Тьма. Том 1 и 2 - Лео Сухов

class="p1">— Дверью приложило, когда шкаф корёжило, — признался я.

— Тошнит? — озабоченно уточнила она.

— Есть чуть-чуть…

— Понятно… Мне бы до спины твоей дотянуться, там кровищи было… Ладно, главное, что живой! — решила Мария, ободряюще потрепав меня по щеке. — Впервые чуть не потеряла ученика ещё до его зачисления… Позор на мою голову, позор!

— Главное, что вас не потеряли… До моего зачисления… — выдавил из себя я.

— А… Что это?.. Что?..

Собственно, растерянность Марии была понятна. Где-то в районе моего правого кармана весело играла модная попсовая песенка, которую я поставил на вызов с одного-единственного контакта. А потом песенку продублировал виброзвонок.

— Телефон мой… — ответил я.

— Телефон⁈ — обрадовалась Мария. — Так надо ответить же! И позвонить потом! И… Нас спасут!

— Ага… Только я до него не дотянусь! — признался я. — Он в правом кармане.

— Я дотянусь! — Мария принялась судорожно лезть мне вот прямо… почти… практически… не туда!

— Это не карман?.. А это?.. Да, это не карман, он должен быть левее! — судя по интонации, Мария нахмурила бровки. — Ага, нащупала!

— Только не торопитесь! — внезапно осипшим голосом попросил я. — Просто достаньте его и включите… Ой, нет! Сбросьте! Просто сбросьте!

— Как это сбросьте⁈ — возмутилась Мария. — Вдруг важное что-то?

— Ничего! Сбросьте!..

— Ставлю на громкую! — предупредила она меня.

Несчастная! Знала бы она, какой невыразимый ужас собирается впустить в наш шкаф! Но Мария не знала. Вот и судила, видимо, обо всём со своей колокольни.

— Федя! — мамин голос ворвался в темноту шкафа, которую лишь слегка рассеивала подсветка телефона. — Ты что, решил со мной не разговаривать? Почему до тебя никак не дозвониться⁈

— Мама… Понимаешь… Связь есть не везде…

— Рассказывай мне! Эта связь даже в подземке ловит! Она у тебя даже на границе была! А сейчас ты, значит, залез туда, где не ловит? Где ты такое место нашёл? Мне кажется, ты просто меня игнорируешь!..

— Ну да, залез, мам… Такое себе место… — признался я, глядя, как в полутьме давится смехом Мария.

— Федя! Я узнала, что можно подписать отказ становиться меченым! Всё, что нужно — это пойти и…

— Мама! Отказ пишется при проращивании чёрного сердца! — прервал её я. — А у меня Боевое Рождение. Оно у меня уже есть!

— Ты что, кричал сейчас? — удивилась мама. — Ты как с матерью разговариваешь?

— Напряжённо! — рявкнул я, глазами показывая Марии, чтобы та сбросила, но эта вредная женщина и не подумала меня спасти.

— Я слышу, что напряжённо! А почему ты так напряжённо разговариваешь? Я просто забочусь о тебе! Вдруг ты станешь тёмным⁈ У кого сердце чёрное, у того и душа чернеет, понял⁈ И не отказывайся от моей помощи! — гневно резюмировала родительница.

— Мам, а давай потом поговорим… — устало попросил я.

— А почему потом? И чем тебя, кстати, заявление об отказе не устроило? — возмутилась мама.

— Тем, что это не мой вариант! Ты плохо читала! Невнимательно! Никто от меня уже никаких заявлений не примет, хоть обпишись! Ты прежде чем советовать, сначала в вопросе разберись! — не выдержал я.

— У меня Василиса Анатольевна разбирается! У неё муж был меченый! — обиделась мама.

— Тётя Вася в себе разобраться не могла! Три любовника при живом муже одновременно! А ты хочешь, чтобы она в законах разбиралась⁈ — повысил я в сердцах голос.

— Ясно… — хмыкнула мама и, наконец, повесила трубку.

— Что, сложно было отключить⁈ — простонал я.

— Прости… Я не могла… Это очень смешно… Прости…

Марии понадобилось с полминуты, чтобы перестать бессовестно ржать.

— Весёлая у тебя мама. Хоть не из булатовцев?

— Нет, — буркнул я.

— А то смотри. В Ишиме случай был, когда родители-булатовцы зарезали учащегося, когда он домой погостить приехал! — рассказала Мария. — А твоя прям…

— Да не из булатовцев она, а из барановцев! — отрезал я, закрывая тему.

— А это такое движение? — не поняла Мария ни закрытия темы, ни моего ответа.

— Это не движение, а бараны! Как новые ворота увидят, так и долбятся в них, пока рога не обломают! — ответил я. — Упёртая она, в общем. Но хорошая.

— Поня-а-атно… Так… Я твоим телефоном воспользуюсь, ага?

Я молча кивнул. А Мария, открыв набор номера, быстро вбила цифры на виртуальной клавиатуре. Благо мой телефон был сейчас у неё прямо перед лицом.

— Училище имени Потапа Ратмировича Василенко в Покровске-на-Карамысе, слушаем вас! — как-то нервно сообщила трубка после небольшой паузы.

— Лиза, это Мария Михайловна! — отозвалась проректор.

— Мария Михайловна⁈ Мария Михайловна! Нам тут звонили… — голос начал отчётливо всхлипывать.

— Так, Лиза, соберись… Когда звонили, передали что-то важное? — уточнила Мария.

— Сказали, что вас найти не могут! — воскликнула Лиза и, судя по всему, залилась слезами.

— Ну вот я и нашлась! — преувеличенно бодро напомнила Мария. — А теперь быстренько запиши этот номер и передай его Константину Петровичу Староземскому! Скажи, чтобы срочно перезвонил мне! Ясно?

Последние слова госпожа проректор рявкнула так, что даже я вздрогнул:

— Да не дёргайся ты!..

— Мария Михайловна, я сейчас!.. Я не дёргалась!.. — испуганно залепетала трубка.

— Да не ты… Ай, ладно! Просто сделай всё быстро, Лизонька! — подытожила Мария и отбила звонок. — Ну всё… Остаётся только ждать.

— Ага, — слабо проговорил я.

Попытка пошевелить пальцами правой руки прошла успешно. Ну то есть пальцы шевелились. Правда, в свете от мобильника было видно, что руку чуть ниже локтя зажало погнутой дверцей. И выглядела эта рука не очень хорошо: явно передавило сосуды.

— Надо быстрее тебя вытаскивать, — заметила Мария, которая извернулась и тоже рассмотрела руку. — А то так можно и без руки остаться…

— Не пугайте, и так страшно! — попросил я.

Телефон снова запиликал, и проректор поспешно ответила на вызов.

— Маша, ты жива, с тобой всё в порядке? — прозвучал встревоженный голос Константина.

И вот тут случилось волшебное преображение… Уверенная в себе, самостоятельная и независимая Мария Михайловна включила милую блондинку:

— Костя! Я живая! Как я рада тебя слышать!

— А Федя жив? — уже немного спокойнее уточнил Константин.

— Жив! Только