Византия. Удивительная жизнь средневековой империи - Джудит Херрин

Один из видных интеллектуалов ранней средневековой Византии – Фотий, достижения которого являются символом веков книжной культуры и научных усилий. Хотя он считается исключительной фигурой, его занятиям древней культурой была свойственна чисто византийская комбинация сдержанности и вдохновения. Он записывал свои мысли – по теологическим, философским, литературным и художественным вопросам – на прекрасном греческом языке.

Фотий был выходцем из семьи иконопоклонников, которая подверглась преследованиям во время второй фазы иконоборчества (815–843). Как и ранее его дядя Тарасий, он поднялся по карьерной лестнице, став главой гражданской администрации. Дальше Фотий тоже пошел по стопам дяди – и в 858 г. он уже глава византийской церкви вместо смещенного с этой должности Игнатия. Будучи патриархом, Фотий написал много проповедей, писем и трактат о Святом Духе, который стал фундаментальным для всех более поздних анализов данного вопроса. Его быстрое продвижение от мирского статуса до главы церкви, однако, оказалось проблемой в Византии, где его предшественник Игнатий имел много сторонников. Они обратились к папе Николаю I – иными словами, ссора расширилась и включила западную церковь (см. гл. 12). Пребывание Фотия в должности патриарха (858–867) закончилось восшествием на престол императора Василия I, который восстановил Игнатия. После смерти последнего Фотий вернулся и оставался патриархом в 877–886 гг., после чего был смещен с должности Львом IV Мудрым (886–912). Между тем во время своего первого изгнания Фотий являлся наставником императорских отпрысков, что считалось показателем его высокой репутации как педагога и значения императорского дворца как центра обучения. Пребывая в этом качестве, Фотий вполне мог вдохновить юного Льва, одного из сыновей Василия, который впоследствии стал автором превосходных проповедей, а также активным сторонником правовой реформы, экономической реорганизации и преобразований в области военной тактики. Если так, то Лев оказался неблагодарным учеником: одним из его первых решений после восшествия на престол было смещение Фотия, который умер при неизвестных обстоятельствах.

Карьера Фотия не считалась необычной. Она поддерживалась его исключительной и несгибаемой преданностью интеллектуальным ценностям. Сейчас почти все историки согласны с тем, что он написал введение к «Эпанагоге» – пересмотренному византийскому кодексу законов, изданному Василием I, – здесь определялись идеальные отношения между церковью и государством. Подчеркивалось, что император тоже должен подчиняться законам, несмотря на то что создает их, поскольку является единственным представителем Бога на земле. Письмо Фотия хану булгар, являющееся образцом риторики Исократа о правильной практике хорошего правителя, описывает обязанности христианского монарха. Патриарх желал, чтобы его духовный сын стал новым Константином, ведущим булгарский народ в христианскую oikoumene. В ответ на вопросы, поставленные его другом Амфилохием из Кизика, Фотий продемонстрировал обширные знания по самым разным проблемам. Но ярче всего его блестящую ученость показывает написанная им «Библиотека». Благодаря этому труду Фотия можно считать создателем жанра книжного обозрения. В нем автор перечисляет 279 книг, которые рекомендует своему брату Тарасию, при этом он анализирует их содержание и дает характерные комментарии. Труд содержит смесь светских и духовных писаний еретических и ортодоксальных, хороших и плохих стилистов, что позволяет Фотию показать свой безупречный вкус. Большое число книг, которые обсуждаются в «Библиотеке», являются теологическими, но были в ней и заметки о пьесах Эсхила, которые теперь утрачены. Сохранились комментарии автора и относительно сложной энциклопедии – Иоанна Стобея.

Его заметки по отдельным книгам легко воспринимаются: «Я читаю Антония Диогена „Невероятные приключения по ту сторону Туле“ в двадцати четырех частях. Это роман… Его содержание доставляет большое удовольствие, хотя повествование находится на грани мифа и нереальности, материал является очень приятным чтением».[22]

Затем он дает пересказ истории, которая не имеет ничего общего с Туле (Крайний Север), но описывает волнующее путешествие среди неизвестных народов с самыми необычными традициями, чудесами и приключениями. В заключение он пишет: «Книга, судя по всему, является источником „Правдивой истории“ Лукиана… В ней, как и в других художественных сказках такого типа, есть две очень полезные черты. Одна – в том, что автор показывает, как несправедливого человека всегда настигает наказание, даже если ему много раз удается его избежать. Вторая – в том, что автор изображает много невинных людей, которые подвергаются большой опасности и спасаются вопреки всем ожиданиям».[23]

Это можно сравнить с другим отрывком: «Я читаю солидный, можно сказать, огромный труд в пятнадцати частях и пяти томах. Это сборник свидетельств и цитат целых книг, не только греческих, но и персидских, фракийских, египетских, вавилонских, халдейских и римских, написанных авторами, высоко чтимыми каждым народом. Составитель пытается показать, что они в согласии с чистой, сверхъестественной и Божественной религией христиан, что они возвещают и провозглашают сверхъестественную Троицу в одном лице… Автор не погнушался аналогичным использованием трудов по алхимии Зосима, фиванца из Панаполиса (Зосим Панаполит). Здесь он разъясняет значения еврейских слов и обсуждает, где каждый из Апостолов провозгласил доктрину спасения и завершил свои земные труды. В конце работы он предлагает личное поучение, составленное и усиленное языческими максимами и цитатами из Писания. Здесь в особенности мы узнаем набожность человека и его безупречное благочестие… Пока еще я не сумел открыть имя составителя этих томов… Но он жил в Константинополе с женой и детьми и был в активном возрасте после правления Ираклия».[24]

Этот труд теперь утрачен. Рассказ Фотия заставляет нас задуматься, как мало мы знаем о VII в. и как много литературы было уничтожено.

В «Библиотеке» Фотий комментирует то, что сам читал по просьбе брата, и обещает новые заметки. Попытки дать краткое содержание редких книг после него делали и другие авторы, которые составляли сборники конспектов полезной информации. К примеру, это император Константин VII (см. гл. 16). Также группа авторов, собравшихся вокруг Фотия, чтобы обсудить некоторые малоизвестные труды, доступные в IX в., приняла его рукописи как образец. Он не обсуждал все тексты, имевшие хождение в его время. Возможно, это объясняет, почему в его «Библиотеке» отсутствуют Платон и Аристотель. Встречи, где авторы читали свои только что написанные произведения, были обычной чертой византийской интеллектуальной жизни. Литературные дебаты и комментарии продолжались до самого конца империи. Литературные салоны хорошо образованных женщин, таких как Анна Комнина в XII в. и Мария Аланская, иностранка, пожелавшая больше узнать о Византии, в XI в., посещали философы, риторы, поэты и историки – в них все было построено по той же модели.