Зима 0001 - Евгений Прошкин

– Лучше я тебе покажу кое-что. Транспортную камеру в действии. Ты же хотел. Попробуешь? Не бойся, через нее миллионы прошли. На Западе вторая стоит, тоже исправная.

– Нет.

– Ну почему же? – Неожиданно загорячился странник. – Ты ведь не был на Западе?

– Не довелось.

– Побываешь! Ненадолго: туда – и обратно. Пока я не раздумал, гражданин! Я их включу, для тебя одного! Западная Австралия, а? Посмотришь, с кем вы все эти годы соревновались. Ты что, не веришь мне?

– Верю, – отозвался Егор. – Если вы остановили несущийся «Беркут», то почему не сможете перенести меня на Запад? Верю, что вы умеете творить чудеса. Но мне чудес не надо, дедушка, они меня раздражают. Транспортная камера – не чудо, а продукт технологии. Мне хотелось бы, чтоб она действовала – не по вашей воле, а по нажатию кнопки. Кнопку-то вы не сделаете. Для этого необходимо знать принцип внепространственного переноса. А его не существует. А чудеса ваши… да я ими сыт по горло!

– Ты видимо, прав, гражданин, – проговорил странник, медленно обходя его сбоку. – Во всяком случае, ты настолько близок к истине, что я тебе больше не нужен. Без меня тебе будет легче, – закончил он уже за спиной.

– Вы что, обиделись?

Егор обернулся, но сзади никого не было. Где-то грохнула рама, и сквозняк проволок по полу ворох грязных газет. В центре круглого зала завертелся мусорный смерчик и, тут же обессилев, осыпался.

– А книжку вашу я выбросил! – Зло крикнул Егор. – Ясно? Выбросил ваше дерьмо!

Ему не ответили, и он с досадой врезал по толстому стеклу.

Транспортная камера за перегородкой сияла хромированными стенками – можно было уверовать, что они напичканы сверхсложными устройствами. Уверовать – и избавиться от многих сомнений. Но как себя заставить – после всего? После пяти лет с сигналом, двух лет с фирмой, полутора – с Маришкой…

Егор выбрался на улицу и попытался задвинуть створку, но одной пары рук для этого было мало. Оставив дверь открытой, он сбежал по лестнице и вышел из-под навеса.

Солнце жарило так, что плащ не справлялся. Ткань пропускала все больше тепла, и вскоре в воротнике тревожно запиликал зуммер.

– Отстань… – буркнул Егор.

Он ускорил шаг, но от этого стало еще хуже. Пот, не успевая испаряться, стекал по брюкам и капал на сандалии. Каждый вдох обжигал горло, и чем сильнее он обжигал, тем глубже Егору приходилось дышать.

Семьдесят пять, не меньше, отметил он. Такого еще не было. Метеорологи, небось, в восторге – уже сели за диссертации. Лучше б нашли способ, как с этим зноем бороться. Думали, человек привыкнет, пристроится. Плюс-минус тридцать градусов, ерунда. Думали – обмен веществ скорректируется, и пятое поколение родится адаптированным. Не пятое, так седьмое… Нет. Теплокровным в этом пекле не место. Здесь надо быть ящерицей или тараканом. Но не человеком, не соловьем даже.

Зачем колонисты улетели с Земли? Там бывают зимы, бывает снег. Там здорово. У Колонизации есть только одно оправдание, и жить на Близнеце можно только при условии, что ничего лучшего в природе нет, что Земли нет, и никто ниоткуда не улетал, потому что Земли никогда и не было. И камеры переноса – ненастоящие.

Когда подошла электричка, Егор уже терял сознание. Он держался за ограду, и если б не она, то давно бы рухнул.

Прохлада вагона его немного отрезвила. Егор доплелся до свободного кресла и, срывая пуговицы, распахнул плащ.

– Прошу внимания, – сказали по радио. – Температура на улице – семьдесят шесть градусов по Цельсию. Согласно прогнозу, возможно повышение до восьмидесяти трех. Городская управа просит граждан не покидать охлаждаемых помещений. Тем из вас, для кого появление на улице необходимо, мы предлагаем новую модель теплоотражающего плаща, представленную фирмой «Топсол». Особая структура ткани обеспечивает максимальную защиту как от прямых солнечных лучей, так и от перегретого воздуха. Красота, комфорт и здоровье – всего за двенадцать таксов. Приобрести плащи «Топсол» вы можете в первом вагоне. Благодарю вас.

Пассажиры дружно зашевелились, звеня монетами. Егор сунулся по карманам – одиннадцать. Одиннадцать с половиной таксов мелочью, и ни единой купюры. Он посмотрел в лица людей – пол-такса, на них же ничего не купишь – посмотрел, и убрал деньги обратно. Они не дадут. Им не жалко, просто они не привыкли. Это не рационально, тратиться на постороннего.

Егор разгладил помятый плащ и, подобрав с пола две пуговицы, скрестил на груди руки. Он и сам доедет, без их помощи. Не нужно ему ничего. Он сам. Он же посторонний.

От станции до дома было совсем близко, и плаща хватило. Стоило Егору забежать в вестибюль, как ткань расползлась в лохмотья – еще секунду, и он бы обжегся. Жильцы, ныряя в подъезд, на ходу снимали негодные плащи и кидали их в большой бак.

– Гражданин Соловьев! – Окликнул его портье.

– Что, опять письмо? – Вздрогнул Егор.

– Я смотрю, вы еле успели. Осторожно, прогноз до восьмидесяти трех. Могу предложить вам превосходный плащ, новая разработка. Цена символическая – двенадцать таксов, зато…

– Спасибо.

Егор, не дослушав, завернул к лифтам и вошел в свободную кабину.

Выйдя на этаже, он сразу заметил, что дверь его квартиры открыта. Внутри было душно, как в музее. Единственным источником света служило окно, но солнце уже перелезло за крышу, и защитное стекло пропускало лишь бледные сумерки.

– Сосед! Плафоны, телесеть, почта, – распорядился Егор.

В комнате ничто не шелохнулось.

– Сосед! – Крикнул он.

Мажордом не ответил.

Егор наощупь разыскал пульт и потыкал им в монитор. Сеть не включалась. Вентиляция, водопровод и утилизатор также не работали. Лишь в стене, под самым потолком, вяло подмигивали часы:

00:00.

Егор открыл гардероб и порылся на нижней полке. Там лежало несколько коробок, набитых каким-то хламом, и одна, тяжелая – со старым квазиинтеллект-блоком. Егор извлек из гнезда мертвого Соседа, затем взял Холуя, бережно вытер его платком и вставил в квадратную нишу.

– Холуй, привет.

– Привет, хозяин.

Егор подпрыгнул от радости.

– Холуй, у тебя встроенных часов нет?

– Нет, хозяин. По какой программе меблировка?

– Не надо. Ты вот, что. Давай-ка мне телесеть.

– Какой канал, хозяин?

– Все, какие есть. Мозаику давай.

– В наличии только девять, – сообщил Холуй.

– Знаю, – отмахнулся Егор. – Постой-ка!.. В сети девять каналов. А сколько должно быть?

– Должно быть пятнадцать.

– Ты… это откуда?..

– У меня память, хозяин. В смысле, кристалл. На нем и записано.