Погоня за панкерой - Роберт Хайнлайн

– Анализ завершен.

– Обратить программу.

– Неизвестная команда.

Дити вздохнула:

– Писать код легче. Новая программа.

– Ожидаю, Дити.

– Код исполнения новой постоянной программы: «“Гэй Обманщица”, возвращайся!». Получив его, повторить в реальном времени в обратном порядке всю предыдущую последовательность инерциальных передвижений, перемещений, вращений до момента последнего использования программы с кодом исполнения «“Гэй Обманщица”, верни нас домой».

– Новая постоянная программа принята.

– Гэй, я говорю тебе три раза.

– Дити, я слышу тебя три раза.

– «Гэй Обманщица», возвращайся!

Мы мгновенно оказались над Большим Каньоном, направляясь на юг. Я увидела, как руки Зебадии невольно дернулись к рулю:

– Дити, это было здорово.

– Нет, я потеряла столько времени, сэр – по своей глупости. Гэй, ты Умница.

– Дити, не заставляй меня краснеть.

– Вы обе – Умницы, – заявил капитан Зебби. – Если мы были у кого-то на радаре, то он наверняка решил, что у него проблемы со зрением. И наоборот, если кто-то поймал нас уже здесь, он теперь гадает, откуда мы вывалились. Хитрый маневр, дорогая. Ты сделала «Гэй Обманщицу» такой пронырой, что теперь нас никто не прижмет. Мы будем везде.

– Да… но у меня есть еще кое-какие замыслы, мой капитан.

– Принцесса, мне нравятся твои идеи. Делись.

– Предположим, мы использовали программу «домой» и переместились из огня да в полымя. Возможно, будет полезно иметь наготове программу, которая вернет нас в огонь, а потом очень быстро отправит еще куда-нибудь. Мне стоит заняться третьей программой для маневра уклонения?

– Конечно, но обсуди ее с придворным магом, твоим почтенным отцом, а не со мной. Я просто небесный жокей.

– Зебадия, я не желаю слушать, как ты так говоришь о себе в уничижительном…

– Дити! Правила спасательной шлюпки! Джейк, твои научные работы на борту? Теория и чертежи?

– Ну, нет, Зеб… капитан. Слишком объемные. Микрофильмы я прихватил, а вот оригиналы в подвале под гаражом. Я ошибся?

– Ничуть! Кто-нибудь из геометров отозвался положительно на твою статью о шестисторонней системе?

– Капитан, геометров, способных оценить мою систему постулатов без долгого и тщательного изучения, не так много. Она слишком неортодоксальная. Твой покойный кузен был одним из них – воистину блестящий ум! Э-э-э… теперь я подозреваю, что доктор Брэйн ее прекрасно понял и принял в штыки по другим соображениям.

– Джейк, а есть кто-то, кто хорошо к тебе относится и сможет понять то, что спрятано в подвале? Я пытаюсь разобраться, как предупредить наших собратьев-людей. Фантастической истории из нескольких не связанных на первый взгляд инцидентов будет недостаточно. Даже при наличии тела чужака, способного ее подтвердить. Ты должен оставить математическую теорию и чертежи кому-то, кто сможет в них разобраться, и кому ты доверяешь. Сами мы ничего не можем сделать – каждый раз, когда мы высовываем головы, кто-то в нас стреляет, и нам даже нечем отстреливаться. А эта проблема, возможно, потребует усилий всего человечества. Ну так что? Есть кто-то, которому ты можешь доверять как своему профессиональному преемнику?

– Ну… один человек, возможно. Не из моей области геометрии, но блестящий ученый. Написал мне очень ободряющее письмо, когда я опубликовал свою первую статью… статью, которую высмеяли все, кроме твоего кузена и вот его. Профессор Сеппо Райканнонен. Турку, Финляндия.

– Ты уверен, что он не чужак?

– Что? Он работает на факультете университета в Турку уже много лет! Больше пятнадцати.

– Джейкоб, примерно столько же мы знаем профессора Брэйна, – заметила я.

– Но… – мой муж оглянулся на меня и неожиданно улыбнулся: – Хильда, любовь моя, ты когда-нибудь была в сауне?

– Однажды.

– Тогда объясни нашему капитану, почему я так уверен, что мой друг Сеппо – не замаскированный чужак. Я – точнее, мы с Дити – были на конференции в Хельсинки в прошлом году. И после встречи отправились к нему на дачу в Озерном краю… и сходили с ним в сауну.

– Папа, мама, трое ребятишек, – подтвердила Дити. – Он точно человек.

– Брэйни был холостяком, – добавила я задумчиво. – Капитан Зебби, разве замаскированные чужаки не должны быть холостяками?

– Или одинокими женщинами. Или псевдосупружескими парами. Но никаких детей, этого маскировка не выдержит. Джейк, давай-ка попробуем дозвониться до твоего друга. Мм-м, в Финляндии почти время завтрака… или мы его разбудим. Это лучше, чем упустить его.

– Хорошо! Номер моего комкредита «Неро, Алеф…»

– Давай попробуем мой. Твой могут отслеживать… если «Черные Шляпы» так умны, как я думаю. Умница!

– Да, босс.

– Дон Амичи[71].

– Слушаюсь и повинуюсь, мой господин.

– Дити, ты научила Гэй плохим вещам.

Вскоре ровный мужской голос сообщил:

– Введенный номер коммуникационного кредита недействителен. Пожалуйста, проверьте свою карту и попробуйте снова. Это была запись.

Зебби недоверчиво сказал:

– Гэй не может ввести мой номер неправильно, он трижды записан в постоянной памяти. Глюк в их системе. Нам придется попробовать твой номер, папа.

– Попробуй мой, Зебби, – предложила я. – Мой комкредит в порядке, я внесла предоплату.

На этот раз нам ответил уже женский голос:

– …недействителен. Пожалуйста, проверьте свою карту и попробуйте снова. Это была запись.

Моему мужу ответил другой женский голос:

– …попробуйте снова. Это была запись.

Дити призналась:

– У меня нет своего номера, мы с папой используем один и тот же.

– Это не имеет значения, – с горечью сказал капитан Зебби. – Это вовсе не глюк. Нас вычистили. Мы – нелица. Мы все мертвы.

Я не стала спорить, я давно заподозрила, что мы умерли – с того самого утра две недели назад, когда я проснулась в постели рядом с новым ласковым мужем. Но как давно мы были мертвы – с моей вечеринки? Или совсем недавно?

Меня это не особенно волновало. Эти Небеса были намного лучше, чем те, о которых мне рассказали в воскресной школе Терри Хота. И пусть я никогда не считала себя особенно плохой, но и особенно хорошей тоже не была. Из Десяти Заповедей я нарушила шесть и слегка потрепала еще несколько. Но Моисей, очевидно, расслышал не все Слова Свыше – потому что смерть принесла столько удивительного и прекрасного, что я наслаждалась каждой минутой… или вечностью, смотря по обстоятельствам.