Многие знания — многие печали - Анна и Сергей Литвиновы

– С чего вы взяли? – пробормотала, отведя глаза, сестрица.

– Давайте не будем отнимать друг у друга ценное время. Причем вы, предупреждаю, можете этого времени потратить значительно больше. Вы чего хотите? Чтобы вас вызвали повесткой? Задержали? Любой прокурор запросто подпишет ордер. С кем Володечку тогда оставите? Будете сидеть в КПЗ и молить, чтобы вас на допрос вызвали, поскорее всю правду рассказать – но мои коллеги торопиться не станут. Могут и на тридцать суток продлить задержание.

Мария понурилась. Потом с вызовом вскинула подбородок:

– Да, да, Игорь у мамы приемный. И что?

– Ничего. Расскажите, откуда он взялся. Кто его настоящие родители?

– Я не знаю. Наверное, он детдомовский.

– Наверное? – подняла брови Варя.

– Я не знаю в точности, что произошло. Мне тогда семь лет было.

Сыночек Володечка, напившись, запустил бутылку в угол кухни и расхохотался.

– Я сейчас дам тебе – кидаться! – замахнулась на него мамаша. Этот жест дал понять Варваре, сколь она напряжена. Малыш отшатнулся и испуганно заныл.

– Я вам верю, – подбодрила Кононова Марию. – Расскажите, что помните: как дело было.

– Мы жили в Нарочинске. Папаша тогда уже ушел. Денег, как я понимаю, у матери было мало. Она бизнесом занималась. Ездила в Москву, там на ярмарке в Лужниках разные вещи скупала, а потом у нас в Нарочинске на базаре продавала. Тем мы и жили. А пока она в столицу вашу на рынок ездила, со мной и с сестрой бабушки сидели: то одна, которая с маминой стороны, то другая, по линии отца. И вот однажды мать уехала – и нет ее. Два дня, пять, неделю. Мы уж совсем с сестренкой изнылись, боялись, что мамочка не вернется никогда – тогда ведь, даже мы знали, коммерсантов убивали. Но потом нет, ура, возвращается, а с ней мальчонка лет трех. И говорит она: это ваш новый братик, звать Игорьком, прошу любить его и не обижать. Мы к ней приступили, начали выспрашивать, почему да откуда – но она ничего не рассказала. Только сказала, что теперь у нас есть деньги и мы должны переехать. Она продала нашу однушку в Нарочинске и здесь, в Благодатном, трешку купила. И переехала. Денег у нее действительно много было, потому что мы тогда всю мебель новую купили, и компьютер, и для нас с сестрой приставку «Денди». Мы потом, когда выросли, иногда маму пытались расспрашивать: откуда братик взялся? Кто его настоящие родители? Почему она вдруг решила его усыновить? Откуда деньги? Но она нам отвечала: Игорь – сын нормальных родителей, которые из-за кризиса не смогли его воспитывать, вот и отдали его маме на усыновление, и деньгами снабдили.

– А что за люди – родители Игоря? Как их зовут? Кто они такие?

– Ни-че-го, – помотала головой Мария. – Ничего я об этом ни крошки не знаю и сейчас. И, наверно, не узнаю никогда.

– Ладно, – хладнокровно заметила Варя, – мои коллеги в столице вашу матушку допросят. Глядишь, она и расскажет.

Малыш захныкал и опять потянулся к маме.

– Вы меня извините, – сказала Мария, – мне его как раз кормить надо. Может, позволите мне сделать перерыв?

– А зачем перерыв? – развела руками Кононова. – Мы, можно считать, закончили. Или вы желаете что-то добавить?

– Нет-нет, ничего, – не поверила в свое счастье свидетельница.

– И последний вопрос: а настоящие родственники Игоря? Они впоследствии на вашем горизонте не появлялись? Или какие-то другие люди из прошлого?

– Нет-нет, никого не было! Ни разу, верьте мне!

Судя по выражению лица, Мария не лгала.

Варя записала ее телефоны, домашний и мобильный, и была такова.

Она почему-то не сомневалась, что Андрюша будет ее ждать внизу у подъезда, и изрядно удивилась, когда молодой человек спустился с четвертого этажа лишь минут через десять, чрезвычайно довольный и легкомысленно подсвистывающий. От него слегка попахивало вином.

– Как успехи, коллега? – с оттенком превосходства вопросил он Варю.

– А у тебя? – буркнула она.

– Дамочка оказалась весьма откровенной, – не в силах скрыть удовольствие, промурлыкал журналист.

– Это я поняла, – хмыкнула она. – А по делу что-нибудь ты узнал?

Версия событий, изложенная второй сестрой, повторяла чуть не слово в слово историю, рассказанную первой. А именно: конец девяностых, поездка матери в Москву, появление в семье трехлетнего братика, переезд в Благодатный.

– Есть хочу – невозможно, – пожаловался журналист. Варя откликнулась, что тоже не прочь перекусить.

В поселок Благодатный недавно добрались цивилизация и глобализация в лице международного производителя сэндвичей и бургеров. Судя по тому, что подле забегаловки толпились машины, в том числе иномарки, заведение пользовалось успехом у местных жителей. И впрямь почти все столики оказались заняты.

Андрюша, видать, пока не задумывался о фигуре и правильном питании, потому что взял бутерброд с огромным куском рубленого мяса и майонезом, картошку фри и бадью колы. Варя ограничилась креветками и эспрессо без сахара.

За обедом говорили о работе.

Андрей к своей поездке на родину центрфорварда Сырцова подготовился по-своему, не хуже Варвары. Скачал к себе на умный телефон целую библиотеку. Едва ли не все, что о Сырцове предлагал всезнающий Гугл – включая несколько заметок в иностранных изданиях, по-английски и по-французски. За ужином в знак доверия (и признательности за помощь) журналист дал почитать Варе свои святцы. Она просматривала материалы быстро – а если попадалось что-то важное или интересное, консультировалась у Андрюши.

– Кто был в детстве вашим кумиром среди футболистов? – спрашивал центрфорварда, к примеру, корреспондент газеты «Красный спорт».

– Был и остался Лионель Месси. А также другой великий аргентинец, Диего Марадона (правда, мне претит его нечестная игра и увлечение запретными химическими веществами).

– А из наших?

– Нравился молодой Аршавин. И, конечно, великий Эдуард Стрельцов. Я слишком молод – ни разу, конечно, не видел Стрельцова живьем на стадионе или по телевизору. Но даже по записям из Ютьюба можно судить, насколько он был умным и совершенным футболистом.

– А как вы научились играть? И кто был вашим учителем?

– Я самоучка, – гордо отвечал голеадор. – Учился в своем поселке сам. Сколько себя помню, лет с трех или четырех – вожусь с мячом. За игрой всегда следил по телевизору. Анализировал, как мастера действуют. Из Интернета видеоуроки скачивал. Ну, и гонял мяч целыми днями.

Так ли оно было на самом деле, теперь у Сырцова не спросишь. Лежит Игорек в состоянии комы в Центральном клиническом госпитале в Москве, избитый неизвестными мерзавцами. А Варваре – гадать: неужели Игоря никто не тренировал? Оставалось у юного журналиста спросить – благо он под боком: правда, нет?