Сумасшедшая одержимость - Даниэль Лори

готов досмотреть представление до конца. И я знала почему: я была прекрасным предлогом, чтобы проверить, как семьи будут реагировать на подначки друг друга.

– Смейся, смейся, – сказал кто-то. – Все знают, что тебе приходится платить за секс, который тебе перепадает.

Послышалось несколько смешков. Абелли нахмурился.

– Закрой пасть. Я расскажу тебе, какова ее задница на ощупь, Рус…

Даже не глядя в сторону Абелли, Аллистер достал из пиджака пистолет.

Бам.

Выстрел отразился от стен и зазвенел в ушах. Все замерло, кроме моего сердца. Я уставилась на Абелли, который сполз со стула на пол.

Повисла такая тишина, что я могла слышать каждую каплю, падающую с моего платья на бетонный пол. Кап… кап… кап.

Я вздрогнула, когда Кристиан молча убрал пистолет, не выказав ни единой эмоции.

Тони Абелли стер брызги крови с лица. Лука покачал головой. Туз посмотрел на часы.

– Какого хрена, Аллистер? – прорычал Сальватор.

Федерал ответил настолько же сухо, насколько ледяными были его глаза.

– Он меня раздражал.

Повисла натянутая тишина, которую прервал раскатистый хохот Джимми, прорезавший напряжение, как проход сквозь Красное море.

Боже мой, это какое-то безумие.

Я сделала шаг назад, когда все внезапно посмотрели на меня.

– Эм… я просто… пойду, да. – Я взлетела по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, и исчезла за дверью.

* * *

Я пронеслась через клуб, подгоняемая бешеным ритмом своего сердца, наружу, обратно под дождь. Капли падали на мою разгоряченную кожу прохладной лаской.

Небо было темным, на улице тихо. Не поймав такси, я скрестила руки на груди и направилась по тротуару в соседний район.

За моей спиной хлопнула дверь клуба. Я замерла, ощутив его присутствие до того, как он со мной заговорил.

Хладнокровное и жестокое убийство все еще стояло перед моими глазами, заставляя мурашки бегать по спине. Кристиан Аллистер отнимал чужие жизни, даже не задумываясь. Внезапно мне стало страшно, что в один прекрасный день он решит, что и моя ему доставляет неудобства.

Я обернулась, решив, что лучше встретиться с ним здесь, посреди улицы, чем где-либо еще.

Дождь размывал контур его широких плеч, синий оттенок костюма и красивые черты лица, но гнев в его глазах сиял ярко, словно вспышка молнии вдалеке.

Чем дольше Аллистер смотрел на меня, тем сильнее росло напряжение, обволакивая мои легкие и сдавливая их. Он провел глазами по моему платью. Его взгляд обжег мою грудь, мокрую ткань, прилипшую к моему животу, мои гладкие и обнаженные ляжки. Такой же реальный, как если бы по моему телу скользила грубая рука. Такой же ощутимый, как холодные капли дождя на коже.

Аллистер нарушил тишину первым.

– Я отвезу тебя домой.

Это могло быть щедрым предложением, но недовольство в голосе, словно он предпочел бы заняться чем угодно, только не этим, все испортило.

Я покачала головой и открыла рот, чтобы отказаться…

– Это не вопрос, Джианна.

Я прикусила язык. Не было никаких сомнений, что если стану спорить, то он оттащит меня к машине, брыкающуюся и вопящую. И у меня не было сил на то, чтобы с ним бороться.

Мы вошли на крытую парковку. Каждое его движение обжигало мою кожу. Мой пульс стучал в такт его шагам. Дыхание предавало меня из-за каждого соприкосновения наших рук. Напряжение между нами становилось все более натянутым с каждой секундой. Все сильнее и сильнее, пока не стало готово лопнуть.

– Что на тебе надето? – спросил Аллистер спокойно и медленно, но в его голосе было слишком много злости, чтобы ему удалось скрыть ее.

– «Дольче энд Габбана».

– Пиджак?

Я пожевала нижнюю губу.

– Дай угадаю, личная коллекция Винсента Монро.

Я не стала отрицать.

Аллистер покачал головой, издав саркастичный смешок.

По моей спине пробежала волна неуверенности. Вне всякого сомнения, Аллистер злился, потому что я прервала его идиотское совещание, но я не могла злиться на него в ответ. Не когда давление в моей груди было готово взорваться от каждого его взгляда.

Он покрутил часы на запястье: один раз, два раза, три раза.

– Всем, конечно, очень понравилось твое небольшое шоу, высший бал за появление на сцене, но я не могу понять, тебе настолько нужно внимание или ты просто идиотка?

Я поморщилась, зная, что это не было самым умным моим поступком.

– Я бы поставил на первое. Пытаешься раскачать толпу перед кастингом на роль твоего следующего мужа?

Злость наконец разгорелась в моем животе, но я потушила ее прежде, чем она успела вырваться наружу. Аллистер пытался меня завести. Хотел, чтобы я ему ответила, а я не хотела доставлять ему такого удовольствия. Наша вражда не приносила ничего хорошего. Она оставляла в моей груди сожаление и беспокойство, которые длились днями после того, как мы встречались. Это было чем-то нездоровым. Я собиралась бросить Кристиана Аллистера так же, как бросила принимать наркоту.

– На этой Земле нет человека, за которого я снова выйду замуж.

– Но Ричард Марино каким-то образом подошел под твои стандарты? – Его ядовитые слова жгли мою кожу. – Считай меня сумасшедшим, но я тебе не верю.

– Верь во что тебе угодно, Аллистер, мне плевать, что ты обо мне думаешь.

– Но не плевать, что думают остальные, да?

Я не могла понять, то ли он издевается, то ли его правда злило, что я не придавала значения его мнению. Я попыталась прочитать выражение его лица, но оно было холодным, как сибирская зима.

– Ты снова выйдешь замуж, Джианна, потому что так делают все послушные итальянские девочки.

– Я сбегу быстрее, чем меня заставят снова выйти замуж. – Эти твердые слова поразили меня саму, зазвенев в воздухе, потому что каждое из них было правдой. Я никогда не признавалась в этом себе, даже когда начала копить существенную подушку безопасности, чтобы начать жить заново, куда бы меня ни занесло.

– Ах, милая… – Мы дошли до его машины, и он издал горький звук. – Мы оба знаем, с какой готовностью ты вышла за Антонио.

Я помедлила. В тот момент я даже еще не была знакома с Кристианом, так откуда ему было знать, как я относилась к браку с Антонио? Сердце колотилось быстро и неуверенно. Знал ли он, почему я была готова? Знал ли он о моем детстве больше, чем я рассказала ему? Меня прошиб холодный пот. Он был намного умнее меня, намного более проницательным, и я ненавидела его за это. Мне было не победить.

– Я больше не играю с тобой в эти игры.

Аллистер открыл передо мной пассажирскую дверь, как истинный джентльмен, но его слова были циничными.