Охота на Джека-потрошителя - Керри Манискалко

– Ох! – воскликнула я. Роскошные панели напомнили мне бабушкины сари. – Ты помнишь, как бабушка одевала меня с головы до ног в самые живописные сари? Она рассказывала такие красивые истории. Говорила, что дедушка прослужил послом Великобритании в Индии всего две недели до того, как сделал ей предложение.

Девочкой я любила, когда вышитый золотом и кристаллами шелк обвязывали вокруг моей талии и окутывали им мои плечи, словно я была принцессой, выходящей к придворным в самых лучших одеждах. Я внимательно слушала, когда бабушка подробно рассказывала, как дедушка влюбился в нее, утверждая, что это случилось благодаря ее жизнерадостности. Принимая во внимание тот огонь, который горел в ее душе сейчас, я могла лишь представить себе, какой она была в молодые годы.

– Бабушка мне рассказывала, что двадцать раз отказывала ему просто ради забавы, – ответил Натаниэль. – Говорила, что он вертелся, как кобра в корзинке. Поэтому она поняла, что он влюблен.

– Я это запомню на случай предложений в будущем. – Эти воспоминания согревали меня, пока я осматривала все остальное.

По периметру похожего на пещеру помещения стояли отдельные стенды, что создавало иллюзию, словно находишься на шумном рынке под открытым небом и на базарах Индии. Люди торговали всем – от привозных шелков и кашемира до ювелирных украшений, ароматного чая и такого количества еды, какого не было у самой королевы на ее золотом юбилее.

Можно было даже унести домой маленькие цирковые безделушки, если захочешь. Я не устояла перед заводными акробатами и механическими тиграми, выставленными на одном столике.

– Ох, Натаниэль, посмотри! Мы должны что-нибудь купить, – мое внимание тут же привлекли лепешки нан с карри из нута. У меня слюнки потекли при виде моего любимого вкуснейшего кушанья. Я не смогла устоять перед его очарованием и вскоре уже макала лепешку в маслянистый соус карри из нута и бродила среди торговцев, как счастливый ребенок на каникулах. Я заметила цыпленка с карри и решила непременно его попробовать до того, как мы уйдем.

– Я предпочитаю еду, менее… пачкающую руки, – заметил Натаниэль, расплачиваясь с продавцом.

– Как пожелаешь, – я пожала плечами, а он купил коробку сластей.

Покончив с едой, мы проскользнули за шелковые двери и насладились представлением. На какое-то время я забыла о крови, и болтах, и даже о сумасшедших домах, сердечной боли и всех ужасах, происходящих в мире; вместо этого меня очаровало выступление на арене сотни арабских скакунов, гарцующих в самых великолепных украшениях, какие мне до сих пор встречались.

Золотые цепочки были вплетены в их блестящие гривы, свет падал на них и отражался призмами от их лоснящихся голов, а над ними крашеные перья зеленого, желтого, синего оттенка колыхались в воздухе.

Кони хорошо сознавали свое великолепие, вскидывали носы вверх и ожидали заслуженных восторженных охов и ахов, пробегая мимо зрителей.

Я покачала головой.

– Если я бы знала, что наряд стада лошадей затмит мой костюм, я бы, по крайней мере, надела корсаж, отделанный несколькими драгоценными камнями. – Натаниэль расхохотался, и я показала ему язык. – По крайней мере, я накрасилась и надушилась новыми духами.

– В следующий раз будешь слушаться своего старшего и более мудрого брата. Пойдем, – Натаниэль мягко вывел меня из восхищенного ступора и мягко потащил дальше, к позолоченному автомату для приготовления попкорна, который выглядел так, будто его делали по заказу самой королевы.

Чувствуя себя избалованными детьми, мы взяли по пакету каждый, потом нас проводила на наши места молчаливая женщина с желтой змеей, обвившейся вокруг ее шеи подобно живому аксессуару.

Традиционные узоры «менди» струились вокруг ее ладоней, запястий и щиколоток[4]. Мы раньше прошли мимо палатки, в которой женщин раскрашивали такими же узорами.

– Ох, – я показала на них Натаниэлю, – я обязательно должна так раскрасить руки перед тем, как мы уйдем.

Змея высунула язык, пробуя воздух, когда мы проходили совсем рядом с ней, потом зашипела. Натаниэль чуть не свалился на мужчину, сидящего у прохода, пытаясь увернуться от рептилии. Я провела пальцами по ее большой кожаной голове, проходя мимо, и подавила смешок. Брат выпучил глаза и оттолкнул мою руку прочь.

– Ты спятила? – хрипло прошептал он. – Эта зверюга пыталась проглотить меня целиком, а ты теперь делаешь вид, что это домашнее животное. Разве ты не можешь любить кошек, как нормальный человек? – он покачал головой. – Если мы выберемся отсюда живыми, я куплю тебе столько котят, сколько пожелаешь. Я даже куплю ферму за городом, где ты сможешь поселить сотни кошек.

– Не будь таким пугливым, Натаниэль, – я игриво ущипнула его за руку. – Приходить в ужас от животного, которое женщина носит вокруг шеи как шарф, не очень-то достойно тебя, ты согласен?

На это он фыркнул и сосредоточился на представлении на арене, но я заметила, как его губы тронула улыбка.

Представление оправдало все ожидания и даже превзошло их. Там были водные номера, выступления других коней, и аттракционы высоко под куполом. Женщины, одетые в костюмы из сплошных хрустальных бусин, перелетали с одной трапеции на другую, ловили жилистые руки своих партнеров, потом отпускали их и вращались в воздухе – бесстрашные, сверкающие и свободные.

Я бросила взгляд на брата и увидела, что он наблюдает за мной.

– Приятно наконец-то видеть тебя улыбающейся, сестренка. – Его глаза затуманились. – Я опасался, что никогда не увижу этого снова.

Я переплела пальцы в перчатках с его пальцами. Мне было очень жаль, что он расстроен в такой вечер, когда наши тревоги должны быть где-то на другом конце света. Я открыла рот, чтобы утешить его, но тут же закрыла его, так как передо мной выросла чья-то тень.

Незваный гость остановился перед нами, слегка поклонился, а потом уставился на нас.

– Еще раз здравствуйте, Натаниэль, – Блэкберн протянул брату руку. – Мы встречались во время печального… инцидента с вашим отцом. Я также имел удовольствие познакомиться с вашей сестрой за пару недель до этого.

Суперинтендант Блэкберн вежливо улыбнулся мне, потом снова посмотрел на Натаниэля, который сидел совершенно неподвижно.

– Боюсь, мне придется несколько минут побеседовать с ней по вопросам официального полицейского расследования.

Натаниэль смотрел на этого человека таким пристальным взглядом, что даже я почувствовала облегчение от того, что этот взгляд предназначался не мне.

Было ясно, что Натаниэль не рад его вторжению в этот вечер, который был задуман как беззаботный, свободный от неприятностей, особенно со стороны Скотленд-Ярда, и брат не стеснялся демонстрировать свои чувства. Даже несмотря на то, что стоящий перед нами молодой человек помогал отцу.