Афера - Мэтью Кляйн

Мы выпиваем шампанское. Должен признать, лучшего я в жизни не пробовал. Я привык к шампанскому из супермаркета, которое покупаешь по пути на новогоднюю вечеринку и которое не жалко в сердцах вылить кому-нибудь на голову после бейсбольного матча. Сейчас же я пью настоящую амброзию. Ее надо смаковать, а не использовать вместо шампуня.

— В среду мы проверим «Пифию» на настоящих деньгах, — говорит Напье. — Франклин, вы уже положили деньги на брокерский счет?

— Да, — отвечаю я. — К среде все будет готово.

Напье поворачивается к Питеру.

— Питер, а программа сможет покупать и продавать акции?

— В общем, да, — насупившись, отвечает Питер. У него вид ребенка, которого спрашивают, убрался ли он в комнате.

После ответа Питера на лице Напье появляется легкая обеспокоенность. Но она быстро исчезает, и Напье снова улыбается.

— Прекрасно! Тогда… — показывает он на стоящую у двери брюнетку с ангельскими крыльями, — не желаете ли поиграть?

Я замечаю в руках у девушки четыре обитые черным бархатом коробочки размером с теннисный мяч. Девушка раздает нам по коробочке.

Первым свою открывает Тоби. Внутри лежат черные фишки с логотипом «Облаков». Черные обычно стоят сто долларов. Видимо, в каждой коробочке по двадцать пять фишек. Получается две с половиной тысячи баксов. В моей коробке столько же фишек, что и у остальных.

— Это небольшой подарок, — объясняет Напье. — Играйте в казино и ни в чем себе не отказывайте. Теперь вы мои партнеры, и я хочу разделить с вами все, что у меня есть.

Если я правильно понимаю, мы теперь должны разделить с ним все, что есть у нас.

Словно в подтверждение моей догадки Напье подходит к Джесс.

— Джессика, пойдемте со мной, — улыбается он. — Уверен, вам, как специалисту по маркетингу, будет интересно познакомиться с некоторыми особенностями нашего бизнеса. Позвольте провести вам персональную экскурсию.

Джесс вежливо улыбается в ответ. Напье берет ее за руку и уводит. Слегка повернув голову, он прощается с нами:

— Приятного дня!

Они с Джесс выходят из комнаты, а я не могу оторвать от них взгляда. Сквозь открытую дверь я смотрю, как оба стоят и ждут лифта. Наконец лифт приезжает, и Напье с Джесс заходят в него. Они отправляются в офис Напье, где он обязательно познакомит ее с некоторыми «особенностями своего бизнеса», о которых она раньше и не догадывалась.

* * *

Четыре часа спустя я сижу в казино за столом для «Блэкджека». За это время я успел вернуть подарок Напье казино. Более того, я еще отдал две сотни долларов собственных денег.

Для человека, который всю жизнь обирает других, я на удивление легко позволяю обвести себя вокруг пальца. К сожалению, азарт у меня в крови, я всегда удваиваю ставки, несмотря на плохие карты, не умею вовремя останавливаться. Я слишком поздно понимаю, что на самом деле мне больше всего нравится заглядывать в новую карту. Новая карта манит, это всегда шанс.

Сейчас у меня на руках девятка и пятерка. У крупье открыта шестерка. Надо бы остановиться, но я ничего не могу с собой поделать. Легким щелчком пальца по сукну я прошу еще одну карту. Крупье — малайская женщина средних лет — вытягивает мне девятку. Черт. Двадцать три. Перебор.

Крупье придвигает к себе фишки. Я гляжу на оставшуюся маленькую горку — жалкие сорок баксов. Рядом со мной сидит немолодой мужчина в ковбойской шляпе. В зубах у него огромная сигара.

— На четырнадцати надо было останавливаться, — объясняет он с явным техасским выговором.

— Ну, кто ж знал? — сокрушаюсь я.

Я ставлю две красные пятидолларовые фишки и играю снова. Теперь у меня пятерка и семерка. У крупье открыт валет. У меня в голове всплывает правило, что, если у тебя двенадцать, надо брать еще, даже не глядя на карту сдающего. Или меня память подводит? Может, я хочу попросить еще карту, чтобы добавить адреналина? Я в полной растерянности, не уверен ни в чем.

Я жестом показываю, что мне хватит.

Крупье снимает и сдает ковбою восьмерку. У него двадцать. Себе крупье сдает девятку. Ковбой выигрывает; я проигрываю.

— На двенадцати надо брать еще, — учит меня ковбой.

— Да, — отвечаю я. — Но, может, я просто хочу отдать Эду Напье побольше денег.

Ковбой кладет сигару на край пепельницы. С одной стороны сигара мокрая, как леденец.

— Ему-то есть, куда их деть, — замечает он.

— Правда?

Я ставлю еще две красные фишки. Крупье сдает мне короля и семерку. Семнадцать — это неплохой расклад, не правда ли? Особенно когда у крупье жалкая пятерка. Но я не уверен. Все как в тумане. После того как Джесс ушла с Напье на «персональную экскурсию», я не могу сосредоточиться на картах, хотя они у меня перед носом.

— Ходят слухи, — рассказывает ковбой, — что строительство этого здания чуть не пустило его ко дну. Выложил два миллиарда, теперь весь в долгах. Мой друг из комиссии по азартным играм рассказывал, что у Напье попросту нет денег на «Трокадеро».

Я окидываю взглядом казино: тысячи людей сидят за игровыми автоматами и скармливают им монеты, многие толпятся у карточных столов.

— Как-то непохоже, — сомневаюсь я.

— Это все видимость, — объясняет ковбой.

Я опять гляжу на свои карты. У меня семнадцать. У крупье всего лишь пятерка. По всем раскладам, надо останавливаться. Но черт с ним, с раскладом. Я прошу еще одну карту.

— Сынок, — говорит мне ковбой, — я в жизни не видал игрока хуже тебя.

Крупье сдает мне четверку. Потом себе — десятку и потом еще одну пятерку. У меня двадцать одно, у нее двадцать. Я выиграл.

— Даже психам иногда везет, — заключает ковбой, мотая головой.

* * *

Моя выигрышная серия продолжается ровно одну сдачу. Это где-нибудь считается серией? Оставшись без фишек, я встаю из-за стола и отправляюсь бродить по казино. Взглянув на часы, с удивлением обнаруживаю, что уже шесть вечера. Неужели я просидел за столом четыре часа? Это кажется невозможным.

В другом конце зала я замечаю бар, расположенный на платформе чуть выше уровня казино. И решаю напиться. Иду к бару, но в пяти метрах от него останавливаюсь как вкопанный. За барной стойкой сидит Тоби, костыли небрежно прислонены к стулу. Он непринужденно — чуть ли не проникновенно — беседует с Лорен Напье.

У меня в голове проносится догадка, что мой сын сознательно пытается сорвать аферу в приступе юношеской непокорности. Как можно быть таким эгоистом, таким идиотом, чтобы провалить все, что я делаю ради него самого?

Я пулей взлетаю по лестнице и иду к Тоби и Лорен. Когда я оказываюсь прямо перед ними, они наконец меня замечают. Не обращая внимания на Лорен, я сверлю взглядом Тоби.

— Ты что это вытворяешь?