День 21 - Кэсс Морган

Кларк думала о том, что говорил ей отец во время их прощания, о его словах про рай, где они встретятся. Эти слова всегда казались ей какими-то странными, ведь папа никогда по-настоящему не верил в жизнь после смерти. Что, если в них скрывалось какое-то послание? Может, папа хотел, чтобы она вспомнила ту песенку и сделала выводы? Не мог же он говорить такие вещи в присутствии охранников…

Кларк понадобилось все ее самообладание, чтобы не вывалить все это на Сашу. Она отчаянно нуждалась в ком-то, с кем можно было поделиться своими домыслами и кто подтвердил бы, что она не сошла с ума. По всему, что знала Кларк, выходило, что Саша встречалась с ее родителями.

Но Саша растерянно, с жалостью смотрела на нее, и Кларк лишь произнесла, запинаясь:

– Эти часы… выглядят знакомыми.

Внутри росла надежда, заполняя собой каждую трещинку ее разбитого сердца, и Кларк знала, что не вынесет, если эта надежда снова исчезнет. Только не сейчас! Не раньше, чем она узнает, что все-таки произошло с остальными колонистами.

Чем больше она думала о своей теории, тем убедительнее та казалась. Может быть, ее родители были участниками первой экспедиции. Конечно, их приговорили к смерти, но отец Уэллса мог и сжалиться над ними. Публично заявить о помиловании было невозможно, но что, если их послали на Землю в составе первой, тайной экспедиции? В конце концов, кто, как не они, всю жизнь изучавшие планету, лучше всего подходили для этой миссии?

– Саша, – сказала Кларк, стараясь изо всех сил, чтоб ее голос звучал твердо, – мне нужно увидеть твоего отца. Мне нужно кое-что разузнать о первой экспедиции.

Саша с внезапно ставшим непроницаемым лицом уставилась на нее и в конце концов кивнула:

– Думаю, это можно сделать. Но я не могу сразу взять тебя с собой. Тебе придется подождать где-нибудь в лесу, пока я найду его. Если я приведу тебя прямо к нам, мне никогда этого не простят.

– Хорошо, – сказала Кларк, – я понимаю.

– Ты хочешь пойти прямо сейчас?

Кларк кивнула. Грудь по-прежнему сжимало так, что она едва могла одновременно и дышать, и говорить.

– Ладно, тогда давай так и сделаем.

Вслед за Сашей Кларк вышла из пещеры. Когда глаза девушек привыкли к дневному свету, они пустились в путь. Саша начала объяснять, куда идти, но Кларк почти не слышала ее. Не переставая гладить холодный металл браслета часов пальцами, она снова и снова возвращалась к только что родившейся у нее в голове идее.

Она настолько ушла в свои мысли, что, когда Саша вдруг остановилась, Кларк врезалась в нее.

– В чем дело? Мы что, пришли?

Саша обернулась и приложила палец к губам, но было уже поздно. В следующее мгновение из-за деревьев с шумом и треском возникло пять фигур: Уэллс, Грэхем и еще трое ребят, которых Кларк не раз видела с Грэхемом. Они собирали деревяшки для новых копий, и длинные заостренные палки у них в руках выглядели даже более грозно, чем те, что остались на поляне.

– Что за черт? – взревел Грэхем, а один из его приспешников тем временем схватил Сашу за руку. Глаза Грэхема опасно сверкнули на Кларк. – Какого хрена ты помогаешь ей сбежать?

– Грэхем, – крикнул, спеша к ним, Уэллс, – завязывай!

Но Грэхем подскочил к Кларк и грубо завернул ей руку за спину, а два его приятеля подошли к девушке с разных сторон, взяв ее в кольцо.

– На этот раз, доктор, вы переоценили свои силы, так что пойдете с нами, – рявкнул Грэхем.

Кларк оглядела парней, прикидывая свои шансы. Побить их она точно не сможет, и они перекрывают все пути к отступлению.

– Послушай, – начала она, попутно пытаясь сообразить, как объяснить то, что они с Сашей ушли так далеко в лес, но, прежде чем фраза была закончена, Грэхем вдруг согнулся и выпустил ее руку.

В первый миг Кларк не сообразила, что произошло, а потом увидела, как Саша дерется со своим пленителем. Она поняла, что Саша ударила Грэхема, чтобы дать ей возможность улизнуть. Глаза Кларк встретились с зелеными глазами Саши, и та одними губами произнесла:

– Беги.

Адресовав ей легкий благодарный кивок, Кларк бросилась наутек.

Он снова упаковал вещи. Он уже проделывал это дважды, но каждый раз что-то срывало его планы. Вначале во время пожара исчезла Октавия, потом Кларк укусила змея.

Но теперь-то он точно уйдет. Хватит с него интеллектуальных игр Уэллса и предательств Кларк. Он набивал карманы очередной порцией протеиновых брикетов, а в груди его поднималась гневная волна при мысли, от чего ему пришлось отказаться, чтобы благополучно доставить Кларк в лагерь. След Октавии теперь не найти, к тому же он потерял несколько дней, ожидая, когда эта наземница соизволит заговорить. Надо было бросить Кларк в лесу, чтобы все ее члены распухли, а сама она задохнулась и никогда больше не смогла произносить свои лживые речи. Наверняка она мучила Лилли, а потом вывернула все так, что Лилли якобы хотела умереть.

Вещей оказалось не слишком много. Он взял одеяло, свой лук, таблетки, чтобы очищать воду. Все остальное они с Октавией раздобудут сами. Перед тем как Уэллс сбил Беллами с ног, девчонка-наземница прошептала: «Четыре мили к северо-западу, на полпути к вершине».

Беллами не знал, что его ждет. Может, Саша имела в виду, что там, на горе, живут наземники-отщепенцы, а может, их только видели где-то поблизости. Может, это и вовсе какая-то ловушка, но на данный момент никакой другой информации у Беллами не было, а терять время и дальше он не собирался.

Юноша ушел, ни с кем не попрощавшись. Пусть думают, что он просто охотится. Уэллс куда-то подевался, и, слава Богу, никаких следов Кларк тоже не наблюдалось. Вряд ли он смог бы вынести ее присутствие. Он чуть не сблевал от одной только мысли о том, что едва не переспал с убийцей Лилли.

Чем дальше Беллами уходил от лагеря, тем легче ему дышалось. Воздух даже пах тут иначе, не так, как возле их поляны. Может, дело в деревьях или в составе почвы, но явно и в чем-то еще тоже. Не потревоженные присутствием человека, тут веками смешивались запахи листвы, земли, дождя… Тут было как-то чище, естественней, тут не звучала человеческая речь и не лились слезы.

Солнце клонилось к закату. Беллами прибавил шагу, но понимал, что до темноты в горах ему не бывать. Лучше найти место для стоянки, а утром продолжить путь. Идти по незнакомой территории ночью было глупо и опасно, особенно если эта территория контролировалась наземниками.

Издалека до него донеслось слабое журчание воды. Беллами пошел на звук и оказался у ручейка, такого узенького, что деревья, растущие по разным его берегам, соприкасались ветвями, образовав над водой арку зеленой и желтой листвы.

Беллами открыл канистру и, встав на колени, погрузил ее в поток. Он слегка поежился, ощутив рукой холод воды. Если ему уже сейчас так неуютно, что же будет зимой? Ничего на случай морозов в их экипировке не было. Может, теплая одежда была уничтожена, когда разбился челнок, а может (и это более вероятно), в Совете не рассчитывали, что сотня доживет до того времени, когда понадобятся теплые вещи.