Этот бессмертный - Роджер Желязны

«Я буду ею», – казалось, говорил он. На сей разпредчувствие не могло меня обмануть.

Я вытер кровь с лица, приладил камень. В моей правой руке,когда я поднял ее, была смерть. Гассан, видимо, тоже почувствовал это, так какслегка вздрогнул. И я заметил это!

– Оставайтесь, где стоите, и бросайте оружие! –раздался внезапно незнакомый голос.

Сказано это было по-гречески, поэтому, кроме Фила, Гассана именя, никто не мог сразу понять эти слова. Но все мы прекрасно видели, что вруках человека, который оказался на поляне, был автомат. За незнакомцем стоялотри дюжины людей и полулюдей, вооруженных мечами, дубинками и ножами.

Это были куреты. Куреты были опасны. Мы знали, что имобязательно нужно каждый день хотя бы по килограмму мяса… Обычно поджаренного.Хотя иногда и тушеного…

Говоривший, казалось, был единственным, кто обладалогнестрельным оружием.

…А над моим плечом все еще крутилась неотвратимая смерть. Ия решил подарить ее этому человеку.

Его голова разлетелась на куски.

– Убивайте их! – закричал я.

Повторять уже не было необходимости.

Джордж и Диана открыли огонь первыми, затем свой пистолетвыхватил Фил. Дос Сантос побежал к своему оружию, Элен бросилась к своейпалатке.

Гассану мой призыв убивать был ни к чему. Единственныморужием, которым он располагал, была праща. Но куреты были гораздо ближе нашихпятидесяти метров, и к тому же нападали неорганизованно. Гассан уложил двоих,прежде чем они поняли, в чем дело. Я также попал в одного.

Однако бандиты уже пересекли поляну, перепрыгивая черезсвоих убитых.

Как я уже сказал, не все из них были людьми. Среди них былоодно высокое худое существо с метровыми крыльями, покрытое язвами, парамикрофагов, которые казались совсем безголовыми, так как на их черепах былонекоторое количество волос.

Были среди них и сиамские близнецы, несколько уродов согромными курдюками и трое огромных неуклюжих скотоподобных верзил, которыепродолжали двигаться несмотря на то, что их груди и животы были буквальноизрешечены пулями. У одного из таких зверей кисти рук были, наверное, длиной сполметра и шириной в сантиметров тридцать. У другого же конечности былислоноподобными. Среди остальных были и такие, которые внешне выглядели какобычные люди, однако все они были грязными и отвратительными, на всех виселилохмотья, некоторые были совсем нагие. От одного их запаха можно было потерятьсознание.

Я метнул еще один камень, однако так и не увидел, попал ли вкого-нибудь, так как уже оказался окруженным дикарями. Я начал отбиваться, какмог – ногами, кулаками, локтями. Огонь из автоматов постепенно прекратился,видимо, необходимо было перезарядить их, если была такая возможность.

Мой бок болел. И все же мне удалось повалить троих, преждечем меня стукнули чем-то тяжелым по затылку, и я потерял сознание…

…Воздух был горячим и спертым. Вокруг царила тишина. Мнесовсем не хотелось приходить в себя, ибо я лежал на грязном смрадном полу,лицом вниз. Я застонал, потрогал свое тело – целы ли кости. Потолок был совсемнизким. Единственное крохотное окно было отделено от окружающего мира решеткой.

Мы лежали на полу в углу небольшого деревянного барака.

Присмотревшись, я обнаружил в противоположной стене ещеокно, но оно выходило не наружу, а внутрь какой-то большой комнаты.

Джордж и Дос Сантос переговаривались через него с кем-то,кто стоял по ту сторону. Гассан пока лежал без сознания. Фил, Миштиго и женщинытихо разговаривали между собой в дальнем углу.

Мой левый бок болел, чертовски болел, да и остальные частитела, казалось, не хотели отставать от него в этом отношении.

– Он пришел в себя, – неожиданно произнес Миштиго.

– Всем привет, я снова с вами, – я постаралсясказать это с ноткой оптимизма в голосе.

Они подошли ко мне, и я попытался подняться.

– Мы в плену, – сказал Миштиго.

– Неужели? А я бы и не догадался.

– Подобное никогда не случается на Тэллере, –заметил веганец, – так же, как и на любой другой планете Федерации.

– Очень плохо, что вы там не остались, –усмехнулся я. – Вы не забыли, сколько раз я говорил вам, чтобы вывернулись?

– Этого бы не случилось, если бы не ваш поединок!

Я ударил его по лицу. Всякому терпению должен быть предел. Яеще раз ударил его тыльной стороной ладони и отшвырнул к стене.

– Вы что, пытаетесь уверить меня, что не знаете, почемуя стоял в это утро там, на поляне, подобно мишени?

– Знаю. Из-за вашей ссоры с моим телохранителем, –сказал он вызывающе громко, потирая щеку.

– Который намеревался вас убить!

– Меня? Убить?

– Забудем об этом, теперь это уже не имеет никакогозначения. Во всяком случае сейчас… Вы все еще в мыслях своих пребываете наТэллере и с таким же успехом можете несколько оставшихся часов своей жизниоставаться там.

– Мы что, так и умрем здесь, да? – удивился он.

– Таков обычай этой страны.

Я повернулся и стал разглядывать человека, который уже давновнимательно смотрел на меня с наружной стороны решетки. Гассан уже сидел,прислонившись к дальней стене, и держался руками за голову.

– Добрый день, – поздоровался человек по тусторону решетки. Произнес он эти слова по-английски.

– Разве уже день? – осведомился я.

– А как же! – ответил он.

– А почему же мы все еще живы?

– Потому, что этого захотел я, – заявилнезнакомец, – мне захотелось, чтобы вы, Конрад Номикос, Уполномоченный поделам музеев, охраны памятников и архивов, и все ваши друзья, включая и этогопоэта-лауреата, остались пока в живых. Мне захотелось, чтобы любых пленников,доставшихся им в руки, приводили сюда живыми. Ваши индивидуальности будут,скажем, приправой…

– С кем имею удовольствие разговаривать? –поинтересовался я.

– Это доктор Моурби, – сообщил Джордж.

– Он их шаман, – заметил Дос Сантос.

– Я предпочел бы термин «врачеватель», – улыбаясь,поправил его Моурби.