Джордж Лукас. Путь Джедая - Брайан Джей Джонс

В мае 1970 года нервничающие руководители «Уорнер Бразерс» наконец потребовали показать им «THX 1138». Съемки закончились семь месяцев назад, Коппола без конца твердил студии, что Лукас недаром потратил время и покажет что-то воистину великолепное. Пришла пора отвечать за свои слова. Вечером перед встречей с «Уорнер» Коппола пришел к Лукасу и посмотрел фильм в первый раз.

После просмотра он некоторое время молчал. Потом медленно проговорил: «Что ж, это назовут либо шедевром, либо мастурбацией»[423]. Но затем начал уверять Лукаса, что волноваться не о чем: он убедит «Уорнер», что фильм все еще не закончен, и Лукас может исправить все, что им не понравилось, в следующем варианте монтажа. «Это твой первый фильм, мы все еще учимся, мы пробуем новое, – говорил он Лукасу. – Глупо было бы думать, что мы с первого раза попадем в яблочко»[424].

Коппола забрал пленку и поехал в Голливуд. Лукасу оставалось только сидеть в Милл-Валли с Маршей и ждать.

На следующий день Коппола показал «THX» в офисе «Уорнер Бразерс». Кроме Эшли и Калли студия пригласила на показ нескольких важных шишек, в том числе Фрэнка Уэллса, главу коммерческого отдела, Дика Ледерера, вице-президента отдела производства, и Барри Бекермана, редактора сценарного отдела. Их реакция, мягко говоря, не была воодушевляющей. Руководители были озадачены. «Подождите, Фрэнсис, – спросил один из них, – что тут происходит? Это не тот сценарий, о котором вы нам говорили. Это вообще не коммерческое кино». Коппола мог только сползти на сиденье и пробормотать: «Честно, не знаю… какая-то ерунда»[425].

Лукас ожидал такой реакции и готовился к ней. «[Фрэнсис] никогда не думает о негативных последствиях, – объяснял Лукас позднее. – А я, наоборот, думаю. Он говорит мне: “О… ты как восьмилетний ребенок… Почему ты всегда беспокоишься, что все пойдет не так? Почему ты не думаешь о том, что нас ждет огромный успех?”»[426]. Однако в этом случае волнение Лукаса было оправдано: существовала реальная опасность, что руководители «Уорнер» просто заберут пленку и перемонтируют фильм сами. Лукас поклялся, что этого не произойдет, и даже подключил нескольких товарищей из «Зоотроп» к спасательной операции. Пока шел показ фильма, Мерч, Калеб Дешанель и Мэттью Роббинс ждали у подножия знаменитой водонапорной башни «Уорнер Бразерс», как раз рядом с просмотровым залом. Как только фильм закончился, они забежали в проекционную кабину, схватили катушки с пленкой и укатили на микроавтобусе «Фольксваген» Роббинса.

Эшли не планировал забирать у Лукаса пленку – по крайней мере пока. Но он сказал Копполе, что фильм нужно сделать более «доступным» для зрителей. Лукас был поражен; с его точки зрения, он и так снял фильм, который гораздо доступнее его студенческой короткометражки. «Доступный, но также стилизованный и двуплановый», – сказал Лукас позднее; его расстроило, что руководители студии не уловили этого[427]. «Они совсем ничего не поняли, – жаловался он. – Совсем запутались»[428]. Марша пыталась не напоминать ему, что говорила как раз об этом. «Я совсем не удивилась, что студии не понравился фильм, – сказала она позднее. – Но Джордж назвал меня ничего не понимающей дурочкой. Дескать, я гламурная фифа, а он у нас интеллектуал»[429].

Интеллектуал или нет, но у Лукаса появилась серьезная проблема. Эшли был готов разрешить Лукасу перемонтировать фильм самостоятельно, но попросил его работать вместе с Фредом Вайнтраубом, вице-президентом креативного отдела студии, чтобы выработать взаимопонимание. Вайнтрауб был большим бородатым мужчиной с богемным флером, но к сорока двум годам он полностью разочаровался в авангарде; ему хотелось мейнстрима. В 1973 году он спродюсировал «Выход Дракона» Брюса Ли – такое кино гораздо больше соответствовало его вкусам. В первую очередь Вайнтрауб посоветовал Лукасу перенести сцену с звероподобными существами, которые появляются во второй части фильма, в самое начало, а все остальное показать, как ретроспективу. «Выведи уродцев на первый план», – бросил Вайнтрауб будничным тоном. Лукас и по сей день презрительно передразнивает его: «Выведи уродцев на первый план!» «Забудь, – сказал Лукас Копполе, – я не буду ничего переделывать», и они с Вайнтраубом спорили и спорили по кругу. «[Джорджу] приходилось сидеть в комнате с чудовищем, наделенным властью: Вайнтрауб имел право диктовать, что ему надо делать», – рассказывал Мерч[430].

В конце концов Вайнтрауб перестал твердить об уродцах и ретроспективе. Он согласился на то, чтобы Лукас вырезал некоторые сцены из эпизодов заключения в белом пространстве. Но Коппола понимал, что фильм все равно в беде и его собственная репутация в «Уорнер Бразерс» стремительно портится. К тому времени ее уже успел подорвать выход «Людей дождя» в конце августа: критики встретили фильм хорошо, а вот в прокате он провалился. «Уорнер» теряла терпение, а «Зоотроп» – деньги, и Коппола отчаянно в них нуждался.

В конце лета 1970-го он получил предложение, от которого не смог отказаться.

Большую часть года руководители студии «Парамаунт» пытались заманить Копполу на съемки низкобюджетного боевика по одной из самых успешных книг 1969-го – объемному гангстерскому роману Марио Пьюзо «Крестный отец». Коппола как раз сидел в монтажной в Милл-Валли, где Лукас правил «THX». Один из руководителей «Парамаунт», Питер Барт, позвонил с очередным предложением снять «Крестного отца». «Опять они навязывают мне кино про итальянских гангстеров, – буркнул Коппола. – Трехмиллионная халтурка на основе бестселлера. Соглашаться?»[431] Отец всегда внушал Лукасу, что нельзя влезать в долги, так что для него ответ был очевиден. «Вряд ли у тебя есть выбор, – сказал он Копполе. – Мы в долгах. Тебе нужна работа»[432]. 28 сентября Коппола подписал договор с «Парамаунт» на съемки «Крестного отца», производство которого должно было начаться весной 1971 года. За работу ему предложили 75 тысяч долларов плюс шесть процентов от прибыли: немного, особенно если фильм не окупится, и учитывая расточительность Копполы[433]. «Жить по средствам может только тот, у кого нет воображения», – любил повторять Коппола[434]. Но теперь у него была работа.