Взорванная акватория - Сергей Зверев

– Юля, прости меня, пожалуйста. Но я ведь в самом деле не имею права разглашать государственную тайну.

– Ух ты какой мальчиш-кибальчиш, – с легкой иронией проговорила красавица и нежно погладила Полундру ладонью по небритой щеке. – К твоему сведению, я тоже умею хранить секреты.

Он повернул голову, коснулся губами руки девушки, а затем спокойным голосом сказал:

– Пойми, я действительно выполняю свой долг. И я никакой не преступник. Поверь мне.

– И ты поверь мне и доверься. Кто знает, может быть, именно я смогу помочь тебе в сложившейся ситуации, – промолвила Юлия в ответ.

Несмотря на ночное время, на причале было людно. Совсем недавно в море произошел очередной взрыв. Многие видели его с берега. Моментально поползли слухи о том, что террористы уничтожили патрульный катер. Именно слухи побудили массу зевак из числа любителей ночных развлечений заявиться на пирс. Подобная активность граждан не нравилась силовым ведомствам. Милиция и солдаты внутренних войск в спешном порядке оцепили место прибытия грузового траулера с остовом взорванного катера. Его первичный осмотр состоялся еще на месте происшествия. Несмотря на сильные повреждения в результате взрыва и последующего пожара, остов продолжал держаться на плаву. Командование антитеррористической операцией приняло решение не оставлять остатки судна в открытом море до утра. Слишком большой представлялась опасность уничтожения, вероятно, уцелевших улик.

Контр-адмирал Владимир Галеев расхаживал по причалу. Он молчал, пребывая в весьма напряженной задумчивости. Наглость, с которой действовал враг, не поддавалась никакой здравой оценке. Враг еще раз подтвердил, что не собирается играть в бирюльки. И выходило так, что ни адмирал, ни его лучшие люди не сумели предугадать вражескую логику. Дальнейшее развитие событий могло оказаться еще более страшным и плачевным. «Но ведь мой долг, моя священная обязанность не страшиться или плакать, а наносить по противнику упреждающий удар, – мысленно напоминал себе Владимир Денисович. – Погибших ребят жалко. Но их гибель не должна остаться напрасной. Она требует отмщения. И я сделаю все, что от меня будет зависеть, чтобы террористическая гадина была раздавлена. Иначе я перестану быть самим собой».

Прохладный ветер дул с моря. Волны бились о берег в такт с мыслями Владимира Денисовича. Он остановился и принялся всматриваться в ночной мрак, будто мог заметить что-то важное. Один из экспертов нарушил его созерцание:

– Товарищ адмирал, мы сумели обнаружить кое-какие улики.

– Не тяни резину, – попросил Галеев. – Давай рассказывай живо, что вы там такое нашли.

Специалист нисколько не смутился и сразу же начал объяснять:

– На обгоревшем остове были найдены вот эти предметы, – сказал эксперт и протянул командиру два полиэтиленовых пакета. В одном находился подводный пистолет, а во втором – нож боевого пловца.

Адмирал внимательно осмотрел обе находки. Они не произвели на него впечатления. Он был готов усомниться в компетентности экспертной группы, но все же сдержался от комментариев.

– И что же здесь такого удивительного? Разве у наших ребят такого оружия не было? Или вы хотите сказать, что на нем остались чьи-то отпечатки пальцев?

Эксперт отрицательно покачал головой и проговорил в ответ:

– Никак нет. Отпечатки и на пистолете, и на ноже отсутствуют. Интерес здесь представляет кое-что другое. Дело в том, что данный пистолет американского производства. Мы проверили его серийный номер по нашей закрытой базе данных. Он числится в списке оружия, переданного американцами вооруженным силам Грузии. Серийный номер ножа в базе данных отсутствует. Однако взгляните внимательно на буквенную гравировку на нем.

– Это буквы? – удивился командир. – Что-то я в темноте не могу их точно разобрать.

– А их и при свете будет трудно разобрать. Это буквы грузинского алфавита, – заявил специалист.

– Вот черт… – задумчиво пробормотал Владимир Денисович. – Улика к улике. Все точно сходится. Одно к одному. Грузия и только Грузия.

Все данные, которые были собраны со времени первого инцидента у сочинского побережья, свидетельствовали против Грузии. В этот же раз получалось, что российский катер наблюдения был уничтожен грузинским подводным спецназом. Это вызывало целый ряд вопросов, на которые не находилось ответов. Вопросы касались и эффективности работы российских спецслужб, включительно с контрразведкой, и действенности службы наших пограничников. В любом случае версия о причастности Грузии к диверсионной деятельности вблизи Сочи охотно принималась высшим руководством в качестве основной. Стоило ее лишь единожды озвучить для средств массовой информации, чтобы «пошла писать губерния». Ажиотаж по всей стране был бы гарантирован. А на волне ажиотажа явственно проступало усиление антигрузинских настроений в разных слоях российского общества.

Размышления адмирала прервал сигнал мобильника. Галеев вздрогнул – этот телефон был предназначен исключительно для связи с Полундрой. Владимир Денисович поспешил извлечь мобильник из кармана и принять вызов. Услышав голос Сергея, он сдержанно выразил свою радость и стал выпытывать, куда же тот запропастился. Старлей не спешил с точным ответом. Данное обстоятельство начинало злить адмирала. Впрочем, своего настоящего настроения он выдавать не стал, продолжая разговор с экивоками и недомолвками.

Новости для Полундры оказались не самыми радостными. Сочинская милиция после всех передряг с его задержанием, бегством и погоней сделала ход конем. Милицейское начальство быстро сообразило, что имело дело с профессиональным военным. Поэтому после неудачного окончания преследования был отправлен запрос в военную прокуратуру и командование частей военно-морского флота местной дислокации. Запрос сопровождался целым комплексом экспертных данных относительно беглеца. Среди прочих данных там были и образцы отпечатков его пальцев. Последнее обстоятельство означало лишь одно: если владелец отпечатков связан со спецназом, то идентификация его личности много времени не займет.

– Они уже определили, что это был именно ты, – заговорщицким голосом сообщал адмирал. – Я имел чрезвычайно сложную беседу в верхах. Там без вопросов склоняются к тому, что ты причастен ко всем этим диверсиям. Понимаешь? Тебя считают пособником грузинских террористов. Естественно, я изложил свои контраргументы. Но масса формальных улик против тебя. Мне заявили, что ты мог изначально являться грузинским агентом. Вот так далеко все зашло. Если бы ты только знал, чего мне стоило выпросить пару суток отсрочки выдачи ордера на твой арест! По сути, тебе дали последний шанс доказать, что ты не верблюд. Через сутки твои данные будут в руках у каждого милиционера. Велика вероятность того, что тебя объявят во всероссийский розыск. Не мне тебе объяснять, что это значит.

Галеев выслушивал реплики лейтенанта и односложно возражал на каждую из них. Он посоветовал Полундре действенно использовать отсрочку и найти доказательства своей невиновности.