Я твое ненастье - Юлия Климова

– Бегай сколько хочешь, – бросил Никита и расстегнул третью пуговицу. – Мне это даже нравится. Добыча должна трепыхаться, иначе скучно.

Около стола он оказался в считанные секунды. Метнувшись влево, я отшвырнула в сторону Морозова стул и побежала к шкафу. Побежала – громко сказано. Комната была просторной, но не настолько, чтобы петлять и кружить. И казалось, будто стены сужаются, лишая меня спасительных сантиметров.

Морозов не поймал меня чудом, однако я понимала, что в замкнутом пространстве долго не продержусь. Взгляд скользнул к окну… Первый этаж… Как много я отдала бы за единственный шанс оказаться на свободе! Но у меня не было той необходимой полминуты (или даже меньше), которая позволит распахнуть окно. Если только ударить Морозова по голове чем-то тяжелым, но он ни за что не позволит этого. Но я все равно побежала к окну – полетела к нему, как птица, желающая увидеть небо.

– Не хотела по-хорошему, попробуем по-плохому, – процедил Морозов, делая передышку вовсе не для того, чтобы отдохнуть, а чтобы позабавиться. – Уверен, красотка, тебе понравится!

Налетев на кресло, я потеряла равновесие. Морозов схватил меня за запястье и, дернув, развернул лицом к себе. Его дыхание прошлось по лбу, и я сделала попытку вырваться. Если я птица, то у меня должны быть крылья…

Я даже представить не могла, что Никита собирается делать. То есть догадывалась, вот только где та граница, за которую он не заступит, или такой границы нет?

– Отпусти! – закричала я, но Морозов толкнул меня к дивану и повалил на клетчатые коричневые подушки.

– Размечталась.

Интуиция крутанула тело вправо, и Никита рухнул не на меня, а рядом. Но о спасенье речи не шло. Лишь мгновение – и я вновь оказалась в его власти.

Я вертелась и пыталась ударить Морозова кулаком хоть куда-нибудь, а он старался поймать мои руки и пристроиться так, чтобы меня парализовала тяжесть его тела.

– Не трогай меня!

– Никуда не денешься, никуда…

Морозов все же схватил мои руки, и я начала извиваться еще сильнее, стараясь ударить его ногой. Силы уходили, я слабела и сокрушительно проигрывала…

В этот момент в кармане джинсов расстегнулась брошь. Иголка кольнула, но не сильно, а осторожно, будто чертополох старался обратить на себя внимание, напомнить о чем-то…

«Никто не тронет меня безнаказанно», – мысленно произнесла я и… раздался громоподобный удар в дверь. Затем грохот оглушил, и стало легче, потому что Никита попытался слезть с меня, но не успел сделать это самостоятельно… Ему помогли.

* * *

Егор буквально содрал с меня Морозова и отшвырнул в сторону так, точно тот был охапкой тряпья, и коршуном бросился на него. Поднял, оттолкнул и врезал кулаком в лицо. Я зажмурилась… И открыть глаза мне было непросто, потому что я сильно сомневалась, что у Морозова остался нос.

Быстро поднявшись, я увидела Вику. Закрыв рот ладонями, округлившимися глазами она в панике впитывала происходящее. И то мотала головой, то делала шаг вперед и шаг назад.

Егор бил Морозова молча и профессионально, и от этого было страшно вдвойне. Раздавались глухие удары, грохот мебели, крики и жалкие фразы Никиты: «Она сама пришла!», «Хватит!», «Я больше не буду…», «Я виноват… виноват…», «Дженни, прости!» Он говорил что-то еще, но не все получалось разобрать, и чем дальше, тем жалобнее становился голос Морозова. Никита пытался защитить лицо, но против железобетонной машины, сметающей все на своем пути, приемов нет.

Я всегда подозревала, что внутри Егора живет вот такая сила. Но одно дело – подозревать, а другое – видеть…

– Ты убьешь его, убьешь! – взвизгнула Вика.

Морозов рухнул между окном и диваном, из носа и по левой щеке ручьями текла кровь.

– Егор! – крикнула я, бросилась вперед и врезалась в его плечо. – Не надо… Не надо… Ты и вправду его убьешь… – Слова заскакали, а я крепче прижалась к Егору, стараясь ограничить его в движениях.

Он развернулся, и я припечаталась к его груди, сжала в кулаки мягкую вязанную ткань свитера и подняла голову. Мы дышали вразнобой и по-разному: я – тише, Егор – шумно, но постепенно дыхание входило в единый ритм и сливалось. И я четко слышала биение сердца – мощного мужского.

