Дни, когда я плакала - Джоя Гоффни

Картер, похоже, профи в прочтении лиц типа «Меня сейчас стошнит», потому что он сует в руки Одену мусорное ведро, и в следующую секунду Одена рвет.

– Фу, – я отворачиваюсь.

Картер фыркает:

– Кто бы говорил.

Он забирает у Одена ведро, когда тот заканчивает, – видимо, он не особо брезгливый. Я же, напротив, чувствую, что меня вот-вот снова стошнит.

Пока Картер собирает мусор на кухне, Оден садится на край дивана, держась руками за голову.

– Можно мне остаться тут на весь день?

– Нам пора ехать к Куинн смотреть фильм, – отвечает Картер из кухни.

– Всё будет хорошо, – говорю я. – Мы посмотрим его у меня в кабинете. У меня там очень мягкий диван и даже попкорница есть. – Я стою у двери – как можно дальше от рвоты.

Картер выходит с большим черным пакетом мусора. Я морщусь, пытаясь задержать дыхание. Мне всё равно, даже если половина рвоты там моя. Меня мутит от этого запаха.

– Имани, пошли. Ты поедешь к мамушке Сэнди.

Она охает и вскакивает, уперев руки в бока.

– Нет, пожалуйста! Я хочу поехать с тобой.

– Мы будем делать домашнее задание для школы. – Она хмурится, глядя, как он обувается. – Можешь остаться здесь.

Имани что-то бурчит себе под нос, выключая телевизор, и идет за братом к двери. Он помогает ей надеть пару светящихся кроссовок, а я пытаюсь взять под контроль свое влечение к нему. Почему это выглядит так чертовски мило? Потом он опускается на корточки и позволяет ей взобраться к нему на спину.

Я выхожу из квартиры вслед за ними, морщась от утреннего солнца, Оден тащится сзади. Когда мы спускаемся с бетонного крыльца, Картер просит нас подождать и пускается бежать с визжащей/ смеющейся/ подпрыгивающей у него на спине Имани. Я улыбаюсь. Просто ничего не могу с собой поделать.

Он закидывает мусор в бак, потом бегом возвращается к нам. К концу этих упражнений он уже тяжело дышит, как и Имани, которая кладет голову ему на плечо.

– Давай еще раз, – говорит она.

Он улыбается.

– Дай мне минуту.

Мы идем по тротуару к квартирному комплексу, где живет Оливия, мимо проносятся машины. Я смотрю на Картера, держащего Имани за ноги. И вспоминаю, насколько близка я была вчера к тому, чтобы поцеловать его, как сильно я хочу этого до сих пор. Наверное, я всё еще пьяна.

Дойдя до дома Оливии, мы направляемся к крыльцу, но Оден останавливается.

– Эй, можно я в машине подожду?

– Ливви там нет, чувак, – говорит Картер.

– И всё же, – он опускает голову, – я просто хочу прилечь.

Я достаю из кармана ключи и открываю «Мерседес», по-прежнему стоящий на парковке.

– Смотри, чтобы тебя не стошнило на заднем сиденье.

Оден направляется к моей машине, а я поднимаюсь на крыльцо вслед за Картером.

– Он избегает Оливии? – спрашиваю я.

– А ты бы не избегала? – он стучит в дверь, голова Имани всё еще лежит у него на плече.

Мама Оливии открывает дверь.

– Привет, Картер, – она улыбается. – Имани! – Потом она смотрит на меня: – И… детка, я забыла, как тебя зовут.

– Куинн.

– Куинн, – повторяет она сонным голосом.

– Доброе утро, мамушка. Можно я ненадолго оставлю тут Имани? Нам надо сделать школьный проект.

Женщина смотрит на меня, потом на Картера, слегка наклонив голову набок.

– Школьный проект, значит?

– Да, мэм.

– Парень, вот только врать мне не надо. Пошли, Имани.

– Клянусь, я не вру. У нас проект по истории.

– Да без разницы, – говорит она, – я не вчера родилась.

Я кошусь на Картера. Он качает головой, закатывая глаза. Снимает Имани со спины и ставит на ноги. Она недовольно надувает губы, глядя на него.

– Я скоро вернусь, – говорит он, гладя ее по голове.

Она кривит рот и, топая, входит в квартиру, подошвы ее кроссовок светятся.

– Спасибо, мамушка.

Мама Оливии кивает и машет, чтобы мы уходили.

– Она мне нравится, – говорю я, спускаясь вслед за Картером по лестнице.

– Мамушка Сэнди? Да, она классная.

– Нет, я имела в виду Имани.

Он поворачивается ко мне с широкой улыбкой.

– О да. Мне тоже.

Подойдя к машине, мы обнаруживаем Одена свернувшимся калачиком на заднем сиденье с закрытыми глазами. Картер запускает двигатель с улыбкой до ушей, поглаживая ладонями руль.

– Будь суперосторожен, ладно?

– Я видел, как ты водишь эту малышку. Я буду вести намного лучше. Обещаю.

Я закатываю глаза и закрываю их, откидывая голову назад.

Пока мы едем, я с закрытыми глазами и гудящей головой снова вспоминаю прошлый вечер и то, как смотрел на меня Картер. Он не мог оторвать от меня взгляда, как говорила Оливия. У меня перед глазами встает сцена, когда он прижал меня к кирпичной стене и мимо проходила толпа. Как он забыл, что хотел сказать. Как мы оба забыли.

– Ты вообще помнишь, что было прошлым вечером? – спрашивает Картер, словно прочитав мои мысли.

– Я не помню ничего, после того как меня стошнило.

– Ты была вусмерть пьяная. Я потратил двадцать минут на то, чтобы поднять тебя по лестнице в свою квартиру.

У меня округляются глаза.

– Подожди. И что же я делала?

Он бросает на меня быстрый взгляд, улыбаясь.

– Ты просто с катушек слетела. Всё умоляла меня переспать с тобой.

У меня отвисает челюсть.

– Не-е-ет! – Боже, какой ужас.

Он смеется, запрокидывая голову назад.

– Да шучу я, Джексон.

– Больше так не делай! – Я хмурюсь, грозя ему пальцем. – Это не смешно. – Если честно, я вполне могла так сделать.

– Но прошлым вечером ты и вправду слетела с катушек. Вешалась на меня, повторяя: «Ты считаешь меня сексуальной, Картер?» Пыталась поцеловать меня и…

– Ладно, давай не будем об этом.

Он умолкает, но я прямо слышу, как его губы расползаются в ухмылке.

– Я и понятия не имел, что ты так меня хочешь.

– Уф, – фыркаю я на него, – я была пьяна.

Он наклоняет голову с дико раздражающей легкой улыбкой.

– Всё, что имеет значение, так это то, что я выиграла время у шантажиста. – Я достаю телефон и проверяю, нет ли сообщений. Нет, ничего.

– Нет, значение имеет только то, повеселилась ли ты, – он смотрит на меня, приподняв брови.