Тайна крови - Наталья Данченко

— Победа! — вскричал Нэт и запрыгал.

А среди зрителей понеслось разочарованное: «Ууууу».

— Что такое? Что случилось? — раздался строгий голос и мальчишки бросились врассыпную.

Нэт увидел, что к ним приближается дядька Изюм и повинно застыл на месте. Он знал, что за драку достанется всем. Изюм был справедливый, но строгий, а порядок для него был важнее всего. Зато после можно было пойти к Глае и тихонечко сесть с печальным видом, тогда тетка обязательно пожалеет и даст вкусных пирожков, а если повезет, то и сладкой помадки.

* * *

Особенно большая капля упала на темечко и Нэт втянул голову в плечи. Пока дождь только начинал накрапывать, но скоро он припустит с полной силой. Может поэтому, отец Редди читал упокоение быстрее, чем следовало бы.

Нэт старался не смотреть в яму, где лежал дядька Изюм. Ему хотелось запомнить старика ворчливым, ругающимся, украдкой пьющим свою настойку, смешно спорящим с Глаей, но только не таким: с неестественно бело-желтым лицом, будто вылепленным из воска. Нэт обвел взглядом угрюмых людей, что пришли проводить к Элире дядьку Изюма. В основном здесь были воспитанники приюта. Они стояли молча, хмуро глядя перед собой. Безмолвно плакали Глая и тетушка Лара. В небольшой толпе слышались только два голоса: отца Редди, читающего упокоение, и неестественное рыдание родственницы дядьки Изюма. Эту женщину средних лет Нэт видел впервые. Тетка Глая сказала ему перед похоронами, что приехала племянница, видимо в надежде, что ей что-то останется после смерти дяди, но у Изюма ничего не было, так что рыдающую родственницу ждало жесткое разочарование.

Нэт украдкой взглянул на Тома, стоящего напротив и порадовался, что тот не замечает его взгляда. В последнее время они редко виделись и Нэт был обижен на друга. Конечно Том был старше его на несколько лет и понятно, что ему неинтересно возиться с Нэтом, особенно сейчас, когда он ушел из приюта и завел себе старших друзей. Отец Редди говорил с удрученным вздохом, что Том пошел по кривой дорожке и по редким разговорам с ним Нэт понимал, что служитель прав. Только Глая по-прежнему защищала своего любимца, а он изредка приходя навестить их в приют, приносил ей в подарок какую-нибудь безделицу. Глая всегда умилялась, благодарила и кормила отощавшего, как она говорила, Тома.

Отец Редди закончил читать упокоение и дал знак засыпать могилу.

…Когда Нэт пришел под лестницу, там уже было несколько мальчишек. Они настороженно обернулись на его легкие шаги, но, узнав, успокоились и вернулись к прерванному занятию.

— Давай, Мос, разливай.

Лопоухий тринадцатилетка осторожно выудил из старого свитера бутыль и откупорил её. Тут же к нему потянулись руки с железными кружками.

— Дай свою, — попросил Нэт у Пита, — у тебя же две.

— С собой надо было принести, — ответил мальчишка, что ростом вполне мог затеряться среди семилеток.

— Куда нести? На похороны Изюма? — огрызнулся Нэт.

— Другие же принесли! — в тон ему ответил Пит.

— Да дай ему, наконец, а то так никогда не выпьем, — раздраженно сказал Таир, самый старший из них.

Пит, недовольно сопя, отдал запасную кружку Нэту и он присоединился к остальным ожидающим. Когда Мос плеснул ему мутноватой жидкости, Нэт на минуту задержался, вспоминая, как помогал дядьке собирать полынь для его настоек. Это было их общим секретом. Отец Редди наверняка знал, что Изюм украдкой делает настойки для себя, но если бы он проведал, что ему помогает один из воспитанников, служитель тогда закрывать глаза на это бы не стал.

— За Изюма, — вздохнул Нэт и, зажмурившись, поднес ко рту кружку.

Кто-то перехватил его руку и знакомый голос произнес:

— Вместе будем за него пить.

Нэт открыл глаза уже зная, кого увидит.

Мальчишки настороженно поглядывали на Тома, но никто не решался ничего ему сказать. Мало того, что он был самым старшим из них, так ещё про Тома ходил слушок, что с ним теперь лучше не связываться.

— Пойдем, — не обращая внимания на взгляды, сказал Том.

Нэт не сдвинулся с места.

— Друг, — позвал его Том.

Нэт заколебался и спустя несколько секунд всё же пошёл вслед за Томом.

— Как собачка, — услышал он позади шепот Пита.

Дернулся было, но Том схватил его за руку, призывая идти дальше. Нэт нехотя послушался.

Мальчишки забрались на крышу и уселись у стены примыкающего к приюту храма. Они часто так делали раньше, когда Том ещё жил здесь. Дождь уже отстукивал неторопливую дробь, было сыро и мокро, но нависающая над ними крыша храма укрывала от холодных капель.

— Отлей мне, — попросил Том, вытаскивая кружку из заплечной сумки.

Нэт осторожно перелил половину настойки и с сожалением посмотрел на то, что осталось на дне.

— Ну что, за дядьку Ираза.

Нэт хмыкнул:

— А я думал, ты не знаешь, как его звали. Всё Изюм, да Изюм.

— Я больше твоего знаю, — Том взболтнул жидкость в кружке. — Пусть Элира будет к нему милосердна.

— Пусть, — согласился Нэт и опрокинул горькую настойку в рот, сразу уткнулся носом во влажный от дождя рукав.

Том тихонько крякнул. Настойка действительно пробирала.

— Изюма? — спросил Том.

— Его, — кивнул Нэт. — По очереди таскаем. Изюм был плох в последнее время, даже не замечал, что у него бутыли пропадают.

— И часто вы так собираетесь под лестницей? — после минутного молчания спросил Том.

Нэт помялся.

— Ну раз-два в неделю точно.

— Бросай это дело. Не смотри на них. Они все кончат плохо — в канаве с ножом между лопаток помрут или до конца жизни попрошайничать будут. А у тебя есть будущее.

— Как твоё? — едко спросил Нэт.

Том внимательно посмотрел на него.

— И на меня не равняйся. Мне денег нужно заработать.

— Знаю я, как ты зарабатываешь, — сказал Нэт. — Связался с Куцым и его шайкой.

— Куцый мелочь, с ним много не урвешь. Но через него на серьезных людей можно выйти.

— Зачем? — воскликнул Нэт и вышло уж совсем как-то по детски. — Мне вон постоянно твердишь, чтобы держался подальше от Таира и Пита и других. А сам плохими делами занимаешься.

— Временно это всё, понимаешь? Накоплю денег и свалю от них.

Этот разговор происходил между ними уже не в первый раз и Нэт прекрасно знал, для чего Тому деньги.

— Напрасно всё это. Нету её, — тихо сказал Нэт.

— Есть, — жарко возразил Том. — Дядька Изюм сам мне рассказывал, что моя мать живет в Портовом городе. Вот накоплю денег, часть на твою учебу отдам, а потом поеду её искать.