Берега. Роман о семействе Дюморье - Дафна дю Морье

Джиги корчил подходящую к случаю серьезную рожицу и выражал надежду, что уже скоро и что дорогой крестный пришлет ему из Португалии какой-нибудь подарок.

Луиза считала, что это вполне возможно, однако предупредила племянника: подарком, скорее всего, окажется книга духовного содержания; в ответ на лице у него отразилось такое разочарование, что она дождалась, когда мама отвернется, и тут же всунула ему в ладошку три франка. Визиты Луизы часто совпадали с визитами Джорджа Кларка, вернувшегося на родину из Индии, и пока мальчики восторгались его сапогами и лихо закрученным усом – он по-прежнему был очень хорош собой, хотя возрастом подбирался к шестидесяти, – Луиза находила особое удовольствие в звуке его голоса и его манерах, а пуще всего – в ненавязчивой галантности, с которой он к ней обращался.

Не рассчитывая на новое повышение, Джордж вышел в отставку и поговаривал о том, чтобы осесть на одном месте, вот только пока не решил, в Англии или во Франции. Матери, похоже, вполне по душе Булонь – пока она жива, он, безусловно, будет жить с ней. Луиза испытывала к нему жалость: казалось, он так одинок, неприкаян; она думала, как это ужасно – обречь себя на существование под одной крышей с несносной миссис Кларк, язычок у которой, по рассказам, сделался еще острее прежнего. Она в итоге все-таки обнародовала свои воспоминания, однако они были изданы в Париже и только на французском – тем самым она сохранила за собой свою ренту. В высшей степени скандальная книга. Луиза как-то раз в нее заглянула. Эллен никогда о ней не упоминала. Похоже, их с матерью отношения сделались весьма прохладными, рассуждала ее золовка, да оно и к лучшему. Не хотелось даже думать о том, что в жилах ее обожаемых племянников течет эта сомнительная кровь. Просто отвратительная мысль. Капитан Кларк совсем не похож на мать. Такое безупречное воспитание.

Было заметно, что он тоже уделяет Луизе немалое внимание. Он спрашивал ее мнение по всевозможным предметам – что она думает об английской деревне и англичанах, любит ли она детей и (довольно бестактно, но он, право же, ничего такого не имел в виду) согласна ли она, что тридцать лет – лучший возраст для вступления в брак.

Эллен от всей души радовалась тому, что брат ее так привязался к Луизе. До этого Луиза слишком уж замыкалась в себе, да и жила в своем Версале как монашка. Слышать, как она беззаботно болтает о браках, молодежи и последних происшествиях, было очень отрадно, особенно после всех ее монастырских нравоучений. Кстати говоря, выглядела она по-прежнему чрезвычайно привлекательно, хотя Португалия отняла у нее прекрасные белокурые волосы – климат виноват, по всей видимости: Луиза теперь прикрывала лысину седым париком, но кроткое выражение лица осталось прежним, дивные голубые глаза – тоже. Если и малышка Изабелла будет в пятьдесят так же хороша собой, ей очень повезет.

Да и вообще, если подумать, продолжала в своих мыслях Эллен, старательно штопая одну из рубашек Кики, по возрасту Луиза и Джордж вполне друг другу подходят. Джордж постарше всего на какой-нибудь год. Можно сказать, все сходится. Они наверняка прекрасно уживутся. Этот союз вернет Луизе то, что она потеряла двадцать лет назад. Джордж всегда был человеком здравомыслящим, уравновешенным, всегда питал отвращение ко всяческим глупостям. Да, разумеется, ничего романтического в этом браке не будет; с другой стороны, в таком возрасте никто и не ждет романтики. В таком возрасте нужен надежный спутник и уютный дом. Только неглубокие люди, вроде бедной их глупышки-маменьки, нуждаются в постоянных встрясках и развлечениях, даже когда им за семьдесят.

Эллен с ожесточением вонзила иголку в ткань, свела брови. Да, положение Бюссонов в Париже оставалось неопределенным, но все же она благодарила Бога за то, что они уехали из Булони. Какое бы ее мать оказала влияние на мальчиков и на Изабеллу! И эта ужасная книга…

Она подняла глаза и заметила, что Кики рисует карикатурный портрет тетушки Луизы.

Эллен громко кашлянула, нахмурилась и изобразила на лице «расстройство» – на Кики эта мина действовала безотказно; он тут же оттолкнул лист бумаги, густо покраснел и потянулся к devoir des vacances[51].

– Если ты этому посвящаешь время, которое проводишь в школе, лучше бы мы с папой сэкономили деньги, потраченные на твое обучение, – проговорила она негромко.

Кики промолчал, только ниже склонился над книгой. Вот будет ужасно, если мама покажет рисунок тете Луизе, а та поймет, как похоже вышел на рисунке ее завитой парик. Он вовсе не хотел обидеть тетю, но вдруг ей покажется, что над ней смеются, и она уедет обратно к себе в монастырь и будет там сидеть в своей комнатушке, набитой распятиями, где еще висит эта огромная страшная картина: Иисус, указующий на свое кровоточащее сердце.

Весь остаток вечера он терзался этой мыслью. Мать его уже успела позабыть про рисунок: она думала о том, какая из Изабеллы выйдет красивая подружка невесты.

Отношения у них с золовкой давно уже были настолько доверительными, что, когда Джордж уехал обратно в Булонь, Эллен без всякого стеснения задала ей прямой вопрос.

– Заметила ли ты, Луиза, – начала она без околичностей, в обычной своей прямолинейной манере, – что Джордж оказывает тебе особое внимание?

Луиза слегка покраснела и ответила не сразу.

– Да, он чрезвычайно любезен, – признала она, – но я отношу это на счет хорошего воспитания и хороших манер. Те, кто служил в армии… Помню, один из кузенов Палмелла был точно таким же. Он провел целое лето в Лис сабоне, и я постоянно чувствовала его внимание.

– Да, но Джордж никогда не был любезником, скорым на комплименты, – возразила его сестра. – Для этого он слишком искренний человек. Скажу тебе правду – раньше он и вовсе почти никогда не упоминал женских имен. Так что я очень удивилась, когда он задал тебе этот вопрос про возраст вступления в брак. Разумеется, ему из вестна твоя давняя печальная история; уверена, что он вовсе не пытался навести тебя на разговор об этом. Мне скорее показалось, что он ведет речь о будущем. Высказался ли он более конкретно?

– Он заметил, что только в рассудительном возрасте, которого он как раз достиг, человек может трезво понять, чего он хочет. И еще добавил что-то в том духе, что пятьдесят пять – это самый расцвет жизненных сил.

– Правда? Мне представляется, здесь скрыт особый смысл.

– Он сказал мне, что после отставки часто чувствует себя одиноко; что, по его сведениям, многие из его бывших товарищей женились и зажили своим домом и иногда ему хочется поступить так же. В нашем возрасте, сказал он мне, человек нуждается в любви и сочувствии. Мне ли с этим не согласиться? Думаешь, я не чувствую себя одиноко в монастыре?

– Луиза, милая, да ведь он фактически сделал тебе предложение!

– Эллен, неужели ты и правда так думаешь?

– В любом случае это явно не просто слова.

– Ну вот, я теперь разволновалась. Право же, я и думать не думала о таких переменах – в моем-то возрасте, с моим ревматизмом, да и вообще, то одно, то другое… Нет, Эллен, вряд ли я вправе принять его предложение.