Блондинка в Праге - Наталия Левитина

– Нет, я ничего не успеваю! – в отчаянье воскликнула я.

В семь утра я сидела в хорошо мне знакомой служебной квартире. Ночью, расшатав кровать в гостиничном номере, мы поехали в ресторан, потом добрались и до Вацлавской площади.

Передо мной стояла чашка с кофе и лежал список. Это был список, составленный вчера перед звонком Зарницкому. Я с ужасом думала о том, что практически ничего не успела посмотреть в Праге и сейчас умирала от жадности – в последние два дня хотела охватить буквально всё. Но ведь это невозможно!

Тем более что Натка прислала эсэмэску: «Ещё загляни в музей Альфонса Мухи. Посмотри Эмауссы, Танцующий дом, Вышеград и виллу Бертрамка». – Ещё муха и микки-маусы, прелестно! – возмутилась я. – Когда, когда я всё успею?!

А завтра по плану автобусная экскурсия в замок Чешский Штернберг, а послезавтра – поездка в Карловы Вары. И вечером сразу самолёт.

При мысли о самолёте я переставала дышать. Не знала, как мы будем расставаться с Володей. Расстаться – словно шагнуть с обрыва в чёрную воду, мерцающую далеко внизу…

– Дай-ка, посмотрю твой грандиозный список.

Володя сидел напротив меня за столом. Он был в одних джинсах и с голым торсом. По этому прекрасному, прохладному после душа торсу я только что прошлась губами сверху вниз, до пояса синих штанов…

Но необходимо разрабатывать маршрут экскурсий.

Да, мой список вырос до внушительных размеров: там был и музей Праги, и Ярмарочный дворец, и музей Альфонса Мухи, и Вышеград, и вилла Бертрамка… И ещё тридцать четыре пункта.

– Похоже, ты решила задержаться тут на пару месяцев, – сделал вывод Володя, прочитав список.

– Думаешь, за сегодня я не успею всё это посмотреть? Завтра еду в замок Штернберг, послезавтра – в Карловы Вары. А ещё я должна прочесать все магазины на Парижской улице и ограбить универмаг «Палладиум»! Дочка не поймёт, если я приеду без подарков.

– Хочешь, Ленусик, наймём вертолёт? На каждый пункт списка отведём не более получаса. Хотя только на Ярмарочный дворец надо закладывать три дня, чтобы осмотреть все этажи и залы. Ты ценительница прекрасного?

– О, да, я бо-о-льшая ценительница прекрасного, – согласилась я, жадно рассматривая голые плечи Володи, а также кубики пресса. – А ещё я планировала вернуться к собору Святого Вита и потусоваться в Градчанах – в прошлый раз я мчалась за гидом, теряя тапки. Но видимо, уже не получится.

Володя покачал головой:

– Ты просто какой-то туристический маньяк!

– Да, это верно!

– Может, ты собираешься писать путеводитель?

– Не знаю, когда в следующий раз смогу вырваться в отпуск. Когда ещё у меня будет свободное время, чтобы бегать и осматривать достопримечательности?

– В поликлинике проблема сходить в отпуск?

– В какой поликлинике?.. А! М-м… Да. А вдруг я больше никогда в жизни не попаду в Прагу? Кстати, чем знаменита вилла Бертрамка?

– Там целый год жил Моцарт.

Моцарт? Хм…

Вот если б это была вилла Хулио Иглесиаса!

– Моцарт там работал над оперой «Дон Жуан», если память мне не изменяет.

– Тебе самому впору писать путеводитель! Ты столько всего знаешь о Праге! – искренне восхитилась я.

Другому мужчине не удалось бы заслужить моё восхищение, всего лишь упомянув про оперу «Дон Жуан». Даже эмоциональный пересказ «Большой Советской Энциклопедии» вряд ли бы меня впечатлил. Но с Володей всё иначе. – Я часто сюда приезжаю, но знаю о Праге тоже очень мало.

– Придётся сегодня побегать от музея к галерее, от дворца к монастырю.

– Но получишь ли ты от этого удовольствие?

– Обязана получить. Я жадная до туристических впечатлений.

– Тогда помчались, руки в ноги. Хватит хлестать кофе, подъём, блондиночка!

Слышали бы мои подчинённые, как меня называет этот парень! Видели бы, как снисходительно посматривает сверху вниз. Как по-хозяйски кладёт руку мне на загривок, когда мы идём по улице, и поворачивает в нужном направлении, словно я лошадь какая-то!

Никто бы не поверил, что я позволяю мужчине так с собой обращаться. А я не только позволяю, но ещё и получаю от этого удовольствие!

– Кстати, когда дело касается физиологических впечатлений, я тоже жадная. Думаешь, можно безнаказанно сидеть рядом со мной в таком виде? Почти голым?

– Я в джинсах! – возмутился Володя.

Это были его последние слова, больше он ничего сказать не успел. Я быстро прикинула, каким пунктом программы можно пожертвовать, чтобы выиграть время для ещё одного страстного, испепеляющего акта любви.

* * *

И что в результате?

В одном только Ярмарочном дворце мы провели три часа! Бродили по Национальной галерее от картины к картине, я фотографировала и конспектировала.

– Какой основательный подход, – уважительно произнёс Володя. – Ты мой очаровательный искусствовед!

– Ты не устал за мной ходить по этим бесконечным залам?

– Да я готов за тобой на край света – пешком или на тюленях…

…Ещё один прекрасный летний день упал в чёрную пропасть вечности. Мы проводили его с почестями и просидели полночи в ресторане на Вацлавской площади. У меня гудели ноги – сегодня мы намотали две тысячи километров. Я пристроила конечности на соседнем кресле. В руке – бокал шампанского, рядом – мужчина, от которого я без ума… На столе горит свеча в фонарике, сияют огни на площади, ночной прохладный ветер треплет зонт над нашими креслами. Ощущение полного счастья накатило, как цунами, даже горло сдавило.

Я вдруг поняла, что, как бы ни повернулся сюжет, в моей жизни всё сложится хорошо. Всё и так хорошо, а будет ещё лучше… И даже если мы с Володей расстанемся, благодаря ему я уже многое получила, многое приобрела. Я уеду из Праги другим человеком – пусть более уязвимым, чем раньше, зато и более живым. Все эти годы, пока я лелеяла в груди обиду, какая-то часть меня оставалась мёртвой. А сейчас всё изменилось. Была злобной мегерой – стала женщиной, вновь способной любить и доверять…

* * *

…– А у меня есть гитара, – вдруг застенчиво сообщил Володя. Он только что вернулся из душа и сидел голышом на краю кровати.

Я заинтересованно приподнялась на локте:

– Да? Ты ещё и на гитаре играешь? Ах, точно, я же заметила, у тебя хороший голос и слух есть. Наверное, ты отлично поёшь.

– Не раздавай авансы. Я и не пел при тебе.

– Пел, я же слышала! Ты в ду́ше напевал – «пурум-пум-пум». Так что? Принесёшь гитару? Сыграешь?

– Тебе это интересно?

– Конечно!