Дневник заштатной звезды - Пол Хенди

4:42

Господи, только бы Мими не проговорилась в прямом эфире, что я отец ребенка. Тогда я точно пропал.

Сегодня смотрел «Утренний кофе» – впервые с тех пор, как они решили отправить меня в «отпуск». Странно, но пока я там работал, передача не казалась мне такой пустой, поверхностной и ханжеской.

Майк и Сью представили какой-то кулинарный сюжет, поболтали с теткой, у которой самый длинный язык в Британии, а затем перешли к телефонному конкурсу (звонки платные, стоимость минуты – 50 пенсов), где любой зритель может выиграть 1000 фунтов наличными, если правильно ответит на вопрос:

– Как называется передача, которую вы сейчас смотрите? Варианты ответов:

(а) «Утренний кофе»

(б) «Улица Коронации»

(в) «Жители Ист-Энда»

Это было до смешного просто и явно служило способом облапошить доверчивого зрителя, заставив звонить по нескольку раз. Я не настолько глуп, как они думают, а потому позвонил всего дважды.

Майк взглянул прямо в камеру и произнес:

– А теперь в программе «Утренний кофе» – живая легенда мира эстрады…

С первыми же аккордами инструментальной версии «Папиной дочурки» меня бросило в холодный пот. Они показали подборку видеоклипов Мими, где девочка-звезда играет на трубе с Роем Кастлом, бьет чечетку с Брюсом Форсайтом и исполняет знаменитую «сценку с леденцом» в специальном рождественском выпуске юмористического шоу «Моркамб и Уайз» 1976 года. Был там сюжет, где Мими появляется в «Самых знаменитых», и еще один, где она «вживую» поет в лондонском «Палладиуме». А под конец они дали хорошо известный черно-белый материал, где шестилетняя Мими встречается с английской королевой. Вместо принятого этикетом реверанса она тогда крепко обняла королеву со словами: «Королевушка, милая! Я люблю тебя больше всех на свете». На что королева ответила знаменитой фразой: «А я-то думала, ты Папина Дочурка», и все вокруг нарочито громко рассмеялись, как делается всегда, когда кто-нибудь из членов монаршей фамилии выдает что-то с претензией на юмор.

Затем снова включили студию, и я сразу почувствовал легкую нервозность. Майк представил Мими, и Сью начала задавать вопросы о ее карьере. Она поинтересовалась, каково это – работать с легендарными телезвездами и помнит ли Мими хоть что-нибудь о той знаменитой аудиенции с королевой.

Но тут вмешался Майк.

– Скажите, Мими, а правда ли, что это ваша мама велела вам вместо реверанса обнять королеву в качестве рекламного трюка?

– Разумеется, нет, – отрезала Мими.

– Странно. А вот Томми Купер[37]очень любил рассказывать одну забавную историю. Он утверждал, будто перед самой аудиенцией слышал, как вы репетировали эту фразу со своей матерью в гримерке.

– Майк, мне было всего шесть лет, и я просто сказала то, что чувствовала в тот момент.

– А правда ли, что вы больше не общаетесь с вашей мамой?

– Да, мы действительно не разговаривали друг с другом какое-то время, но я искренне надеюсь, что когда-нибудь мы непременно помиримся.

При этом Мими наградила Майка «улыбкой танцовщицы», но глаза ее ясно дали понять: допросы подобного рода на этом окончены.

Приемчики Майка и Сью я видел уже миллион раз. Они очень похожи на известный принцип «хороший следователь/плохой следователь». Сью задает исключительно «приятные» вопросы, в то время как Майк страшно гордится тем, что задает вопросы, на которые не осмелился бы никто другой. Сью проводит прямые по корпусу и апперкоты, Майк же дожидается, пока соперник окажется у канатов, и лишь тогда наносит убийственный удар, посылая его в нокаут.

Я знал, что все зрители сейчас в нетерпении ерзают в своих креслах, буквально умоляя Майка задать главный вопрос: кто же отец ребенка? И Майк уже даже открыл рот, но Сью опередила его, спросив о благотворительности, которой занималась Мими. Я живо представил себе, как страна испускает тяжелый вздох разочарования. Мими приступила к рассказу о своем активном участии в благотворительных акциях в защиту слепых осликов.

Я взглянул на часы. До полудня оставалось всего две минуты, и я знал, что ровно в двенадцать начнется выпуск новостей.

Мими рассказывала о приюте для слепых осликов, организованном в Будапеште, а я буквально чувствовал, как Майк не находит себе места.

Они не успеют.

– Я думаю, ослики – самые прекрасные существа на свете, – подытожила Мими.

Они не спросят.

– А еще какой-нибудь благотворительностью вы занимаетесь?

Это опять Сью.

Возможно, на этот раз пронесет.

– Ну, я довольно много работаю с детьми.

Вот черт!

Майк моментально ухватил наживку, но Сью снова его опередила.

– Кстати, о детях, Мими. Мы все здесь, в «Утреннем кофе», хотим поздравить вас как будущую маму.

– Большое спасибо.

Разве не пора переходить к новостям?

– Так что, Мими, – Сью вновь обставила Майка на вираже, – может, пришло время открыть тайну? Может, скажете нам, кто же отец вашего ребенка, прямо здесь, на национальном телевидении?

Пожалуйста, только не называй мое имя. Пожалуйста, только не называй мое имя. Пожалуйста, только не называй мое имя.

Мило улыбнувшись, Мими посмотрела прямо в камеру.

Пожалуйста, только не называй мое имя. Пожалуйста, только не называй мое имя. Пожалуйста, только не называй мое имя.

– Вообще-то, Сью, это сугубо мое личное дело.

Она не назвала моего имени. Она не назвала моего имени. Она не назвала моего имени.

– Пресса утверждает, что он – личность довольно известная. Это правда?

Ради всего святого, Сью, оставь ее в покое, ты же видишь, она не хочет говорить.

– Да, широкая публика его знает, но надо сказать, его талант так до конца и не признан.

Очень мило с ее стороны.

– Но вы можете назвать его имя?

Последняя попытка Сью перед выпуском новостей.

– Я скажу только одно, Сью. Имя отца…

Не Саймон Питерс. Не Саймон Питерс. Не Саймон Питерс.

– …перестанет быть секретом, когда я почувствую, что время пришло.

ЕСССССТЬ!!!

Поблагодарив Мими, Сью закончила интервью. После чего переключилась на новости, в то время как Майк продолжал сверлить ее злобным взглядом.

Должен сказать, Мими оказалась лучше, чем я ожидал. Она выглядела современной и рациональной, гораздо менее нервозной и больше похожей на нормального человека.