Секрет опричника; Преступление в слободе - Борис Сударушкин

Марк воспринял это известие спокойно, из чего я заключил, что он к уже давно знает, кто такой чернобородый.

– Прежде чем отвечать, вы имеете право вызвать представителя вашего посольства, – напомнил Марк.

Отто Бэр криво усмехнулся, закинул ногу на ногу.

– Пока нет необходимости. Потом, в Москве, я воспользуюсь своим правом. Вы не ведете протокола. Следовательно, это еще не допрос?

– Считайте это предварительным собеседованием.

– В таком случае – приступайте.

– Собственно, сейчас меня интересует одно – какой план вы разыскивали в церквах Москвы, Сергиева Посада, Александрова и Ростова?

– Маршрут указан точно, – одобрительным тоном заметил чернобородый. – Вы не теряли времени даром.

– Я жду вашего ответа.

– Это длинная история. Очень длинная, – уставясь в одну точку, повторил чернобородый.

– Мы не спешим.

– Хорошо, я буду откровенен, – решительно заявил Отто Бэр и начал свой рассказ глухим, монотонным голосом, не меняя позы и чуть покачиваясь на стуле.

Вот что мы услышали…

– В нашей семье из поколения в поколение передавалась и бережно хранилась тяжелая тетрадь с резными серебряными украшениями на кожаном переплете. По семейному преданию, тетрадь принадлежала нашему далекому предку Гансу Бэру, который нанялся на службу к Ивану Грозному, был опричником и вернулся на родину только после смерти царя. Все эти годы он вел дневниковые записи о наиболее важных событиях русской истории и собственной жизни. Не знаю, какими соображениями он руководствовался, но дневник был написан по-русски.

После смерти Ганса Бэра тетрадь досталась его наследникам, которые древнего русского языка не знали, историей не интересовались, и дневник больше четырех столетий пролежал в библиотеке нашего родового поместья непрочитанным.

Пожалуй, я был первым, кто всерьез занялся этой тетрадью, в какой-то степени она определила мой интерес к русскому языку, к истории и культуре России.

Я поступил в университет на факультет славянских языков, освоил современный русский язык, потом древнерусский. И только после этого мне удалось прочитать записки Ганса Бэра. Не стану пересказывать содержание дневника полностью, в нем есть очень любопытные сведения. Остановлюсь только на тех страницах, которые имеют прямое отношение к моему делу.

Вместе с Иваном Грозным мой предок участвовал в Новгородском походе. После того как Новгород был разгромлен, царь поручил отряду Ганса Бэра охрану обоза с ценностями, которые во искупление своих грехов Иван Грозный решил раздать монастырям. Это были церковные украшения, иконы, книги.

Царь с опричным войском возвращался прямой дорогой, а Гансу Бэру было приказано двигаться с обозом через Вологду, Ярославль, Ростов. Точно по списку, сделанному по указаниям царя, он передавал монастырям те или иные драгоценности.

Беспрепятственно обоз дошел до Ярославля, после остановки в Спасо-Ярославском монастыре двинулся к Ростову. И тут на обоз напала разбойничья ватага, много драгоценностей было разграблено, лошади угнаны, несколько человек из отряда погибло в схватке с разбойниками.

В этом положении Гансу Бэру пришлось сложить часть драгоценностей в сундук и закопать его возле какого-то монастыря. После этого он снял с Царских врат икону евангелиста Иоанна и ножом вырезал на вратах план места, где находится тайник.

С остатками обоза Ганс Бэр добрался до Александровой слободы, где тогда находился двор Ивана Грозного, рассказал казначею Никите Фуникову о нападении на обоз, тот сообщил об этом царю. Гнев Грозного был так велик, что Ганс Бэр не успел даже объясниться, как оказался в заключении.

Чуть позднее по делу о Новгородском заговоре был схвачен и казначей Фуников. Ганса Бэра тоже обвинили в измене. Претерпев все пытки и муки, он решил умолчать о тайнике. Казначея Никиту Фуникова, ближайшего советника царя Ивана Висковатого и многих других, обвиненных в Новгородском заговоре, казнили, а Ганса Бэра бросили в темницу до особого царского решения.

Десять лет просидел он в заключении в Александровой слободе. Выпустили его только после гибели царевича Ивана – Грозный многих тогда помиловал, чтобы искупить свое страшное преступление. Лишь после смерти царя Ганс Бэр вернулся на родину, но здоровье его в результате всего пережитого было подорвано, и вскоре он умер.

Прочитав о зарытых им сокровищах, я, конечно, захотел их найти. Долгое время добивался, чтобы меня направили на работу в Россию, наконец мне повезло – я получил работу в Москве, в нашем торговом представительстве. Каждый свободный день просиживал в ваших библиотеках и архивах, пытаясь выяснить, куда могли попасть Царские врата с планом тайника.

Из дневника Ганса Бэра мне было известно, что всего он вывез после Новгородского погрома пять Царских врат, и все они были доставлены в Александрову слободу. Однако потом в Слободе остались только одни Царские врата, а остальные отправлены по разным городам.

После долгих поисков я пришел к выводу, что, кроме Александровой слободы, их надо искать в Москве, Сергиевом Посаде и Ростове Великом. Следы пятых Царских врат я так и не обнаружил. Вероятней всего, они тоже остались в Александровой слободе, но сгорели во время пожара.

Вы можете проверить – сначала я пытался получить официальное разрешение на поиски, однако во всех инстанциях, куда обращался, получил отказ. Меня это вывело из себя, и я решил прибегнуть к крайнему способу – вооружиться инструментами взломщика.

Я не вор, не мошенник. Мне не составляло большого труда похитить из ваших церквей очень ценные иконы, но я не сделал этого. Я хотел найти и взять только то, что по праву принадлежит нашей семье. За участие в последнем походе Грозный в Новгороде выдал Гансу Бэру дарственную на часть драгоценностей из обоза. Этот документ чудом сохранился, я могу его предъявить. Таким образом, на сокровища, спрятанные Гансом Бэром, я имею наследственные права, – с вызовом в голосе закончил свой рассказ чернобородый.

Выслушав его, Марк сделал вывод:

– Для поиска сокровищ вы, судя по всему, основательно изучили русскую историю.

– По эпохе Ивана Грозного я мог бы защитить у вас диссертацию, – самоуверенно заявил Отто Бэр.

– Это весьма похвально, но на вашем месте, прежде чем углубляться в историю, сначала надо бы заглянуть в наш Уголовный кодекс. В частности, девяносто седьмая статья предусматривает подобный случай…

Отто Бэр грубо прервал Марка:

– Я прекрасно знаю эту статью. В данном случае она не имеет никакой юридической силы.

Марк пытался переубедить чернобородого, но тот непоколебимо стоял на своем – на спрятанные опричником сокровища он имеет наследственные права.

Когда Марк спросил, как бы Ото Бэр переправил найденные сокровища через границу, тот не ответил, только снисходительно усмехнулся. Видимо, он детально обдумал и эту сторону своей незаконной операции.