История падшего ангела - Мария Жукова-Гладкова

Анька опять пропадала с репортерами. Что ж она такое задумала?

После предания тела земле я подошла к Ритке Максимовой и выразила ей свои соболезнования. Риткино лицо было скрыто густой вуалью, но я успела заметить, что глаза у нее совсем сухие. Или она уже все слезы выплакала? Долго разговаривать с ней возможности не было: за мной стояла очередь.

Я отошла, снова поискала глазами Аньку, не нашла ее, решила, что девочка она большая, сама доберется до дома, подхватила Славку, поймала тачку до собора, где оставила свою машину. Потом мы в нее загрузились, по пути я остановилась, чтобы Славка купил пива, доставила его домой, где передала его с рук на руки матери, и отправилась к себе, чтобы снять маскарадный костюм.

Дома меня ждал сюрприз в образе генерала Вездеходова, восседавшего при полном параде на кухне с моей мамой и распивающего чай.

24 ноября, среда, день

– Здравствуйте, – сказала я, не найдя ничего лучше, да ведь в любом случае следовало поздороваться. А дальше будем слушать, что скажет генерал. Как его зовут-то хоть? Анька-то в своих рассказах величала его или по фамилии, или по званию. Она вообще редко называла мужиков по имени – и в разговорах со мной, и с ними. В последнем случае она, как правило, использовала всяких котиков, зайчиков и прочих животных. Интересно, с каким представителем фауны у Аньки ассоциировался Вездеходов? Или она звала его Винни Пухом, на которого он в самом деле был похож?

Мама спросила, буду ли я обедать. Я кивнула. Дело вообще-то близилось к ужину, но у меня еще маковой росинки во рту не было: я редко завтракаю (и не хочется, как правило, и некогда), основной жор у меня ночью.

Мама стала хлопотать у плиты, явно не желая нас покидать. Ей скучно, так что ее интересуют абсолютно все новости и все происходящие в моей жизни события. Она попросила рассказать про похороны. Я вкратце поведала. Генерал слушал внимательно, то и дело кивая.

– А Анна Станиславовна там была? – уточнил он.

Теперь пришел мой черед кивнуть. Мама сказала, что уже говорила Вездеходову о появлении Аньки утром и нашем с ней совместном отбытии. Как и о нашем вчерашнем выезде в гости.

– А где сейчас Анна Станиславовна? – задал вопрос Вездеходов.

– Спросите что-нибудь полегче, – вздохнула я.

– Настя, вы – ее лучшая подруга. Если вы не знаете, где Аннушка, то кому же знать?

– Только черту, – усмехнулась я.

Генерал Вездеходов вертел в руках чашку, явно не решаясь приступить к волновавшему его вопросу. То и дело он косил взглядом в сторону мамы. Тяжело мужику, подумала я, но помогать ему не собиралась. C одной стороны, мне было его немного жаль (как и всех мужчин, попавшихся Аньке в лапы), а с другой – сам виноват: он человек взрослый, должен контролировать свои поступки, не терять голову при виде пышного женского тела и тем более не терять табельное оружие. Я предполагала, что генерал пожаловал именно по этому поводу.

Вездеходов уже почти решился, по крайней мере, открыл рот, когда в кухню просунулась Колина голова (чистая и подстриженная, как я успела заметить по прибытии) и произнесла тоненьким ласковым голоском:

– Мама, можно тебя на минуточку?

Я не сразу поняла, что Коля обращается ко мне, потом сообразила, резвенько вскочила и покинула кухню, успев заметить удивленный взгляд мамы.

Дверь в кухню я прикрыла и последовала за Колей, который тащил меня за руку в гостиную.

Наш больной лежал с открытыми глазами. У него на кровати сидел Вадик и поил Лешу морсом, явно сваренным мамой.

– Он тебя звал, – сообщил «сынок», кивая на раненого.

– Врач был? – спросила я на всякий случай шепотом.

Мальчишки кивнули. Леша внимательно рассматривал меня, а вид у него был очень нездоровый.

– Посидите-ка в своей комнате, – сказала я мальчишкам, имея в виду спальню сына.

– А можно мы останемся? – спросили они в два голоса.

– Мне нужно поговорить с дядей, потом я предоставлю его в полное ваше распоряжение.

На губах Леши мелькнула легкая улыбка. Мальчишки комнату нехотя покинули.

– Так, давай быстро, – сказала я Леше, даже не садясь. – А то на кухне ментовский генерал сидит. Не надо бы ему знать, что ты тут валяешься.

Леша удивленно округлил глаза, но так и не вымолвил ни слова. Или он меня в Шушином облике не узнает? Или принимает за видение и сейчас опять отключится?

– Поговорим вечером, когда уйдет генерал, – продолжала я. – Сейчас вопросы есть? Только быстро.

Леша продолжал меня разглядывать. А я сняла парик – мне стало жарко. Он изобразил вымученную улыбку. Слава богу, глазоньки из орбит не полезли.

– Ты поправляйся, – сказала я мягким тоном. – А говорить будем потом.

В этот момент я услышала, что дверь кухни раскрылась и раздались шаги Вездеходова. Чего ему там не сидится?

А генерал решил меня найти, чтобы поговорить с глазу на глаз. Нашел он меня опять не одну и выпучился на лежащего на кровати больного, правда, Леша был прикрыт одеялом и было не видно, что он ранен. В гостиной тут же нарисовались мальчишки.

– У нас папа болеет, – сообщил генералу Коля.

– Э… – протянул Вездеходов. – Здравствуйте.

Леша тоже поздоровался, правда, изображая умирающего.

– Папа, тебе лучше? – подал голос Вадик, направляясь к кровати. – Тебе принести еще морсу?

– Спасибо, – прохрипел Леша, не сводя глаз с Вездеходова. – Я лучше посплю. Температура еще не спала.

– Так, давайте все из комнаты, – я тут же взяла быка за рога. – Пусть папа отдыхает и поправляется. Забыли, что ли, как вам плохо, когда у вас температура?

Я обняла мальчишек за плечи и, бросив взгляд через плечо на «папу», вывела всех в коридор, плотно закрыв дверь в гостиную.

– Настя, – проблеял Вездеходов, следовавший за нами, – можно с вами поговорить?

– Пойдемте, – и я потащила генерала в свою спальню, где усадила в кресло, а сама села напротив и внимательно на него посмотрела.

Генерал опять не мог решиться.

Я поинтересовалась его именем-отчеством. Вездеходов оказался Степаном Петровичем.

– Настя, – Вездеходов наконец приступил к делу, – я навел о вас кое-какие справки.

Я вопросительно вскинула бровь.

– Да нет, просто узнал, что вы… собой представляете. Все, с кем я говорил, сказали, что вы – человек трезвомыслящий, уравновешенный и… В общем, нормальный. Не идиотка, как… Простите. Я, наверное, несу чушь.

– Да нет, что вы, – спокойным тоном заметила я.

Генерал опять замялся. Я же его внимательно разглядывала. Мужик казался мне вполне приличным. Даже когда я его раньше видела по телевизору, генерал создавал у меня благоприятное впечатление. Да и Винни Пух мне всегда нравился. Я любила и сказку, и мультфильмы. Я испытывала к генералу симпатию и жалость. Ну не смог устоять перед Анькиными прелестями, свалившимися на него в таком количестве, а теперь вот влип… Но помогать я ему не стану: себе может дороже обойтись.