное солнце, и, глядя ему прямо в глаза цепким взглядом, быстро спросил:

— Тайны? Какие? Эти?

— А… Ты имеешь в виду этот камень… — тихо ответил немного смутившийся шайенн. — Это… да, это — золото…

— Оно нужно белым людям? Вы хотите искать его в наших охотничьих угодьях и отнять его у нас?

Прежде чем Маттотаупа успел поставить сына на место, вмешался белый человек, слова которого перевел шайенн.

— Мальчик, — сказал он очень серьезно, — мы ничего не хотим у вас отнимать. Смотри! — Он достал два мешочка, развязал их и, зачерпнув пригоршню блестящих монет, которых Сыновья Большой Медведицы еще никогда не видели, медленно, сквозь пальцы высыпал их обратно. — Смотри! Это золото и серебро! Для своих скромных желаний я — богатый человек, у меня довольно золота, и мне нет нужды никого обижать и обкрадывать. Я хочу только одного — рисовать картины, потому что я сам заколдован. Но ты прав, дитя мое, и опасения твои не напрасны: иметь такие тайны опасно. Слишком много на свете грабителей и воров! Лучше всего молчать о таких тайнах и хранить их от чужих глаз и ушей!

Харка поблагодарил его и вновь отошел в глубину вигвама.

— Хау! — сказал Маттотаупа. — Это верно, и я вижу, что мой бледнолицый брат — честный человек. Я добуду медведя, и ты нарисуешь меня на священной коже. Завтра мы примемся за дело.

Утром, еще засветло, все в вигваме вождя были на ногах. Поскольку охотники решили взять с собой лишь самый необходимый запас еды, Маттотаупа устроил гостям обильный завтрак. Далеко Летающая Птица Желтая Борода думал, что они сразу после этого отправятся в путь, но он ошибся. Вождь сначала приказал Старой Антилопе созвать воинов, чтобы вместе с ними исполнить Танец Медведя и тем самым совершить заклинание духа медведя. Старая Антилопа с сомнением отнесся к этой затее, сославшись на то, что в стойбище нет Хавандшиты, а перед такой опасной охотой было бы лучше, если бы шаман сам поговорил с духом медведя. Но Маттотаупа, охваченный охотничьим азартом, не желал ничего слышать. Надев шкуру серого медведя, хранившуюся в его вигваме, он вместе с двадцатью воинами начал танец-заклинание. Мужчины ходили по кругу на площади, неуклюжими и в то же время ловкими движениями изображая медведя, ревели и рычали по-медвежьи. Все обитатели вигвамов вышли на площадь посмотреть на танец.

Харка держался немного в стороне и наблюдал за Желтой Бородой. Тот достал из сумки что-то похожее на кусок белой кожи и принялся чертить на нем своим священным жезлом. Поймав на себе внимательный взгляд Харки, он жестом подозвал его к себе, показал ему рисунок и попросил Длинное Копье перевести его слова:

— Смотри! Вот так получается картина. Это всего лишь картина, такая же, как те, что вы рисуете синей, красной и желтой красками на ваших бизоньих шкурах.

Харка внимательно изучил рисунок.

— Возможно… — ответил он затем.

Некоторые из воинов тоже обратили внимание на занятие Желтой Бороды. Лица их омрачились, но они ничего не сказали.

Танец Медведя продолжался все утро. Лишь в полдень охотники — Маттотаупа, Длинное Копье, Старая Антилопа и еще один воин — наконец покинули стойбище. Обязанности вождя на время отсутствия Маттотаупы должен был исполнять его брат, носивший имя Оперенная Стрела.

Далеко Летающая Птица Желтая Борода остался в стойбище, со смехом заявив, что мужчины, женщины и дети для него важнее, чем медведь.

Охотники во главе с Длинным Копьем поскакали в прерию, на запад. Молодые Собаки немного проводили их. Когда они вернулись назад, Харка заметил, что Далеко Летающая Птица хочет ему что-то сказать. Он подошел к художнику, который призвал на помощь в качестве переводчика Чужую Раковину. Тот перевел его просьбу: чтобы Харка со своими товарищами показал ему индейские игры. Выполнить ее мальчикам не составило труда: им все равно нужно было как-то убить время — два, а может, три дня, — пока не вернутся охотники.