Аврора - Жюльетта Бенцони

Снова облаченный в богатый изумрудный мундир, обретший военную выправку, Асфельд был неотразим. Но Авроре было жаль певца в белой маске, с синими атласными лентами. На ее вкус, его прежний облик был куда привлекательнее теперешнего, настоящего. Асфельд, низко поклонившись герцогине, вытянулся по стойке «смирно» и ждал, когда она соизволит к нему обратиться. Та бросила с усмешкой:

— Вольно, лейтенант! Положите шляпу и шпагу вот на этот сундук и сядьте вот на этот табурет.

— Но, Ваше высочество... — попробовал возразить он.

— В чем дело? Я ваша государыня, не так ли? Вот я и повелеваю вам сесть. Я обращаюсь не к офицеру, а к артисту, который позавчера пришелся по нраву презренному ганноверскому двору... Говорят, вы вдохнули в него новую жизнь!

Привычный к самым разнообразным, в том числе и к неожиданным приказам, Асфельд и глазом не моргнул, только осведомился:

— Чем могу служить Вашему высочеству?

— Увидите. Но местом вашей службы будет не Целле. Вы вернетесь к моему деверю, в Ганновер!

Молодой человек, едва успевший присесть, снова вскочил.

— Но, Ваше высочество, это невозможно!

— Не знаю такого слова в нашем языке! Повторяю вам на чистом немецком: вы возвращаетесь в Ганновер, но не в Лайне-Шлосс, а прямиком к графине Платен.

— Я? К этой...

— Мегере, распутнице, бесстыднице, дьяволице — предоставляю вам полную свободу в выборе эпитетов. Итак, вы отправитесь к ней. Поверьте, она примет вас с распростертыми объятиями! В целом свете нет другой такой тщеславной дряни! Вы сами признались, что после концерта она чуть ли не подралась из-за вас с Гессен-Касселем и со своим старым любовником Эрнстом Августом, причем последнему пришлось приводить ее в чувство кулаками...

— Так все и было, но...

— Значит, я права. Ваша цель — обворожить ее и добиться возможности как следует обыскать ее дом.

— Позвольте вас перебить, Ваше высочество, — вмешалась Аврора. — Когда господин Асфельд выступал перед курфюрстом и «этой Платен», рядом с ним была я, так что теперь меня могут узнать...

— При чем тут вы? Вы туда не поедете, вы нужны мне... для других целей. Вернемся к вам, лейтенант. Возможно, фрейлейн фон Кенигсмарк вам этого не говорила, но на концерте она увидела на груди у этой женщины прекрасный рубин, подарок ее дяде от венецианского дожа. Это доказывает, что мерзавка завладела накануне исчезновения графа крупным отправлением, содержавшим деньги и драгоценности, которое предназначалось для гамбургского банкира Ластропа. Большая часть украшений в нем принадлежала, без сомнения, моей дочери.— И Вашему высочеству угодно, чтобы я... похитил этот рубин?

— Почему бы и нет? Но не это главное. Мне нужно, чтобы вы порылись в ее шкатулке, в бумагах, во всем, что представляет для нее ценность. А также, — тут она бросила взгляд на Аврору, — мне угодно, чтобы вы попытались выяснить степень ее замешанности в исчезновении графа Филиппа. Разумеется, вы поскачете туда один — вашего «аккомпаниатора» свалил внезапный недуг! Но сначала вам предстоит провести немало часов в обществе Эльзы, ее бывшей гувернантки, которая сейчас привела вас сюда: фон Платен ее прогнала, изуродовав ее лицо и тело... Девушка растолкует вам все необходимое о замке Монплезир: расположение комнат, обстановку, а главное, место, где она хранит свои тайны, — если, конечно, она сама вам все не разболтает в постели!

— В постели? Разве Ваше высочество желает, чтобы...

— ...чтобы вы стали ее любовником? Более чем вероятно, что она обронит перед вами платок. Вы молоды, недурно сложены и не уродливее прочих. Особенно в маске, когда притворяетесь, будто маскируете свои недостатки. Я уж не говорю о голосе! Вот видите: набирается столько достоинств, что эта старая потаскуха просто обязана испытать приступ вожделения! Говорят, ее постель не минуют даже лакеи.

— Но я никогда бы не смог... — взмолился несчастный. — Вашему высочеству наверняка известно, что для совершения некоторых... действий у мужчины должно возникнуть хотя бы немного...

— Влечения? — усмехнулась герцогиня. — Уж вы постарайтесь! Напейтесь, примите какого-нибудь привораживающего зелья. Главное, чтобы она была довольна!

— Если мне будет позволено вставить словечко... — напомнила о себе Шарлотта Беркхоф. — Ходят слухи, будто бы в распоряжении этой особы есть больше способов добиться удовлетворения, чем у вакханки или у жрицы любви...

Во время этой беседы Аврора помалкивала. На Клауса она взирала с искренним состраданием и легким испугом. Было видно, что он смущается обсуждать в ее присутствии подобные темы. Он не смел поднять на Аврору глаза, что трогало ее гораздо сильнее, чем те влюбленные взгляды, которые он на нее бросал, когда воображал, будто она отвлеклась. Все это не мешало ему быть для нее отличным спутником в путешествиях, достойным полного доверия. Сейчас она поняла, что ее долг — хотя бы немного помочь Асфельду. Аврора встала, подошла к нему и положила руку на плечо молодого человека. Через сукно мундира она почувствовала, как дрожит его тело.

— Если я не ошибаюсь, от вас требуют слишком многого, — с нежностью в голосе заговорила она. — Но вы обладаете неисчерпаемой доблестью, а на войне как на войне... Ее высочество изъявляет естественное желание выяснить, какую роль играет эта женщина в судьбе ее дочери. Я все больше убеждаюсь, что она полностью осведомлена обо всем происшедшем. Если вашими усилиями мои сомнения рассеются, то...

Клаус, ощущая в этот момент лишь одно — прикосновение ее шелковой руки, — поднял глаза, и она прочла в них, что ради нее он готов на все, даже на спуск в адское горнило.

— ...то я ее убью, — закончил он за Аврору. — Клянусь, я это сделаю!

— Я вам запрещаю! Во всяком случае, не делайте этого без меня. Я хочу это видеть!

— Все уже решено, — веско проговорила Элеонора, с живым интересом следившая за этой сценкой. — Выше голову, Асфельд! Если вам и предстоит неприятное занятие, то оно займет совсем немного времени. К тому же вам может повести: вдруг ваша миссия окажется совсем короткой, и до худшего и не дойдет? Мы будем с нетерпением ждать вашего возвращения. Эти люди ждут представления, и они его получат!

Клаус выпрямился, щелкнул каблуками и гаркнул:

— Служу Вашему высочеству! Когда мне выезжать?

— Как только Эльза сообщит вам все полезные и необходимые подробности. Да, чуть не забыла: у вас есть верный слуга, в котором вы были бы полностью уверены?

— Йозеф, мой денщик. Мы с ним молочные братья.

— Раз так, возьмите его с собой и поселите на постоялом дворе поближе к Монплезиру, где, без сомнения, расположитесь и вы сами. Вам будет необходимо узнавать новости, какими бы они ни оказались...

С этими далеко не оптимистическими словами она отпустила молодого офицера. Тот склонился в глубоком поклоне, косясь при этом на Аврору. Вид у него был такой грустный, словно он никогда больше не ожидал увидеть ее. Затем он проследовал в кабинет герцогини, где его уже ждала Эльза.