Катарсис. Северная башня - Виталий Храмов

Естественно, я не участвовал. Мне и зубы дороги, да и слава с амбициями совсем чужды. Стали теперь. Это в молодости хочется доказать всем, прежде всего себе, что ты не кусок мяса, а тем более навоза. И что право имеешь. На место под солнцем, на женщину, на уважение. А теперь мне всё это прохладно. Себе я всё, что можно, доказал. Доказывать другим? Это молодым надо себя пиарить. Перед смотрителем, перед девушками и соперниками-парнями. А мне бы на печку, ноги в валенки да накрыться фуфайкой.

А вечером огневик устроил фейерверк. Хороший праздник. Как день города.

Через пару дней после праздника зарядил сезон дождей. С тоской в небе и водопадом с него же. Город ещё больше опустел. Ещё бы, там микропотоп, гля! Вода не успевала уходить, хотя в городе и была организована система ливных водостоков, не успевала впитываться в землю. Бр-р-р, жуть! От дома до уборной бегали почти голые – любой плащ, любые одежды насквозь. Влажность в воздухе – хоть топор вешай! Естественно, что наступило время «новогодних праздников» – всё превратилось в болото, ничего не сделаешь! Ливень сменялся просто дождём, потом опять лило водопадом.

Но как же я был удивлён, когда узнал, что масса людей даже в этом потопе трудилась над реализацией планов властителей, хотя мне казалось, что все старались из-под крыш лишний раз нос не высовывать под ледяной водопад.

Холодало с каждым днём. Но в кузне – жарко. И нам с сыновьями Клема особо жарко, аж семь потов сходило. Ибо драл нас, как зелёных призывников, мастер Глак.

Прибыл с караваном. Успели до ливней. Караван был знаковый – большая строительная артель со всем оборудованием. И как пролил основной водопад с неба, город сразу потерял былую чистоту и опрятность. Повозки перемещали землю, камень, песок, известь, мел, лес. Всё это под непрекращающимся дождём превращалось в грязь. Все свободные люди были заняты на местном БАМе, часто – по колено в ледяной воде. Даже золотари перестали собирать навоз с улиц. Так и плавало всё это, прибиваясь к стенам, неслось по водостокам.

Даже Пятый перестал своим голодным видом выклянчивать еду. Работал наравне со всеми. Куда он попрётся в такую годину? Ел как взрослый. Но и работал с полной самоотдачей. На какую был способен этот доходяга.

Вообще, странный парень. Молчит, ходит бесшумно, держится всегда в тени. Нинзюк хренов. Пугает иной раз своими глазами из темноты. И ходит один, с небольшим топориком, безоружный, считай, по тем местам Гиблого леса, где и старшие егеря гусиной кожей покрываются от ужаса. Поневоле поверишь слухам, что про него говорили.

Трендят, что отец его, якобы лучший егерь Медвила, был ранен, схватил скверну, пока добрался до города – скверна укоренилась. Пересказываю версию Клема. Всё же кузнец дружил с отцом Пятого. Будучи опытным егерем, отец Пятого сам знал, что изгнать скверну уже не удастся. И что ждёт его очищение. Огнём. Решил с семьёй проститься. Простился. И… не смог сдаться клирику, сбежал в лес. Редко, украдкой, навещал семью. А через восемь месяцев родился Пятый. Слабый, чахлый ребёнок. Все сразу же и сложили два и два.

Егеря пытались поймать. Но не могли. Егерь ходил по Гиблому лесу как по своему заднему двору. Как он проникал в город, разбирали на повышенных тонах на ковре у смотрителя. И ничего не могли сделать. Ниндзя.

Через несколько лет, однажды утром, егерь сам пришёл к чистильщику с запасом дров. Понял, что не в силах больше оставаться человеком. На грани перерождения в осквернённого. И привёл на собственную казнь младшего сына. Изверг!

