Многие знания — многие печали - Анна и Сергей Литвиновы

– Вранье! – убежденно ответствовал Андрюша. – Не бывает, чтоб никто пацана не учил. Наверняка был у него наставник. Здесь, в Благодатном, мы должны его найти.

Поиск первого тренера Сырцова отложили на следующий день.

Узнать его имя труда не составило.

– Думаете, это один из них, полковник?

– Возможно, товарищ генерал.

– Возможно? А когда вы будете знать наверняка?

– Виноват, товарищ генерал, однако на все сто процентов мы вряд ли когда-либо сможем быть уверены…

– А что мешает убедиться на сто процентов?

– Не хотелось бы привлекать к делу внимание общественности и прессы.

– Так сделайте все тайно, черт подери! В закрытом режиме. Или вас учить надо?!

– Виноват, товарищ генерал, по объекту уже работает наш сотрудник. Как только он выйдет на связь, я доложу вам.

– Да, сообщайте немедленно, в любое время дня и ночи.

В Благодатном имелся довольно приличный спортивный комплекс. Не только большое футбольное поле, но и пара тренировочных. На них зеленел неплохой газон. Зимой для тренировок использовали крытый манеж.

Чуть ли не первый половозрелый встречный рассказал Варваре и Андрюше, кто на самом деле тренировал юного Сырцова. Оказалось, некий Иван Петров.

Имя это Варе не сказало ровным счетом ничего, однако ее молодой спутник округлил глаза:

– Тот самый?!

– Точно-точно, – засмеялся информатор, довольный произведенным эффектом. – Он, собственной персоной.

Когда они отошли, юный журналист пояснил Варе: Петров был известнейшим футболистом. Играл даже за сборную СССР, а потом России. Однако в девяносто третьем году (времена были смутные) он подписал петицию четырнадцати футболистов против тогдашнего тренера сборной. Его исключили из команды, и карьера быстро пошла на спад. Он куда-то исчез. Говорили, что стал пить. И вот, оказывается, нашелся – в провинциальном Благодатном!

Андрюша с Варварой обнаружили Петрова в спорткомплексе. Крепкий мужчина лет сорока пяти сидел в теснейшем кабинетике. Там ряды картонных папок соседствовали с дешевыми кубками, лежал манекен для отработки искусственного дыхания, а на столике для посетителей зачем-то помещался плиткорез.

Представились: мы, мол, журналисты из Москвы. Тренер приветствовал гостей сумрачно. От него явственно попахивало перегаром.

– Хотим написать о том, как вы здесь работаете, – лучезарно молвил молодой корреспондент.

– О Сырцове спрашивать будете? – с подозрительностью переспросил Петров. От Андрюшиной лучистости он стал только угрюмей.

– И о нем, конечно, тоже.

– До свидания.

– Как?! Подождите!

– Не о чем мне говорить с вами. И нечего вам у меня спрашивать. Раз этот га… Сырцов говорит, что он самоучка, значит, он таки самоучка. И я к нему никакого отношения не имею! И ничему его не учил! Все! Разговор окончен.

– Хотите коньяку? – вдруг задушевно спросила Варвара. Это на секунду сбило тренера с тона, он заколебался было, однако мизантропия взяла верх над искушением, и он от всей души проговорил:

– Идите вон!

– Последний только вопрос, – выпалил Андрюша. – Кто и почему, как вы думаете, напал на Сырцова?

– Я вам сказал: не знаю я! Никакого! Сырцова!! – приподнялся на стуле разгневанный экс-футболист.

Варе со спутником ничего не оставалось, кроме как выкатиться из кабинета.

Журналист только руками развел, пробормотал в адрес хозяина кабинета: «Вот ведь идиот какой, прошел мимо своих пятнадцати минут славы! Его забыли все, а мог бы на всю страну прозвучать!»

– Давай-ка ты, – оптимистично сказала ему Варя, – следуй дальше по своей программе, а я еще раз попытаю счастья у гражданина Петрова.

– Он ведь только что нас выгнал!

Не отвечая, Варя снова нырнула в кабинет тренера. Тот не успел в себя прийти от такой наглости, как она сунула ему под нос раскрытое удостоверение, которое аттестовало ее в качестве старшего следователя СКР. Дав тренеру вчитаться, Кононова небрежно молвила:

– Вы, конечно, и следователя можете выставить, как выгнали журналистов, – да только у меня полномочий больше, чтобы на мои вопросы отвечали. Можем вас на допрос вызвать. Не явитесь – доставим приводом. Будете отпираться – обратимся к прокуратуре с ходатайством об аресте. Охота вам время терять? Или на нарах париться? Не лучше ли здесь и сейчас на мои вопросы ответить?

Петров откинулся на стуле, скрестил руки перед собой и вдруг прохрипел внезапно пересохшим ртом:

– Спрашивайте.

– Вопрос на самом деле один. Вы лучше любого другого Игоря Сырцова знаете. Поэтому скажите мне только одно: кому и чем он мог помешать?

– Откуда мне знать! – с болью, почти со стоном выдохнул тренер.

– Но догадки вы какие-то имеете?

– Я говорил ему!.. Я убеждал его!.. Рано тебе, мальчик, в большой спорт кидаться. Подожди, говорил, оперись сначала. Но он не послушал. И вот – результат.

– Понятно. А конкретней?

– А что вам надо? Имена, фамилии тех, кто его избил? Конечно, я их не знаю. Но он мог из-за чего угодно пострадать. Мог из-за девчонки – легко! Ведь они на него вешались – отсюда ревность. Мог в другую историю влезть: например, пообещать, что его команда матч сдаст – а на деле, наоборот, взять и выиграть. За то и по башке получить. Много, слишком много, милая девушка, есть вариантов. Очень неопытным был Игоряша Сырцов. Я думаю, он по неискушенности с темными околофутбольными силами связался, вот и пострадал.

– Темные околофутбольные силы… – задумчиво протянула Варя. – А у них есть имена-фамилии-отчества?

– Есть, конечно, есть. Только они вам, милая девушка, будь вы хоть главой Следственного комитета, совершенно не по зубам.

– Не вам судить о моей зубастости.

– Но все равно: как я, будучи в поселке Благодатный, могу судить, что у вас в столице и других мировых центрах творится? Только предполагать.

– Разумеется. Я все понимаю. С интересом выслушаю любую вашу версию.

– Вы, я извиняюсь, загребетесь каждую из них проверять. Их по меньшей мере три, этих темных сил, и никто вам не скажет: сегодня кто они друг другу – конкуренты? Или партнеры? Или враги не на жизнь, а на смерть?

– Ну, для примера? – подстегнула Варвара.

– Ох… – Собеседник вздохнул с таким видом, будто хотел сказать: «Как тяжело объяснять дилетанту, что Земля вращается вокруг Солнца». – Еще когда я в большом футболе был, многие называли одну фамилию… И он, знаете ли, никуда не делся, только из страны уехал с концами. Но даже если б он на соседней улице жил, улик, конечно, против него не соберешь. И никто в здравом уме против него свидетельствовать не будет. Корюкин Николай Павлович. Мультимиллионер, причем долларовый. Живет постоянно за границей. Занимается теневым футбольным бизнесом и кормится с него много лет.