Полёт на единороге - Шеннон Мессенджер

А еще она слышала звуки. Среди них не было громких или злых. Не было криков или воплей. Просто бесконечные приглушенные стоны. Рыдания мук – или безумия.

– Неужели Изгнание такое огромное? – спросила Софи, и ее голос эхом отдался от пещеристых сводов. Вдоль металлических стен коридора тянулись маленькие окошки и бесшовные двери, а сам коридор спиралью уходил вверх, исчезая в тусклом свете.

– Не особо, – ответил Алден, следуя дальше по коридору. – Оно построено в виде спирали и закручивается вокруг своей оси.

Но дверей было очень много.

– Я думала, что закон нарушается редко.

– Изгнание – тюрьма для всех миров. Поэтому мы храним его расположение в такой тайне. Не все виды миролюбивы, как мы.

И словно по команде, кто-то завопил и врезался в стену камеры. Софи придвинулась к Алдену.

Несмотря на страх, она проигнорировала предупреждение Крикора и смотрела на двери в надежде заметить над одной из них светящееся имя Прентиса. Но затем в одном из окошек появилось чье-то лицо с мшистой зеленой кожей, прорезями вместо носа и коричневыми клыками, выглядывающими из-за плоских губ. Софи отвернулась, но все равно ощущала на себе пристальный взгляд выпуклых белых глаз.

После этого она смотрела только на гладкий стерильный пол, наблюдая за своим искажающимся отражением и стараясь не думать о чудовищах, скрывающихся за металлическими стенами. Они шли и шли, пока от бесконечных поворотов у Софи не закружилась голова. И все равно ей показалось, что остановились они слишком скоро. А затем Крикор сообщил:

– Нужный вам заключенный за этой дверью.

– Это не опасно? – спросила Софи, когда Алден вставил магсидиановый ключ в замок простой серебряной двери, табличка над которой гласила: «Финтан».

Было страшно заходить в тюремную камеру с одним только дворфом в качестве защиты – где был Сандор с его мышцами и огромным мечом, когда он так нужен?

– Заключенный лишен свободы движения, – ответил Крикор.

– Но на всякий случай встань за мной, – предупредил Алден.

Он начал было проворачивать ключ, но Крикор остановил его.

– Ваши медальоны, – сказал он, протягивая мохнатые руки.

– Поверить не могу, что забыл, – Алден снял кристалл с колдовским огнем и отдал ему.

Софи поступила так же. Алден пояснил, что так Финтан не сможет разжечь из искр настоящее пламя. Софи, потирая запястья, покалывающие от пережитых ожогов, понадеялась, что сегодня она встретит пирокинетика в последний раз.

Крикор отошел, и Софи спряталась за Алденом, провернувшим ключ.

Из открытых дверей в лицо ударил влажный холодный воздух, а хриплый голос произнес:

– Я так понимаю, Совет решил привести угрозы в жизнь.

– Но ты все еще можешь облегчить жизнь нам всем, – сказал ему Алден. – Еще не поздно.

– О, уже слишком поздно. Слишком поздно.

От его смиренного тона у Софи кольнуло сердце. Даже если он сам виноват, каково было понимать, что еще немного – и превратишься в одного из безумцев, безжизненно завывающих на весь коридор?

– Стоит признать, не думал, что они тебя пошлют, – тихо добавил Финтан. – Буду расценивать это как комплимент. Они послали свою звезду.

Алден со вздохом шагнул вперед.

– Финтан. Заклинаю тебя, образумься…

– А, да ты не один. То-то я думал, – перебил Финтан. – Ты, кто там прячется. Не бойся. Они весьма постарались, чтобы я был совершенно безобиден.

Софи выглянула из-за спины Алдена.

Она не ожидала, что Финтан будет таким худым, а он оказался хрупким эльфом с небесно-голубыми глазами и тонкими чертами лица. Она никогда бы не подумала, что он замешан в заговоре по уничтожению человеческой расы. Он носил ярко-красные одежды и был прикован к обыкновенному металлическому стулу, стоящему в пустой ледяной комнате.

– Невероятно, – прошептал он, глядя ей прямо в глаза. – Это ведь ты смогла собрать Вечное пламя в сосуд, да?

Софи кивнула, глядя на его уши. Они были острее, чем у Бронте, и высовывались из-под взъерошенных светлых волос.

Его сухие губы растянулись в улыбке.

– Ну разве оно не роскошно? Вечное пламя, – пояснил он, заметив ее недоумение. – Давно я его не видел. Но лицезреть его было поразительно, – он смотрел в пустоту, будто погрузившись в воспоминания. – Прямо чувствуется, как огонь дышит мощью, энергией и жизнью, согласись?

Ярко-желтые языки пламени заплясали в воспоминаниях Софи, и она почти что ощутила иссушающий жар и удушающий дым окружающего ее огня.

– Мне просто хотелось уйти живой и не дать ему убить больше невинных людей.

Его улыбка превратилась в оскал.

– Видимо, лишь пирокинетик способен оценить величие неостановимого огня. Солнечное пламя на земле. Как бы я хотел вновь увидеть его, пока…

Он закрыл глаза.

– Если бы ты рассказал, что знаешь, не было бы никакого «пока», – напомнил Алден.

– Мы оба понимаем, что меня не выпустят из этой холодной, пустой комнаты, где нет ни тепла, ни огня – только металл и огнеупорная одежда. А в жизни без жара – без пламени – нет смысла.

Он поежился.

– К тому же, – продолжил он, сдвигаясь, насколько позволяли путы, – некоторые тайны стоит защищать до конца.

– Значит, ты признаешь, что что-то скрываешь, – произнес Алден.

Пальцы Финтана с такой силой впились в металлические подлокотники стула, что побелели костяшки.

– Наш мир рушится, Алден, а Совет только и делает, что обрекает смельчаков, признающих проблему. Вы можете сводить нас с ума, запирать в недрах земли, убеждать себя, что это мы преступники. Но кто разрушает жизни? Уничтожает семьи? Кто запрещает эльфам пользоваться способностями, низводя их до рабочего класса…

– Пирокинетику запретили, потому что твоя неутолимая жажда власти стоила пяти жизней. Ты сам поддержал их решение исключить тебя из Совета.

– О чем потом пожалел, – прошептал Финтан. – И я понимал, что перемены необходимы, но потом пожил той жизнью, на которую меня обрекли. Со мной обращались как с бесталанным – и я никак не мог утолить жажду пламени. Каждый день я боролся, чтобы не сойти с ума.

– Даже не знаю, преуспел ли ты в этом.

Алден говорил холодно, но Софи вопреки желанию кольнуло жалостью к Финтану. В их мире способности были критически важны. И она представляла, как тяжело было бы обладать ими, но все отрицать. И если ему было физически тяжело…

– Но это лишь малая часть проблемы, – добавил Финтан набирающим силы голосом. – Если предоставить Совет самим себе, они превратят в пыль все, что мы воздвигли. Кто-то должен был восстать и сражаться за правое дело – и пусть не я разжег искры пламени, я с радостью не дам ему погаснуть.