Место для битвы - Александр Мазин

И тогда варягам останется только одно: драться. И умереть.

А умирать почему-то совсем не хотелось. Умирать было глупо.

«Дурак я! – подумал Сергей.– Надо было соглашаться на предложение Свенельда! Так нет же! Захотелось напоследок испытать степной вольницы! Вот и испытал. В полный рост испытал. Великая свобода удирающего от борзых зайца».

Серега словно бы увидел этого самого зайца, скачущего длинными прыжками, заложив уши, и рыже-белых, узких, как боевые топоры, настигающих борзых. Щелк! – Серый комочек метнулся в сторону, увернулся… Прямо в зубы второй борзой. Пронзительный визг, подброшенное вверх, мельтешащее лапками тельце. Рычание, хруст – лапки дернулись в последний раз, выпуклые глазки помутнели…

Нет, не бело-рыжие длинноногие борзые, а низкорослые всадники с опаленными солнцем коричневыми плоскими лицами. Отряды, идущие параллельными курсами, обгоняя, отсекая…

«Господи! – взмолился Духарев.– Дай нам хотя бы маленький шанс! Неужели я больше тебе не нужен здесь?»

Войско двигалось по степной дороге. Ровные шеренги по четверо в ряд. Десяток за десятком, сотня за сотней. Все – конные, даже тяжелые, светлобородые нурманы, которые предпочитали в бою опираться на собственные ноги, – тоже верхами. Без коня степь слишком просторна для человека.

Воины шли плотно, не боясь нападения. Далеко разосланные дозоры из коренных степняков заранее предупредят о возможной атаке. Если какой-нибудь безумец рискнет атаковать дружину русского хакана Игоря.

Сам хакан ехал впереди. По правую руку – варяг Асмуд, по левую – нурман Скарпи. Ближние. Почетно место рядом с князем. Хорошо еще и тем, что не надо глотать пыль, поднимаемую войском.

Дорога петляла, огибая холмы. Ее прокладывали не для ехавших налегке всадников, а для тех, кто идет с грузом. Повторяя изгибы тракта, изгибалась грозная змея княжьего войска.

Игорь глядел на холмы. Вершины иных были увенчаны каменными истуканами, другие – просто грудой камней. Могильные курганы древних воинов. Здесь, в степи, воевали всегда. Народы приходили и уходили. Одних вытесняли чужие копья, другие уходили сами. Богатые земли. Земля богатая, вон как травы вымахали! Посадить сюда черный люд – большую дань получать можно… Не посадишь. Налетят степняки: заберут зерно, посевы потравят, людишек угонят.

– Что за шум там, впереди? – спросил князь.

Асмуд поманил гридня, показал рукой: сбегай, узнай, кого там дозорные прихватили?

Гридень сбегал.

– Чумаки! – сообщил он.– Счас освободят дорогу!

Когда голова колонны поравнялась со смердами, их возы уже стояли сбоку, в траве.

Коренастые мужики в пыльных, выбеленных солнцем и солью рубахах мрачно глядели на грозные ряды воинов из-под широких соломенных шляп.

Великий князь поглядел сверху на смердов… и внезапно остановил коня.

Волна прокатилась по сверкающим шеренгам. Лес копий качнулся и замер. Колонна встала.

– Старший кто? – спросил князь.

Чумаки поглядели друг на друга, затем один вышел вперед, содрал с головы шапку.

– Ну я,– сказал он.

– Откуда волы лишние?

– Дык… Воз же у нас забрали,– ответил смерд, потупившись.

– Кто?

– Вои,– мужик пошевелил дорожную пыль босой ногой.– Должно, варяги… Усы вон такие, как у тебя.

– С йими еще хузар был! – вмешался другой чумак.– Точно!

Старший глянул на него недовольно.

– Варяги, хузар, а воз вот забрали!

– И вы отдали? – с усмешкой спросил князь.

– Дык… Попробуй не отдай! – Смерд в сердцах сплюнул.

– Много их было?

– Ну… Столько! – Чумак растопырил пальцы.– Или чуток поболе. Конные.

– А воз им зачем?

– Да ранены у них. Допрежь их меж лошадками везли. На возу-то сподручней.

– Давно это было?

– Дык, дни три тому. А может, четыре.

– Четыре,– сказал другой чумак.– Три дня тому то печенези шли.

– Что за печенези? Много?

– Много,– подтвердил чумак.

– Может, орда? – вполголоса предположил Асмуд.

– Как много? – спросил он.– Больше, чем нас? С кибитками?

– Не,– сказал чумак.– Вас поболе будет. А кибиток с йими нету. Вои одни. Быстро шли.

– Нас не тронули! – со значением вставил старший.

– Мы тоже не тронем! – успокоил князь.– Лови! – Он швырнул к ногам мужика серебряный резан и дал знак: тронулись.

Мужик подобрал подачку, отскочил с дороги.

Войско на рысях прошло мимо.

– Чё дал? – спросил его второй и закашлялся от поднятой копытами пыли.

Старший разжал ладонь.

– А-а-а…– протянул он пренебрежительно.

Резан был совсем махонький. С ноготь.

– Думаешь, они, батька? – спросил Асмуд.– Так вот прямо дорогой и идут?

– Почему бы им не идти дорогой? – отозвался князь.– А вот печенеги откуда взялись?

– Золото пахнет! – сказал Скарпи и рассмеялся.– Их не может быть много. Это земля Куркутэ. А Куркутэ где? У булгар! Побьем, батька! Не думай!

– А я вот думаю! – сердито перебил князь.– И знаешь, о чем?

– О чем, батька?

– О том, чуют ли эти самые печенеги золото или точно о нем знают! И что будет, если те варяги и хузары, что взяли у чумаков воз, и впрямь везут наше золото. И что будет, если степняки переймут их раньше нас!

– Мой дом – там, где я сам,– сказал парс, облизывая ложку.– А родина? Родина далеко.

Он протянул ложку Мисюрку, но тот мотнул головой: оставь себе. После парса он этой ложкой есть не станет.

– Не так уж далеко твоя родина,– возразил Машег.

На чистом войлоке перед хузарином были разложены стрелы. Машег занимался их сортировкой. На самых надежных делал особую пометку самой естественной краской: собственной кровью.

– Не так уж далеко,– сказал он.– Мои пращуры откуда пришли, по-твоему?

– Не спорю,– согласился парс.– Многие ваши до сих пор Ахурамазду почитают и огненные знаки на теле носят.

– Не только огненные.– Машег отложил очередную стрелу, повернулся к Духареву: – Помнишь, Серегей, ты про птичьи лапы говорил? То знак смерти.

– Да-да,– подтвердил парс.– Лапы стервятника. Или голова его.

– Фу! – поморщился Гололоб.– Шоб я на себе ворону поганую рисовал? Ну огонь, это я еще понимаю…