– Дженни… – произнес Егор, когда наши взгляды встретились. В его глазах полыхала буря, но я знала, что сейчас эта обжигающая ненависть была направлена не на меня.

– Уже не надо… не надо… – вновь затараторила я, поднимаясь на цыпочки, будто от этого Егор мог лучше меня услышать. – Достаточно… Я очень тебя прошу… Не надо…

Несколько секунд он молчал, затем повернул голову в сторону Морозова, притихшего на полу, и коротко резанул:

– Живи, скотина.

– Мы ничего не хотели! – выпалила Вика, на всякий случай отходя дальше от двери. – Это просто…

– Заткнись, – гневно оборвал Егор, взял меня за руку и потянул из комнаты. На полпути он обернулся и добавил, глядя на Морозова: – Заберешь документы из школы в понедельник, иначе я навещу тебя и, поверь, вот такой доброты у меня к тебе больше не будет.

Никита вытер рукавом разбитый нос и сморщился.

Егор помог застегнуть куртку, потому что мои пальцы не слушались, свою куртку он, видимо, оставил в машине. Холодный и влажный воздух улицы окружил нас, и изо рта повалил пар. Чертополох вновь уколол меня, напоминая о себе. Я достала его из кармана и застегнула.

«Шаль… Я не забрала шаль…» Замерев, я посмотрела на дом.

– У них осталась шаль Лизы, – произнесла я в ответ на вопросительный взгляд Егора. – Шаль моей няни. Она мне очень дорога, как память.

– Жди здесь.

Я стояла и слушала скрип снега, затем хлопнула дверь. И только в этот момент я задалась естественным вопросом: «Откуда Егор узнал, что я поехала к Вике?» Я никому не говорила…

Нет, говорила…

– Варя, – выдохнула я, вытащила из кармана куртки разряженный телефон и тут же убрала его обратно. – Варя, Варя, Варя… – твердила я, как ненормальная, а по щекам бежали слезы. Тело затрясло, и это с некоторым опозданием из меня выходили шок и ужас от случившегося.

Егор сбежал по лестнице, подошел ближе и протянул шаль. Ту самую! Серую и пушистую! Но увидев мое состояние, прорычал что-то и прижал меня к себе так, что щека вновь коснулась свитера.

– Этого не было, Дженни. Забудь и не вспоминай, – произнес Егор, явно сдерживая другие слова, наверное, адресованные Вике и Морозову. – Я прослежу, чтобы ты больше никогда не переступала порог этого дома. И еще запомни: никто никогда не тронет тебя безнаказанно.

Показалось, будто он поцеловал меня в макушку. Но этого не могло быть.

– …тезисы по плану я подготовила, перечитала их раз пять, а времени до собрания еще много оставалось. Наверное, нужно было после уроков пойти домой, а потом вернуться, но я все равно собиралась готовиться к выступлению, так чего туда-сюда ходить… Спустилась я на первый этаж и купила в автомате кофе, а шоколадка у меня была. Села на подоконник и ем, вдруг слышу разговор парней и смех, и ясно, что голоса приближаются. Около буфета пусто, все уже домой ушли, мне как-то не по себе стало. Наверное, это сработала интуиция… – Варя тяжело вздохнула, видимо, вспомнился тот момент, а я переложила мобильник к другому уху. – А чтоб меня обнаружить, нужно за угол заглянуть. Так что я почти в засаде была. Сижу и слушаю, куда мне деваться… Я вот сразу поняла, что это старшеклассники с баскетбольной секции вышли, купить что-нибудь. И голос Морозова громче всех. Говорит: «Да никуда она не денется, рисуется просто, не припомню, чтобы мне хоть кто-то отказал. И вообще, это дело принципа. Мы с Викой сюрприз Дженни готовим. Сегодня… Развлекусь от души и получу максимум удовольствия. Так что вы играйте, а я уже поеду…» Скажу честно, у меня отнялись руки и ноги. Наверное, минуту перебирала в голове услышанное. Потом схватила телефон и увидела твое сообщение. Но оно пришло минут двадцать назад… И оказалось, что ты уже отправилась к Вике! Я писала тебе, но сообщения зависали. Я звонила, но ты была недоступна… – Варя разволновалась и стала говорить еще быстрее. – Поверь, отчаяние разрывало меня на части!