Не жалею, не зову, не плачу - Владимир Колычев

– Да, но ты сказал, что позвонишь.

– А если бы не позвонил?

– Ну, что-нибудь бы придумал.

– Что, например?

– Ну, мало бы им не показалось…

– Для этого оружие нужно, где ты его найдешь?

– Я не говорил про оружие.

– Да, но ты о нем думаешь.

– Что думаю, то и думаю.

– А ты не смотри, что я из милиции. Я все понимаю. И если убьешь кого-то из подлецов, я никому ничего не скажу…

– Почему кого-то? Я бы их всех разом.

– Мне нравится твое настроение… И то, что ты в разведроте служил, хорошо. Но то армия, а здесь другие дебри…

– Я так понимаю, хороших новостей у тебя нет.

– Как раз наоборот… Но я боюсь впутаться в историю, – нахмурил брови Олег.

– В какую историю?

– В твою… Впрочем, я уже, считай, в нее впутался. Я замолвил за тебя слово, и меня посвятили в такие дела, что пути назад у меня уже нет. Или с ними, или никак…

– С кем с ними?

– Я же говорил, что есть люди, которые могут все. Один из них мой на… Ладно, об этом не будем. Короче, в структуре правоохранительных органов существует особое, строго засекреченное подразделение. В него входят самые преданные нашему делу люди… В общем, спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Суд и прокуратура перед криминалом бессильны, а из-за этого беспомощна сама милиция. Но с криминалом нужно бороться, а клин, как известно, клином вышибают. В общем, если криминального авторитета нельзя посадить, то его можно уничтожить. Уничтожить физически, без суда и следствия. То есть незаконным образом… И твоего Степана можно ликвидировать таким же образом. Его в расход, а без головы его банда развалится сама по себе. И никто вас с Викой трогать не будет…

– И кто его убьет? – чувствуя, как от волнения пересыхает горло, спросил я.

Волновался и Олег. Прежде чем сказать, он сделал глоток из своей чашечки.

– Ты его убьешь, – едва слышно сказал он.

Я не знал, что сказать. С одной стороны, я сам хотел расправиться с бандитом самым кардинальным образом, но с другой – я боялся поднять руку на человека.

– А что, кишка тонка? – насмешливо спросил Олег.

– Да нет… – усердно отгоняя от себя страх, сказал я. – Но мне нужна винтовка.

– Снайперская?

– Желательно.

– А если обычная?

– Могу из обычной. Со ста метров точно не промахнусь… Но лучше снайперская…

– Уверен, что сможешь?

Страх продолжал холодить душу, но отступать уже было некуда.

– Да.

– Тогда в чем дело?… Прикрытие у тебя будет, не совсем законное, но если засветишься, сторожок на тебя вешать не будут. Ну, мне так объяснили… Короче, уговаривать я тебя не хочу. Как раз напротив. Если ты откажешься, возможно, мне позволят сдать назад. Не хочу я участвовать в этих делах. Понимаю, что цель благородная, а боязно что-то… Может, откажешься, пока не поздно?

– Если откажусь, то как мне быть дальше?

– Не знаю… – тяжко вздохнул Олег. – Если откажешься, тогда вас могут порвать… А если сам возьмешься за винтовку, то можешь и прогореть. Да и где ты винтовку возьмешь? А Степана как выследишь, если ничего про него не знаешь? А если все же сделаешь его, не факт, что его команда развалится. Мы бы ее развалили, законными методами, а так – не знаю. Да и помочь я тебе кровь из носа должен… И тебе, и сестре. Нравится мне твоя Вика. Всегда нравилась. Не прощу себе, если с ней что-то случится.

– И я себе этого не прощу.

– И мне тоже… Короче, давай браться за это дело. Выхода у нас нет.

– Оружие будет? – деловито спросил я.

Меня вдохновляла сама мысль, что Олег будет со мной заодно. Воодушевляло и то, хоть и косвенно, что я буду работать на безопасность государства.

– Само собой. И разработка будет.

– Разработка?

– Да, есть у нас такой термин. Разрабатываем предполагаемого преступника, собираем о нем сведения – слежка, прослушка, все такое. Короче, берем его в оборот… Но это тебя пока волновать не должно. Это все сделают за тебя. Для первого раза тебе нужно будет просто нажать на спусковой крючок…

Я полностью доверился Олегу в надежде защитить себя и свою семью от бандитов. А на следующий день нам домой позвонили. Человек, пожелавший остаться неизвестным, сообщил, что завтра к нам пожалует покупатель, которому мы обязаны будем продать квартиру за десять тысяч долларов.

Олег так и не оставил мне номер своего телефона, и Вика не знала, где его искать, поэтому я не смог обратиться к нему за советом. Но он сам позвонил мне, сказал, что дело сдвинулось с мертвой точки. А в отношении нежеланного покупателя сказал, что нам необходимо дать согласие, но тянуть время сколько возможно…

Завтра мама должна была подписать договор купли-продажи. Бандиты собирались приобрести у нас квартиру за бесценок и притом в счет несуществующего долга. Но уже сегодня их главному организатору и вдохновителю грозила смертельная опасность.

Неведомые силы вывели меня на Степана, а если точней, то на авторитета Стержня. Вчера Олег показал мне его фотографию, а уже сегодня у меня в руках была винтовка с оптическим прицелом. Я засел на чердаке дома напротив кафе, где обычно обедал Стержень. Вот-вот он должен был появиться.

У меня достаточно было времени, чтобы подготовиться к выстрелу. Но если я вдруг не смогу нажать на спусковой крючок, то у меня еще будет возможность исправить положение. Пока вор будет обедать, я соберусь с духом, вспомню отца и представлю себя в качестве бомжа на помойке жизни. И тогда я точно приведу свой собственный приговор в исполнение…

Стержень подъехал к кафе на черном «Мерседесе». Не было никакого красного «Форда», о котором говорила мне Вика. И сам бандит не казался мне мужчиной, способным вскружить голову женщине. Впрочем, одевался он хорошо. А то, что не красавец, так нужно принимать во внимание состояние Вики, в своем желании выйти замуж доведенной чуть ли не до отчаяния. И козла полюбишь…

Эмоции в стороны. Стержень вышел из машины. В свите две уголовные рожи, для меня они не помеха. Расстояние уже выверено, поправки взяты – на ветер, на влажность, на глушитель, накрученный на ствол вместо дульного компенсатора. Осталось только совместить перекрестье прицела с головой жертвы… Из-за этого подонка погиб мой отец; эта мразь пытается выбросить нас на свалку… Не надо поддаваться эмоциям. Дыхание должно быть спокойным, ритмичным; палец плавно утапливает спусковой крючок. Нежелательно ждать выстрела, но и тянуть с ним не стоит…

Сухой щелчок выстрела был настолько слаб, что не смог заглушить стук затворной рамы. Усиленная пуля в мгновение ока проделала путь до жертвы, тюкнула ее в череп чуть повыше правого уха. Это верная смерть. Мавр сделал свое дело, мавр может уходить…