Мои шифоновые окопы. Мемуары легенды - Андре Леон Телли

Принцесса Диана надела костюм Gianni Versace цвета лаванды с узкой юбкой. Я помню, как она все спрашивала меня: «Салат? Салат?»

Я не понял, переспросил: «Салат, мадам?»

«Салат и диетическую колу?» – продолжила она.

«Я уверен, что вам подадут диетическую колу, если пожелаете!»

«Нет-нет. Я полагаю, это все, что они едят, – салат и диетическую колу?»

В разговоре повисла неловкая пауза, я пытался сфокусироваться.

«Супермодели! Наверное, они питаются исключительно салатом и диетической колой?»

Наконец-то до меня дошел смысл ее вопросов. «Вопреки распространенному мифу о супермоделях могу заверить вас, что, по моему опыту, многие из них имеют аппетит полузащитников! В буквальном смысле слова!»

(Если вам интересно, у кого из моделей аппетит полузащитников, я вам не скажу. Однако можете мне поверить, что однажды в перерыве между показами Oscar de la Renta группа моделей, имена которых здесь упомянуты не будут, попросили меня заказать доставку из KFC. Ведро с жареными кусочками курицы прибыло за кулисы, и через несколько секунд от него не осталось ничего, кроме пустого контейнера, как будто здесь порезвилась стая пираний. До того, как весь мир стал сходить с ума по кейлу и миндальному молоку, топ-модели ели стейки, картошку фри, а листья салата лежали в их гамбургерах. Не припомню я ни Наоми, ни Линду, ни Кристи, ни Стефани, ни Синди с салатом и диетической колой в руках.)

Во время обеда я попал впросак: случайно толкнул локтем бокал с красным вином, которое пролилось прямо ей на колени. За столом раздался хорошо слышимый вздох. Я подумал: «Ну вот и все, тебя никогда больше никуда не пригласят. Это конец».

Изящно и непринужденно Диана окунула край льняной салфетки в стакан с водой и с милой улыбкой посмотрела на меня, промокая юбку. «Ничего страшного», – сказала она. Все сидевшие за столом выдохнули. Слава богу! Я уже считал себя навсегда изгнанным из высших кругов общества!

Прошло почти два года с тех пор, как я ушел из Vogue в 1995 году, но мое сердце все еще было с любимым журналом. Я признался Карлу, что подумываю вернуться. «Тебе нужно убедить ЕЕ принять тебя и на этот раз никуда не уходить», – ответил он.

Не было нужды садиться и что-то обсуждать – это не в стиле Анны. Когда пришло время, я сказал ей, что хочу вернуться, и она ответила «хорошо». Она не заставляла меня пресмыкаться или умолять, а просто согласилась взять меня в команду и рассказала, в чем будет заключаться моя новая роль. Претендовать на позицию креативного директора я больше не мог – через несколько месяцев после моего ухода на нее была назначена Грейс Коддингтон. Теперь мне предстояло стать редактором-консультантом.

Я вернулся в Нью-Йорк из Дарема и приступил к обязанностям на новой должности. Я продолжал сопровождать Анну и пользоваться общим лимузином дважды в год на неделях прет-а-порте в Париже и на показах коллекций от кутюр в январе и июле.

Мы также делили с ней лимузин на показах прет-а-порте в Милане, бывших залогом коммерческого успеха Vogue. Мой образ денди сыграл свою роль, хотя нынешняя позиция была менее престижной.

Хотя технически моя новая должность считалась внештатной, мне выделили небольшой офис в редакции Vogue. Я вел ежемесячную колонку «Жизнь с Андре» и подчинялся новому редактору Александре Котур, которая быстро стала заметной личностью в Vogue. Она никогда не теряла хладнокровия.

Я освещал коллекции и продолжал служить амбассадором бренда Vogue, посещая мероприятия и общаясь с людьми, что было важной частью работы. Но мое расписание зависело от расписания примерок Анны Винтур, так как вся ее одежда подгоняется и перешивается по ее фигуре. Я наблюдал своим зорким взглядом и давал советы относительно платьев Chanel или подобранных специально для нее образцов тканей Prada. Миланские примерки пальто Fendi под руководством покойной Карлы Фенди были одним из самых важных пунктов расписания Анны.

Никто больше не допускался на эти эксклюзивные примерки. Помнится, Грейс Коддингтон однажды заметила: «Андре – единственный человек, которому дозволено видеть Анну Винтур в нижнем белье». Это не совсем так. Анна никогда не вела себя нескромно и представала передо мной, уже одетая в бесчисленные туалеты от кутюр. Примерки обычно занимали порядка тридцати минут. Никаких подшивок или подгонок, никаких разговоров. Анна надевает платье, вы высказываете свое мнение – поменять то, поменять это – и переходите к следующему платью. Если бы вы опоздали на десять минут, вы пропустили бы практически все. Иногда мы приезжали раньше парижской команды. Они вбегали, запыхавшись, вскоре после нас и молча делали замеры и вносили правки в полной тишине.

Худшие примерки были в Alexander McQueen. Я всегда пытался найти предлог, чтобы их избежать, симулируя болезнь и объявляя, что возвращаюсь в отель.

«Не может быть и речи. Ты идешь со мной», – говорила Анна. Возможно, она боялась оставаться с ним наедине. Я точно боялся. Он всегда молчал. Он был одержим демонами и не доверял людям. Даже Анне, тоже англичанке. Я пытался превозносить его коллекции, с энтузиазмом ими восхищался, но он всегда был очень замкнут, и, откровенно говоря, его шоу не были моими любимыми. Хотя его считали гением, рождались его творения во мраке.

Я сопровождал Анну на всех ее встречах, куда бы она ни направилась, в качестве официального представителя Vogue. По понедельникам она проводила в офисе короткое совещание. Однажды я пришел с опозданием на десять минут в комбинезоне – возможно, мне не следовало его надевать. Когда я вошел в комнату, она смерила меня взглядом, но не проронила ни слова.

Вскоре после она позвонила мне на рабочий номер и заявила: «Тебе нужно записаться в спортзал».

Я не обиделся, так как понимал, откуда дует ветер. В то время мир моды был одержим худобой. Живя в Дареме, я набрал вес и не изменил свой режим питания в Нью-Йорке. На примерках одежды стало ясно, насколько изменилась моя фигура, и озабоченные взгляды Анны Винтур от меня не ускользнули. Я по-прежнему носил красивые костюмы, но мои лишние килограммы были уже очень заметны.

Если Анна Винтур решила, что мне нужно в спортзал, значит, так тому и быть. К тому же она предложила заплатить за него, поэтому мне пришлось отнестись к этому серьезно. Тренажерный зал, расположенный недалеко от офиса Vogue, был дорогим пафосным местом. У меня был персональный тренер, но я не придерживался правильных пищевых привычек дома, поэтому не терял вес. Друг посоветовал мне попробовать капустную диету, на которой я продержался какое-то время. Это несложно: вы просто варите капусту и едите ее. Люди садятся на такую диету, когда готовятся к операции на сердце. Она сработала, и я быстро похудел – как раз к миланской Неделе моды.

В Милане я каждое утро просыпался рано и шел гулять, а затем проводил время в тренажерном зале отеля. Я следил за тем, что ем, в напряженные дни показов. Я чувствовал, что начинаю контролировать свой вес.