Не дареный подарок. Морра - Купава Огинская

В комнату его я ворвалась спустя ровно семь минут, за которые успела найти укромное место для превращения, нервно привести себя в порядок и вполне пристойной рагрой вломиться к нему, на ходу протаранив стену.

– Илис, прости меня!

Меня выставили за дверь, но я была упрямой.

– Илис, я раскаиваюсь.

Удерживая за шкирку, хозяин молча отнес меня к окну, где и оставил сидеть. Студенты, проходившие мимо по коридору, только удивленно косились в нашу сторону.

Дверь снова закрылась.

Забыл, видимо, дорогой хозяин, что от меня так просто не избавиться. Я же раскаявшаяся рагра, жаждущая прощения.

На этот раз я поступила умнее и, пролетев дверь, сразу же забралась на шкаф, в свое убежище, откуда и начала верещать:

– Илис, родненький, миленький, драгоценненький, прости меня, пожалуйста. Я тебя прошу-умоляю.

– Ты специально меня достаешь?

Осторожно подобравшись к краю, я глянула на стоявшего у шкафа хозяина и призналась:

– Мне плохо, когда ты на меня злишься, не злись, пожалуйста.

Признаться в этом, будучи рагрой, оказалось просто поразительно легко.

– У тебя от меня секреты, какие-то подозрительные знакомства…

– Только одно подозрительное знакомство, – быстро перебила я его, – честно-честно, правда. И никаких своих секретов у меня от тебя нет.

Илис скептически приподнял темную бровь, когда я робко добавила:

– Только чужие.

– Спускайся, – вздохнул хозяин, отходя от моего убежища.

– А ты меня за дверь больше не выставишь?

– Сегодня нет, – пообещал он, зловеще заверив: – Но когда-нибудь я обязательно научусь злиться на тебя дольше нескольких минут.

Со шкафа я слезла, только когда он добрел до кровати и упал на нее.

Соскочила на холодный пол, помучилась немного, не зная, что делать. Стоит ли превращаться? Или лучше не рисковать?

Илис лежал, уткнувшись лицом в подушку и свесив правую руку, почти касаясь пальцами пола. Умилительная картина, которая просто не оставила места сомнениям.

Легко превратившись в Морру, я в счастливом предвкушении упала на Илиса сверху, чувствуя, как готова задушить его в объятиях.

– Кха… – Рука его конвульсивно дернулась, когда я всем своим весом уронилась прямо ему на спину, ощутимо отбив лоб о его затылок. Очень не вовремя он решил голову поднять. – Зар-р-раза.

– Я тоже тебя очень люблю, – весело поддакнула я, распластавшись на своей жертве, – моя прелесть.

Не знаю, с чего Кадай решил, что полусъеденная девушка в подвале – обитательница бедных кварталов, не имею ни малейшего понятия, почему я с ним согласилась, но через три дня после нашей необычной прогулки по неблагополучному району пропавшей без вести была объявлена молодая магичка, приехавшая в город к родственникам.

Я узнала об этом от Атави, которая после моего серьезного разговора отходила целых два дня, а теперь усиленно пыталась наладить отношения и вызнать, как это у меня так получается глазами сверкать.

– Выглядело жутко, – с восхищением выдохнула она. – Лицо как будто потемнело, а глаза светились и зрачок страшно бликовал. Ужасное зрелище.

Мне хотелось узнать подробности о пропавшей, а вместо этого приходилось слушать восхищение моим устрашающим талантом.

Тоскливо глядя в окно третьего этажа, я вполуха слушала рассуждения Атави о том, будет ли это сверкание глазами выглядеть так же впечатляюще, если глаза не желтые, а, скажем, серые или зеленые.

До второй пары по общему правоведению оставалось еще десять минут.

– Думаю, с зелеными тоже выйдет очень впечатляюще. Жаль, у меня синие…

По дорожке внутреннего двора академии, на который выходили окна нашего лекционного зала, медленно брели две знакомые фигуры. Илиса я узнала сразу… Керста – после нескольких мгновений недоверчивого рассматривания.

Резко встав и лишь чудом не опрокинув стул, я бросилась к дверям. До начала пары оставалось еще минут семь, встретить неожиданно вернувшегося в стены академии больного и успеть на правоведение у меня никак не получалось, но я расставила для себя приоритеты и вполне осознанно готовилась прогулять эту пару.

– Морра? – донесся до меня удивленный голос Атави, когда я уже выбегала в коридор.

Распугивая редких студентов, спешащих по своим аудиториям, перескакивая через ступени, я неслась вперед, надеясь перехватить кадетов еще на первом этаже до того, как они поднимутся к директору, и немного перестаралась.

Керст как раз с трудом начал свое восхождение по заснеженным ступеням, упрямо отказываясь от помощи, когда я добежала до дверей. Ни секунды не раздумывая, ждать ли их в тепле или бежать навстречу, я с трудом открыла тугую дверь и вывалилась на улицу.

Снег в скором времени должен уже начать сходить, а пока искрился на негреющем и не очень ярком зимнем солнце. Обжигая легкие морозным воздухом, я побежала по ступеням вниз, радостно улыбаясь удивленному Керсту и хозяину, на лице которого застыло очень забавное выражение. Словно он хотел спросить у меня: «Ты опять?!» Воспоминания о прошлой моей прогулке по улице без верхней одежды еще не успели стереться из его памяти, но на этот раз я, по крайней мере, была обута.

– Керст!

Не задумываясь о том, что делаю, я прыгнула на раненого, так и оставшегося стоять на третьей ступени в ожидании моего приближения. Если бы не Илис, поддержавший завалившегося друга, лежали бы мы сейчас на ступенях.

Повиснув на Керсте и радостно повизгивая, я пару раз дернула ногами, и легко отпустила едва устоявшего кадета, заглядывая в черные глаза.

– Ты так рано? А почему ты так рано? Тебя уже отпустили? Совсем отпустили или на время, за хорошее поведение?

Я улыбалась, щупала его здоровую руку, опасаясь прикасаться к недавно прирощенной, бросала быстрые взгляды на хозяина и снова возвращалась к Керсту.

– Совсем отпустили, – засмеялся он. – Не ожидал, что меня будут так встречать. Приятно.

– Она и не должна тебя встречать, у нее сейчас занятия.

Недобрые взгляды хозяина я просто виртуозно игнорировала, чувствуя себя слишком счастливой, чтобы обращать внимание на такие – мелочи.

– Как я могла сидеть на скучнейшей паре по правоведению в такое время? – искренне возмутилась я, упрямо не отпуская руку Керста, хотя хозяин очень активно пытался меня от него отцепить.

– Как ты вообще узнала? – проворчал он, все же оттащив меня от кадета.

– В окно вас увидела, решила поздороваться.

– Поздоровалась? – Суровый хозяин – это, конечно, очень умилительно, но только когда он суров по отношению к другим. – Теперь иди.