Красавица - Анастасия Евлахова

– В общем, дело вот в чем: такую, как ты, ни один дурак не пригласит, так что капризничать ты не будешь. Я тебе сделаю гигантское одолжение. Пойдешь со мной. Завтра вечером зайду. И без фокусов! Всё.

Он махнул рукой, и запись оборвалась. Голограмма потухла.

– Конец сообщения, – услужливо пояснил Шемус. – Желаете просмотреть его еще раз?

Мора мотнула головой, а потом кивнула:

– Да. Давай.

Во второй раз Парр звучал нисколько не заинтересованнее, а еще Море показалось, что он все время поглядывает куда-то в сторону. Не читал же он заранее написанный текст? Тут два слова, и те проще простого. А может, с ним рядом кто-то сидел? Вот это возможно. Он проспорил друзьям?

Мора фыркнула и смахнула записку. Вряд ли ее кто-то пригласит, но идти с этой сволочью?.. Нет, нет и еще раз нет! Синяя звезда обойдется.

– Шемус, это правда, что у Парра родня в Квартуме?

– Поверьте, мне очень неудобно, но, боюсь, подобную информацию я раскрывать не уполномочен.

Ну конечно. А что, если…

– Код десять-ноль-пятнадцать. Углубленный поиск…

– Простите, хозяйка, со мной этот код не работает. Увы и ах.

Да чтоб тебя!

– Предвосхищаю ваш вопрос, – добавил он. – Нет, в архиве вы информации об этом студенте не найдете. Личные дела учащихся обычно закрыты.

Следовало догадаться. Ну и ладно… Даже если Парр и вправду такой опасный тип, как о нем шепчутся, Мора не побежит за ним по приказу, как рика.

– Шемус, давай-ка напишем письмо моим, на Второе, – попросила она.

– Как скажете, хозяйка. К сожалению, голографическую запись на Второе кольцо отправить не удастся, поэтому я предложу вам текстовый вариант.

– Да-да, я понимаю. Записывай.

– Слушаю, хозяйка.

Мора не знала, что именно из ее письма пропустят, а что нет, но о видениях она даже лично бы не рассказала: мама тотчас убежала бы в храм – советоваться с братом Теусом, отец бы не поверил, а Зикка подняла бы сестренку на смех. Поэтому Мора ограничилась самым общим и не особенно важным. Куда больше ее волновал ответ, она надеялась, что уж про Второе на Первом можно читать без цензуры.

Отправив сообщение, она вспомнила про записи отмеченных и, укутавшись поуютнее, начала их просматривать одну за другой.

Голограммы оказались короткими и довольно похожими. В разной степени обезображенные люди говорили о видениях или голосах, и каждый был свято уверен, что это боги. Старик с белыми, явно слепыми глазами, девочка без единого волоска на голове, мужчина с очень сильным нервным тиком и трясущимися руками… Они все говорили странным, словно запуганным тоном, но в том, что их не заставляли все это рассказывать, Мора не сомневалась. Слишком уж явные эмоции, такой благоговейный страх, граничащий с травмой, не подделать.

А еще они описывали богов на удивление схоже: все они упоминали особое сияние, которое исходило от фигур, – как будто боги ни больше ни меньше светились. Но именно так светились фигуры студентов на Третьем, когда тот человек из «Эгоса» показывал им, как работает особый чип в его карте! А если так, то «боги», которые являлись всем этим несчастным, могли быть такими же людьми с острова, как и они сами, а все эти «видения» – метаголограммами. Человек из «Эгоса» сказал, что «Глаз ворона» был старым проектом, просто им давно не занимались. А даты на записях меченых тоже стояли давнишние. Сто пятьдесят два оборота назад, четыреста с чем-то, больше пятисот…

Или Мора просто выдает желаемое за действительное и никакого сходства между метаголограммами и видениями у этих меченых нет? А тот круглый человечек в Центре полетов – Олиус, Обиус?.. Госпожа Тааре сказала, что предок Обиуса видел богов. Вот бы поговорить с Олиусом и выяснить, как это было…

Засыпая, Мора пожалела, что ей не с кем все это обсудить. Ей казалось, что ее голова скоро лопнет от догадок и подозрений, но разговаривать об этом с Хенной ей не хотелось, а если не с ней, то с кем? Не с Шемусом же… Он просто программа, а его ирония – не более чем надстройка, в которой на самом деле не больше индивидуальности, чем в штампованных на отцовской фабрике подошвах для ботинок…

* * *

Зал наполнялся быстро. Зевая и потягиваясь, студенты рассаживались на свои места и тянулись за оладьями и медовым сиропом. Сквозь садовые заросли цедило свои первые лучи светило. Стояла томная утренняя тишина. Все переговаривались вполголоса, сонно, но уже хихикали, переглядываясь, – предвкушали фестиваль.

Мора шла к дальнему столику быстро и стараясь не поднимать глаз. Завтраки в собственной комнате ей нравились больше, но рика почему-то не приходила, сколько ее Мора ни вызывала.

– Так-так. А вот и наша красавица.

В проходе вырос Парр. Выбросив руку, он преградил ей дорогу, и Мора отшатнулась. Его голос прозвучал слишком громко, некоторые студенты обернулись.

– Ну что, готова к фестивалю? Только и мечтаешь, наверное, Большую арену посмотреть?

Парр был так поразительно, так чудовищно красив, что смотреть на него становилось почти больно: Мора боялась, что не сможет отвести глаз, хотя ничего, кроме глухого раздражения, к этому парню не чувствовала.

– У тебя на твоем… как его?.. Десятом кольце про такие штуки и не слышали… – изгалялся Парр. – Боги, как же у твоих предков хватило денег тебя сюда засунуть? Ах да! Боги! Ну ясно. Всегда поддержат, всегда помогут. Нищим-то только на богов и надеяться…

Да его семья, наверное, раскошелилась не меньше чем на десяток операций для любимого сыночка – в то время как Мора мечтала об одной-единственной. Действительно, по сравнению с Парром она нищая.

Раздражение сменилось злостью. Хватит уже молчать! Вчера она попробовала дать сдачи – и уж кто-кто, а Парр этого заслуживает как никто другой.

– Знаешь… – очень тихо сказала Мора, глядя себе под ноги.

Вряд ли он услышал.

– Что-что? – весело переспросил Парр.

Вокруг зашептались. Море почудилось, что она превращается в кораблик из оберточного пластика, который опустили в Кольцевой канал. Вот его подхватывают волны сточных вод и несут, несут, крутя и вертя, все быстрее и быстрее, а он ничего не может сделать.

«Катись-ка ты в Бездну, Парр», – хотелось сказать Море громко и отчетливо. Чтобы услышали все. Она бы заправила прядь за ухо и добавила: «Зовешь, потому что тебя кинули все девчонки? Обойдешься. Приглашение свое можешь засунуть себе в зад».

Вокруг поднялась бы волна. Зашептались бы, загудели, заулюлюкали. Тарелки бы отодвинули, а оладьи бы остыли. Рики столпились бы в углу, недоуменно двигая ушами. Нести добавку или подождать?.. А Парр глупо заморгал бы, и лицо его пошло бы пятнами. Но ничего из этого Мора не сказала. Она просто отшатнулась, лихорадочно ища глазами свой столик, а Парр перехватил ее за локоть: