Сумасшедшая одержимость - Даниэль Лори

последний забег Блэки, я должна была проводить его на пенсию. – Я прикусила губу, дав пространству между нами заполниться тихим шумом дождя. – Я думала, ты сегодня уезжаешь.

– Из-за погоды пришлось отложить поездку на завтра. – Он смущенно опустил взгляд на землю. – Я хотел тебя позвать…

– Можешь не объяснять, Винсент, я все понимаю. – Мне не стоило расстраиваться, я бы не смогла поехать, даже если захотела бы, но быть отвергнутой все равно было больно.

Я вышла из-под навеса в сторону дороги, чтобы поймать такси. Капли дождя, падающие на мою кожу, давали долгожданную передышку от жары.

– Джианна, подожди.

Я обернулась. Он провел рукой по волосам и вздохнул.

– Не люблю чувствовать себя трусом.

Я моргнула.

– С чего тебе чувствовать себя трусом?

Он открыл рот, закрыл его обратно. В моем животе свернулось нехорошее предчувствие.

– Почему ты чувствуешь себя трусом, Винсент?

– Я не приглашал тебя никуда последнее время, потому что не хотел доставлять проблем, но… я совру, если скажу, что это не было и ради моей безопасности тоже.

– О чем ты?

– Теперь я понимаю… – Он замолчал, окинув взглядом мое тело и платье, которое, наверное, уже стало прозрачным. – Возьми. – Он снял пиджак и накинул его на мои плечи, как образцовый джентльмен. – Я знал, что ты и твоя семья мне не ровня, но теперь понимаю, почему ты так с ними осторожна.

Мои щеки вспыхнули от стыда. К нему кто-то приходил. И, скорее всего, угрожал.

– Кто?

Он потер рукой шею, сразу поняв вопрос.

– Я не спрашивал имени. Большой мужчина, пугающий.

Лука.

Я стиснула зубы, чтобы успокоиться.

– На нем еще значок этот был, я аж почувствовал себя преступником за то, что проявил к тебе симпатию, честное слово.

Погодите, что?

Мое дыхание замедлилось, и следующий вопрос я задала очень медленно.

– Что ты сказал? На нем был значок?

– Ага, ФБР, можешь в это поверить?

Я мрачно засмеялась.

– О, еще как могу.

Вот же сукин сын. Я хотела его убить. Хладнокровно прикончить. Выкинуть тело акулам на съедение.

Чем моя жизнь для него была, развлечением? Игрой, вроде всех остальных, в которые мы играли? Разочарование подступило к моему горлу.

– Я хотел, чтобы ты знала, что я тебя не игнорирую, Джианна. Я просто думаю, что нам лучше… расстаться.

Отлично. Меня исключили из целой группы друзей. Винсент был главным, без него никого не приглашали. С другой стороны, я могла с уверенностью сказать, что никогда в жизни никто не становился для меня более непривлекательным. Быстро же он сдался из-за одной угрозы.

– Согласна, Винсент.

– Ты… согласна? – сконфуженно повторил он.

Он думал, что я стану умолять его не бросать меня? Последние восемь лет своей жизни я была Руссо, а мы не умоляли даже с дулом пистолета у виска.

– Мне надо идти. Спасибо за пиджак.

Я развернулась и подняла руку, чтобы поймать такси.

Дождь лил с неба, делая волосы тяжелее и вымачивая одежду, но ему было не под силу потушить мой гнев.

– Куда? – спросил водитель.

Я назвала адрес клуба Туза.

Мои руки тряслись от ненависти и чего-то другого, что я не могла объяснить. Все, что я знала, это что нам с этим мужчиной пора прекращать играть. Я собиралась помахать белым флагом, потому что мне никогда не светило его победить.

* * *

Я вышла из такси перед клубом. Было два часа дня, и заведение было закрыто, но я знала: сегодня там проходит совещание – Елена мне рассказала, что им пришлось перенести начало медового месяца на завтра.

Анжелика стояла перед дверью в подвал и разглядывала свои ногти. Подняв глаза на меня, она поджала губы.

– Тебе нельзя здесь быть.

– Но я здесь. Отойди.

Она окинула меня взглядом.

– Ты знаешь, некоторые из нас, женщин, все-таки смотрятся в зеркало, прежде чем выйти утром из дома.

– Некоторые из вас еще и падают на колени за двадцать баксов, – отбрила я, отпихивая ее и открывая дверь.

Старательно следя, чтобы каблуки моих белых босоножек не застряли в металлической лестнице, я отвлеклась и заметила большое собрание, происходящее прямо посреди комнаты, только когда дошла до самой последней ступеньки.

Я подняла взгляд и замерла.

Двадцать пар мужских глаз пригвоздили меня к месту. В каждой из них плескалась тьма «Коза Ностра».

Я сглотнула.

Встречи всегда проходили в комнате для переговоров.

Почему они не были в комнате для переговоров?

Нико сидел в дальнем конце комнаты рядом с дядей и Лукой. Джимми выглядел так, словно пытался сдержать смешок, а вот остальным двоим было совсем не весело. Судя по выражению лица Туза, он бы придушил меня, если бы мог дотянуться.

Черные костюмы, тестостерон и сильное напряжение, выжигающее кислород из воздуха, наполняли собой все помещение. Абелли сидели за столами или опирались о них с одной стороны комнаты, включая их дона, Сальватора, в то время как Руссо находились с другой. А прямо в центре между ними сидел спецагент, пользовавшийся своим положением, чтобы запугивать законопослушных граждан, влюбившихся не в ту женщину.

Он смотрел на меня с кипящей злостью в глазах, говорящей, что у меня будут большие проблемы, если он поймает меня после этого одну. Его реакция внезапно вызвала у меня больше опасения, чем перспектива отвечать перед Тузом.

Ярость Кристиана холодила и жгла кожу одновременно, спускаясь взглядом по моему телу.

И тут я вспомнила о своем платье. Своем очень белом и очень мокром платье.

Я вспыхнула, но отказалась показывать свое смущение и запахивать на себе пиджак Винсента.

Произнесенные слова в комнате прозвучали высокомерно.

– Ставлю сто баксов, что могу сделать ее такой же мокрой.

Это была глупая ставка, а шутка и того глупее, но она прозвучала от одного из Абелли, и это только усилило напряжение в помещении. Улыбка убийцы после выстрела. Голодная собака, почуявшая запах крови.

– Следи за языком, – рявкнул Лука. – Ты о жене капо сейчас говоришь.

Абелли, сидящий ближе к середине комнаты, закинув ногу на колено, фыркнул.

– Этот капо уже при смерти, она, считай, свободна.

Я поерзала в ожидании малейшей возможности развернуться и уйти.

– Только тронь одну из наших женщин против ее желания и увидишь, что мы с тобой сделаем, – прорычал Рикардо.

– Против ее желания? – Абелли засмеялся. – Да я заставлю ее молить о моем члене быстрее, чем вы моргнете.

«Размечтался».

Сальватора Абелли, кажется, этот диалог почти что забавлял, а Туз молча сидел, откинувшись на стуле, и не собирался прекращать перепалку. По его взгляду было видно, что он считал происходящее идиотизмом, но был