Иномирянка (не) хочет домой - Лариса Петровичева

- Дядя Джейми, а почему вы все решили, что ректор труп-корень продает? Может, он его на уроках потратил?

- Я проверял документацию, - сообщил Арден. – Весной в хранилище не было труп-корня вообще, и я это особенно отметил. Нищее заведение, думаю, труп-корень всегда должен быть в таких хранилищах. И вот месяц назад привезли двадцать коробок, а сейчас их там пятнадцать. Где пять, если занятий с труп-корнем еще не было?

- Логично, - кивнул мальчик.

- Так вот, жив-трава, - продолжал Джейми. – Он действительно делает лекарство. И мы ему поможем. Я сниму защиту с нашего дома, и он прыгнет. Обязательно прыгнет – ему нужно найти жив-траву любой ценой, а для этого надо попасть в наш мир.

Я посмотрела на Джейми так, словно он принес сюда бомбу и непринужденным светским тоном сообщил, что готовится взорвать ее. Это было безрассудство. Полное безумие.

- Джейми, ну а если это в самом деле мой муж? – спросила я, тревожно посмотрев на Киру: она сидела прямо, как натянутая струнка. – Что тогда?

- Вспомни его и скажи: он стал бы кому-то помогать? Кого-то лечить? – ответил Джейми вопросом на вопрос. – Твой муж был таким?

Я не успела ответить, потому что Кира проговорила негромко, но отчетливо:

- Нет. Не был.

Она сделала паузу и добавила:

- Давайте поможем ему найти лекарство. Пожалуйста, давайте поможем.

Джейми

Я видел, что Полине не нравится моя идея снять защиту с дома – но она не стала спорить при всех и лишь кивнула, когда Кира попросила о помощи Прыгуну. Арден остался у нас на ночь: я решил, что помощь сильного и опытного мага всегда может пригодиться – и голем повел его в гостевую устраиваться. Перед этим он полностью вымыл кухню и выглядел усталым – по серой глине его лица пролегли мелкие трещинки. Глядя на то, как двигается мой голем, и вспоминая тех здоровяков, которые пришли с Краузе, я пообещал себе обязательно его подновить после того, как все закончится.

- Я сделала набросок на стене, - сказала Полина. Она говорила вполне спокойно, но я чувствовал ее неуверенность и страх. – Хочешь взглянуть?

- Разумеется, - кивнул я, понимая, что ей нужен разговор наедине.

Стена в спальне Тургена была загрунтована, и на ней проступал легкий карандашный набросок: лошади бежали мимо юрты, в небе летел аист. Когда рисунок будет готов, он получится очень орочьим, я не сомневался – и понравится Тургену, это точно. Полина указала на него и, встав чуть в стороне, сообщила:

- Семьей займусь завтра, сегодня свет уже не такой. Уже прикинула, какая на них будет одежда, твоя книга очень пригодилась. Потом начну красить, - она сделала паузу: конечно, мы пришли сюда не за тем, чтобы рассматривать набросок – и призналась: - Джейми, мне страшно.

Я обнял Полину, пытаясь окутать облаком своей магии и успокоить. Она уткнулась лицом в мою грудь, и было ясно, что она готова разрыдаться от страха.

- Не бойся, маленькая, - выдохнул я куда-то в ее рыжие волосы. – Все будет в порядке. Он никому не причинит вреда, наоборот…

Я и сам не знал, откуда взялась моя уверенность. Это была та интуиция, которая просыпалась во время боя и, не основываясь на фактах, указывала: наносить удар нужно именно туда и именно сейчас. И в эту минуту она говорила мне: Прыгун создает лекарство, и ему надо помочь.

И еще я удивился тому, что назвал Полину «маленькой». Кто-то вроде Ардена обязательно посмеялся бы надо мной – но в этом слове было что-то особенное. Что-то очень хрупкое, как сама Полина, моя иномирянка, которая больше не хотела домой, и которую я смогу защитить от любого горя.

- Ты не понимаешь, - едва слышно прошелестела Полина. – Джейми, если это мой муж, то… У меня внутри все леденеет, когда я о нем думаю.

Да, видно, этот мерзавец изрядно им навредил, если дочь говорит об отце с таким холодным, опустошенным видом. Я прекрасно понимал, что чувствует Полина перед встречей с возможным мужем. Страх. Горечь. Липкую беспомощность.

- Я знаю, - ответил я. – Но даже если это твой муж – хотя вряд ли, я верю Кире – пусть увидит, что у тебя все хорошо. Что ты не жертва. Что есть те, кто готов за тебя постоять.

Она негромко всхлипнула, и я в очередной раз подумал, что мне повезло. Я встретил женщину, которая многое перенесла, но сохранила чистоту души и доброту в сердце. Если в их мире все женщины такие…

- Хорошо, - вздохнула она. – Что теперь делать? Когда ты будешь снимать защиту?

Полина отстранилась от меня, махнув ладонью по щеке, и я ответил:

- Это будет скорее расширение границ ловушки, чем полное снятие. Прыгун проникнет в дом, но не сможет отсюда выйти – и домой не вернется, пока я не позволю. А позволю я только тогда, когда решу, что он полностью безопасен и никому не причинит вреда.

- А потом? – тревожно спросила Полина, не сводя с меня глаз.

- Потом мы отправимся в хранилище академии, - улыбнулся я. – Жив-траве нужны детские руки – вот и повод Тургену еще раз проявить себя.

- Для этого ему придется отправиться в наш мир. Жив-траву нельзя выпускать из рук, я правильно понимаю?

Я кивнул. Со стороны это, конечно, выглядело полным безумием – но та сила, которая наполняла меня с самого рождения, сейчас уверенно шептала: все правильно, Джейми, все правильно. Он ищет не войны, но лекарства, и ты должен помогать. Потому что доброта, любовь и забота одинаковы во всех мирах, и ты прекрасно это знаешь.

Да. Я знал.

- Все будет хорошо, правда? – с надеждой спросила Полина. Я кивнул.

- Обещаю. А пока пойдем ужинать.

Верно говорят, что хорошая еда способна исправить очень многие вещи. Из ресторана доставили мясо в соусе под картофельной шубой, и, глядя, как моя семья и друзья с удовольствием расправляются с тем, что лежит у них на тарелках, я не мог не улыбаться. Наконец, Арден отложил вилку и спросил:

- И когда же ты так ловко снял защиту с дома? Я ее не чувствую.

Полина посмотрела на меня так, словно я в очередной раз сумел удивить ее. Я улыбнулся ей и ответил:

- Сразу же, как только вошел в ворота. И кстати, сегодня в девять здесь будет одна очень важная церемония.

Дети дружно перестали жевать. Полина нервно сжала салфетку. Азаэль тонко улыбнулся, словно не ожидал ничего другого. Я сделал все, чтобы справиться с внутренним волнением и говорить как можно более спокойно и непринужденно, и произнес:

- Полина. Сейчас, перед моей и твоей семьей и достойными друзьями моего дома, я хотел бы просить тебя стать моей женой. Обещаю, что сделаю тебя счастливой и буду рядом до конца наших дней.

Турген и Кира восторженно ахнули, и девочка захлопала в ладоши. Свадьба обрадовала ее, как и любую другую девочку в ее возрасте. Азаэль откинулся на спинку стула и одобрительно улыбнулся. Арден смотрел так, словно собирался покрутить рукой над головой, показывая мое полное сумасшествие.