Ну зачем? Мальчишка до сих пор хранит обет молчания. Или это у него от увиденного? Травма психологическая. Видимо, скверна всё же переработала личность и психику егеря. А потом захворала мать Пятого, мальчик просто стал как прокажённый – гнали его все. Суеверия или нет, не знаю, но все считают, что Пятый и его мать – осквернённые. Не гнали только с подворий Клема и Спасёны. Не гнали из казарм и храма, но в храм мальчик и сам ни ногой. И клириков обходил за километр. С одной стороны, явно что-то не то. Но не верю, что будь у Пятого что-то тёмное или скверное, Клем, Спасёна, клирики и маги не учуяли бы. Но вот как раз эти личности, способные скверну видеть, мальчишку и не гнали, а подкармливали.

А мы с ребятами – тренировались и работали. С утра нас два-три часа бил Глак, потом мы били раскалённые поковки, потом нас опять бил Глак, приговаривая:

– Я вымолочу из вас весь шлак. Я сделаю из вас гибкие и острые клинки. Сделаю!

Домой (да-да, именно так я называл дом Спасёны) я приползал чуть не на карачках. А она спасала меня. Отпаивала отварами, заговаривала, колдовала, делала массаж. Всё сетовала, что она очень слабый маг. Почти никакой. Но если бы не она, умер бы я от перегрузок ещё на первой неделе. Я не вникал, что она в меня вливала, но заметил, что колдовство знахарки действует. Даже в молодости, в армейской учебке, в восемнадцать лет, я так быстро не адаптировался к нагрузкам, не так быстро схватывал знания и навыки. Всё же молодой мозг гораздо эластичнее, в моём возрасте уже трудно научиться чему-то новому. А всё – мастерство Глака и Сластёны, её умение оперировать даже небольшой силой, её алхимические снадобья.

Спросил, сколько это стоит. Говорит, что всё уже заказано и оплачено заранее. Вижу, чьи ушки торчат. Готовят из меня бойца господа тайные манипуляторы. Ну, тут наши интересы не разошлись. В этом мире без интуитивного владения своим телом и различным холодным оружием, умения использовать броню, не прожить. Не люди вскроют, так твари разорвут. Бешеный вентилятор из костей рук скелета мне хорошо запомнился.

Глак был доволен темпами моего продвижения в овладении боевым искусством. Ну, телом своим я овладел ещё в далёком полузабытом Союзе, боевые навыки были. Переучиться на другое оружие и другой тип ведения боя всё же проще, чем постигать неизведанное. Рукопашный бой у меня был на уровне. Восстановить тело – оно вспомнит. Без оружия схватки с Глаком проходили с равными успехами. То он меня поколотит, то я его. Его рукопашный бой был придатком боя с оружием. Во всех движениях, блоках и увёртках чувствовалось, что клинка или щита ему просто не хватает. И это логично. Рукопашный бой как самостоятельное искусство тут не мог бы сложиться. Кулаком ты зомби или скелет никогда не уничтожишь. Нас же изначально учили именно на бой без оружия. Слишком разошлись рукопашка и скоротечный огневой контакт. Принципиально разные подходы.

Дожди закончились. Холодало. Первые морозы. Первому снегу я радовался, как ребёнок. Не ожидал от себя такого. Падающий снег напоминал о России – белая берёза, принакрытая снегом, и всё такое. Ностальжи.

В привычный распорядок жизни ворвались Крап с группой бойцов. Смотритель вызывает меня в Трезубец.

Не стал даже гадать, зачем. И так ясно – к Зелёной башне пойдём. Я же, ёпта, спец по этому допотопному строению. Ветеран битвы у Зелёной башни. Великий трахатель личей. Чего только не придумает народ долгими вечерами без телевизора и Интернета! Послушаешь – «Властелин колец». Со мной в главной роли. По первой смеялся, пытался донести правду. Потом матерился. Потом просто плевался. Бесполезно всё.