Лагерь обреченных - Геннадий Сорокин

– А чего не партизанить, если местное население им помощь оказывало? Днем такой бандеровец в совхозе работает, газетку «Правда» на перекуре читает, а ночью – винтовку в руки и пошел активистов убивать. Мужикам они голову двуручной пилой отпиливали, женщинам животы вспарывали, а детей – кого как. Маленьких, грудничков – за ноги и об стену, а кто постарше, тех штыками забивали или живьем жгли. Опыт в зверствах у них богатый! Ты про Хатынь слышал?

– Краем уха. Вроде бы песня такая есть «Плачут малые дети Хатыни»?

– Я служил в Белоруссии недалеко от Хатыни. Местные жители нам открыто говорили, что немцы к уничтожению этой деревни никакого отношения не имели. Всех в Хатыни заживо сожгли эсэсовцы-галичане. Только сейчас об этом велено забыть. Дружба народов! А я тебе так скажу – нет и не может быть никакой «дружбы народов»! С человеком любой национальности можно быть другом, а вот дружить целыми нациями нельзя. Не веришь? Я прекрасно помню то время, когда по радио чуть ли не каждый день крутили песню: «Русский с китайцем братья навек!» И где сейчас эта дружба? На берегах реки Амур захоронена?

– В Верх-Иланске у мужиков популярная забава: как выпьют, так давай обсуждать, где партизанить будут, когда Китай Сибирь оккупирует.

– Черт с нами, с китайцами, не о них речь! О бандеровцах.

Клементьев пристально посмотрел мне в глаза.

– Третий момент. В конце сороковых годов примерно половину заключенных в верх-иланской лесоповальной зоне составляли галичане, то есть бывшие бандеровцы или их пособники. Они создали в лагере подпольную организацию, приготовили оружие и стали ждать сигнала к началу восстания. О заговоре стало известно начальнику оперативного отдела колонии капитану Дегтяреву, нынче он у вас директором Дома культуры работает.

– Знаю, – кивнул я.

– В 1949 году Бандера собрал по всей Европе недобитых эсэсовцев из дивизии «Галичина» и послал их в Верх-Иланск поднимать восстание против советской власти.

– Как он их послал? Посадил на поезд и отправил через всю страну из Европы в Сибирь?

– А чему ты удивляешься, в то время границы между Западной и Восточной Германией еще не было. Люди по всей Европе перемещались, кто куда хотел. Из Германии можно было попасть в Венгрию, оттуда на Украину, а дальше – дело техники. Мелкими группами, по поддельным документам, где на поезде, а где на попутном транспорте.

– А оружие, снаряжение? Они что, с автоматами в поездах ехали?

– Оружие и боеприпасы были загодя складированы. Ты знаешь, где в окрестностях Верх-Иланска Волчий лог? Лес вдали от него видел?

– Я там картошку копал, лог видел, а лес – нет.

Клементьев пододвинул к себе лист бумаги.

– Сейчас я тебе нарисую. Вот поселок, вот этот квадратик будет сельскохозяйственная колония, про нее можешь сразу же забыть, она в дальнейших событиях никакого участия не принимала. Вот это – «немецкая» строительная зона. – Он нарисовал круг, рядом с ним ломаной линией прочертил контуры глиняного карьера. – В «немецкой» зоне в то время было около восьмисот человек, четверть из них – расконвойники. Они после работы свободно гуляли по поселку, обменивались с местными жителями всякой всячиной. Скажем, немец даст шоколадку и булку хлеба, а ты ему пол-литра свекольного самогона. Или он даст хороший самодельный ножик, а ты ему керосина плеснешь в чеплашку. Бывало, молодые немцы оставались у незамужних женщин ночевать. Никаких осуждений это не вызывало.

– Кому осуждать-то? Спецпереселенцам? Как я понимаю, в 1949 году в Верх-Иланске было полным-полно немцев, высланных с Украины. Остановится немец у немки на ночь, кому до этого какое дело?

– Немок-то они как раз сторонились, чтобы не обвинили в сколачивании антисоветской организации, а с русскими, было дело, крутили. Но не об этом речь.

Рядом с «немецкой» зоной Клементьев нарисовал еще кружок – лесоповальную колонию. За ней лес, рядом Волчий лог и еще лес.

– Вот здесь, в дальнем лесу, у бандеровцев были схроны с оружием. Как они умудрились незаметно завести в Сибирь автоматы, боеприпасы, гранаты, продовольствие – до сих пор никому не известно. Вполне возможно, что еще во время войны начали подземные тайники оружием заполнять. Тут ничего удивительного нет. Немцы любили секретные объекты возводить по всему Советскому Союзу и бандеровцев этому научили. Мне как-то попалась на глаза заметка, что в устье реки Лены в шестидесятых годах была обнаружена тайная база по снабжению немецких подводных лодок продовольствием и горючим. Представь, где Норвегия, в которой во время войны базировались немецкие субмарины, и где устье реки Лены! Вот это масштаб, вот это расстояние! А секретные немецкие аэродромы на Северном Урале, на советских полярных островах? Что уж тут о десятке тайников с оружием говорить.

– Далековато от линии фронта до Верх-Иланска, – рассматривая рисунок, заметил я.

– Транспортными самолетами могли часть амуниции забросить, а часть по железной дороге завезти. Большой сложности в этом нет – подделал товарно-транспортную накладную и прицепляй свой вагон к любому составу, который в Сибирь идет. Кто в начале войны в поездах груз проверял? «Откуда вагон?» – «С Украины завод эвакуируем в Новосибирск! Внутрь вагона заглядывать нельзя, у нас секретное оборудование!»

– Что дальше, Геннадий Александрович? Много ли бандеровцев в лесу пряталось?

– Расстановка сил в июне 1949 года была такая: пятьсот человек, готовых к восстанию в лесоповальной зоне, сто с лишним галичан на лесозаготовительных пунктах и сто двадцать бывших эсэсовцев в лесу. Не менее ста военнопленных немцев, признанных военными преступниками, были готовы поддержать мятеж. Поговаривали, что в самом Верх-Иланске у бандеровцев были сообщники, но никого после подавления мятежа не выявили. Хотя я уверен, что они были.

План у бандеровцев был такой: на первом этапе собрать всех лесорубов-галичан по отдаленным лесозаготовкам, вооружить их и двинуться на штурм лесоповальной зоны. Одновременно бандеровское подполье в колонии должно было устроить массовые беспорядки, перебить охрану и поджечь бараки. Утром 3 июня 1949 года должен был состояться штурм зоны, а после него уничтожение поселка Верх-Иланск и, если получится, освобождение немецких военнопленных.

– На кой черт им сдался Верх-Иланск, богом забытая дыра? – спросил я.

– Политика! Во-первых, бандеровцы по всей Европе получили бы сигнал, что борьба за свободу Галиции продолжается, надо только поднажать, и сталинский режим падет. Во-вторых, весь бандеровский сброд в Западной Европе уже в то время был на содержании американской разведки. Денежки-то отрабатывать надо, а как? В европейской части СССР войск полно – любой мятеж в зародыше задавят. Остается устроить великую резню где-нибудь за Уралом, в Сибири. Для бандеровцев какая разница, где русских убивать?

– Верх-Иланск они выбрали только потому, что в лесоповальной зоне было полно их сторонников?

– Так, – на кухню решительно вошла жена Клементьева, – марш отсюда, детям пора ужинать и спать!