Шоколадные деньги - Эшли Прентис Нортон

– Что, если нас поймают? – спрашивает Холли. Она, наверное, вспоминает лекцию про давление сверстников, которую ей, без сомнения, прочла мама.

– А что, если нет? – переспрашивает Мередит. – Входи же, Беттина, садись.

Я присоединяюсь к ним на полу.

– Джесс, нам нужны чашки.

Джесс запускает руку под кровать Мередит. Достает оттуда стопку пластмассовых чашек с символом голубого кита «Мейдстоуна». Встав, Мередит подходит к холодильнику, достает оттуда пакет апельсинового сока, чтобы замаскировать резкий вкус водки. Забавно, оказывается, у Мередит есть все, что полагается для попойки. Ей не хватало только самого пойла.

Джесс смешивает всем нам по чашке: добавляет по два булька водки на дюйм апельсинового сока. Раздает она их так, точно она – бармен, а Мередит – хозяйка дома, пусть даже алкоголь мой. Мы все пьем. Даже Холли.

– Так вот, – возвращается к своей теме Мередит, – мы как раз обсуждали Кейпа. Я сегодня в полночь иду к нему в общежитие.

– Я сегодня видела Кейпа на почте.

Мередит отхлебывает большой глоток водки с соком.

– Надеюсь, ты не сказала ему, что знаешь, что случилось прошлым летом, – говорит она с толикой опасения, которое только я могу уловить в ее голосе.

– Конечно нет, Мер, – сладко отвечаю я.

Она доливает себе в чашку еще водки, но не сока.

– Он правда очень симпатичный, – говорю я, не желая портить нарождающийся праздник.

Я пью маленькими глотками. Я замечаю, что Джесс практически ничего не проглотила. Слишком много калорий. Холли сделала всего пару глоточков.

– Вот уж точно, – говорит Мередит.

Прикончив содержимое чашки, она наливает себе еще. Мне нравится, что ей так жадно хочется того, что есть у меня. Она тянется под кровать за детской пластиковой коробкой с набором для курения.

Затягивается она глубоко, наконец-то курит всерьез. Она не раз ходила с Кейпом на прогулки, но сегодня впервые планирует пойти в его общежитие. Интересно, как она решит проблему Лоуэлла, ведь у них с Кейпом одна комната на двоих. Возможно, Лоуэлла тоже навестит девушка.

Я смотрю на ее красивое лицо – такое совершенное и неуязвимое, как у куклы. Будь она куклой, какую можно заказать по каталогу, у нее было бы возвышенное имя – Вероника, например, или Корнелия. Она была бы не из тех кукол, с которыми спишь, а из тех, у которых уйма дорогущих нарядов и которых хранят на полке. Будь я парнем, я прямо сейчас бы ее поцеловала, чтобы завладеть ее вниманием. Даже будучи девчонкой, я испытываю большое искушение это сделать – чтобы скрепить нашу связь. Я бы откинула ей волосы за плечи, возможно, даже поцеловала бы в шею взасос, оставив отметину цвета винного пятна. Мередит училась в частной школе Чейпин, и за девять лет в школе для девочек, уверена, хотя бы раз с кем-нибудь целовалась – возможно, на слабо. А, возможно, и нет. После инцидента в душе я не могу позволить себе ошибок. По мере того как текут минуты, она все больше от нас отдаляется. Рассеянна. Сосредоточена на уходе. Меня она с собой не возьмет.

Я наливаю Мередит еще – это уже ее четвертая порция. На сей раз я не доливаю сок. Она пьет маленькими глотками, и алкоголь принуждает ее к молчанию. Я вижу, она близка к своему пределу, но не хочет в этом сознаваться. Будь что будет, но она свою чашку допьет. Поскольку ни Холли, ни Джесс разговор не заводят, я говорю Мередит:

– Хочешь взять с собой водку к Кейпу? Возможно, это его расслабит, не даст разнюниться, после того как вы, ребята, ну, сама знаешь…

– Нет. Кейп… не… пьет. Отец умер. Несчастный случай. За рулем.

Язык у нее заплетается, и она в том неприятном состоянии, когда трудно маневрировать собственным телом. Выходит, не так уж у нее много опыта по части спиртного. Я регулярно пила вино за обедом с тех пор, как мне исполнилось двенадцать. Бэбс не желает, чтобы я позорилась на вечеринках.

Я снова наполняю чашку Мередит. На остальных просто не обращаю внимания. Для меня это превратилось в эксперимент. Я хочу дожать ее до самого конца.

Ей удается выпить только половину, а потом она ставит чашку на пол, точно сейчас придет какой-нибудь официант из «Мейдстоуна» и ее заберет. Она тушит окурок в пепельнице из «Дабл». Встает, стараясь не потерять равновесие. Я смотрю, как она делает пару нетвердых шагов к кровати и падает на нее.

– Мне что-то нехорошо, – раздается из кровати ее слабый голос. Потом она вдруг садится и говорит: – Джесс, мусорное ведро.

Джесс спешит с ней с корзиной для мусора. Мередит тошнит. Блевотина застревает у нее в волосах. Размазывается по кукольному личику. Она снова ложится. В такое время суток невозможно принять душ – это привлечет внимание Дидс. Даже если Мередит переоденется и соберет волосы в хвост, от нее все равно будет нести, и вообще ей, скорее всего, не под силу будет преодолеть расстояние между Брайтом и общежитием Кейпа. Встречу с ним придется отложить до утра. Ее визит в Уэнтингтон отменяется.

Мередит вот-вот отключится. Джесс бежит в ванную и возвращается с намоченным холодной водой полотенцем. Отирает Мередит лоб. Мередит испускает протяжный вздох и отключается. Я собираю чашки, отношу их в ванную. Выливаю недопитое в раковину. Я чищу зубы. Расчесываю и собираю волосы. С минуту смотрю в зеркало, я самой себе удивляюсь. В конечном итоге я такая же, как Бэбс. Для меня все дело не в попойке, а в парне.

Октябрь 1983

Я иду через черную ночь в Уэтингтон. Джейк, скорее всего, не спит и сможет меня впустить. Уж, конечно, я придумаю веский предлог, зачем я тут в такой поздний час. Комната Кейпа на втором этаже.

Я тихонько скребусь в окно Джейка, и он меня впускает. На нем длинные боксерские трусы. Он читал «Портрет художника в юности».

– Я не ждал тебя, Беттина, – говорит он.

Мне хочется остаться с ним, но я говорю:

– Мне нужно подняться наверх и увидеться с Кейпом Морсом.

– С этим хлюпиком? – издевательски спрашивает он. – Зачем?

– К нему должна была прийти Мередит, но она перепила и ей стало нехорошо. Не хочу, чтобы он волновался.

– Эти белые англосаксы просто не умеют пить.

Меня он в эту категорию как будто не включает. Я – тоже белая и из англосаксов, но мне это не дает пропуск в элитный клуб голубых кровей. Я всегда буду «отдельным случаем», отщепенкой с ожогами от сигарет на лодыжках и историями про Бэбс, которые нельзя опубликовать в литературном журнале Кардисса.

– Какая же ты хорошая подруга, – продолжает он с заметным сарказмом. – Возвращайся, если будешь в настроении. Я никуда не денусь.

Я пересекаю комнату и открываю дверь.

Найти комнату Кейпа и Лоуэлла нетрудно. Она прямо над комнатой Джейка. Я стучу. Никакого ответа. Я толкаю дверь. Пусто. Все лампы горят. Может, Кейп сидит у кого-то?