Святые и порочные - Збигнев Войцеховский

В 1595 году (по другим источникам, в 1592 году) жители Свияжска добились от царя Феодора Иоанновича и патриарха Иова разрешения перенести тело святого Германа в свой город. Гроб с мощами святителя встречал митрополит Казанский Гермоген, впоследствии патриарх Московский и всея Руси. Мощи были поставлены в алтаре Успенского храма Свияжской обители. Тогда же совершилось несколько чудесных исцелений, в том числе прозрели два слепца.

При митрополите Лаврентии, управлявшем Казанской епархией с 1657 по 1672 год, была составлена служба святителю Герману и написано его житие. Автором жития был инок Свияжского монастыря Иоанн. Всероссийское прославление святителя Германа началось после освидетельствования его святых мощей митрополитом Маркеллом, по благословению патриарха Адриана. 6 октября 1695 года Маркелл (митрополит Казанский в 1690–1699 годах) переложил мощи в новую гробницу. В следующем году часть их была передана в город Симбирск по просьбе жителей города (также в 1849 году частица мощей святого Германа была передана в Казанский Иоанно-Предтеченский монастырь). В тот же год состоялась и канонизация святого Германа в лике святителя. При преемнике Маркелла Тихоне (митрополит Казанский в 1699–1724 годах) была составлена особая служба, употреблявшаяся за богослужением в Свияжской обители до середины XIX века. В 1857 году архиепископ Евлампий, бывший Тобольский, живший в Свияжском монастыре на покое, составил акафист святителю Герману, а в 1860 году – новую службу.

В 1923 году в рамках советской антирелигиозной кампании рака с мощами святителя Германа была вскрыта, а после закрытия монастыря в 1925 году мощи исчезли. В 2000 году была обретена частица мощей святителя Германа, которая в ковчежце была сокрыта под престолом кладбищенского храма Ярославских Чудотворцев, куда она была перенесена в 1929 году из упраздненного Иоанно-Предтеченского монастыря. Эту частицу разделили на две части для Свияжского и Иоанно-Предтеченского монастырей.

Примерно так история святителя Германа Казанского изложена в его житии. Разве что добавлена совсем небольшая часть, посвященная событиям, имевшим место после его написания, и уточнены некоторые детали, о которых автор жития не мог знать.

Но действительно ли все было именно так?

В отличие от святых более раннего периода, биографы святого Германа могли опираться не только на его житие. Помимо житий святителей Гурия Казанского и Варсонофия Тверского (написанных митрополитом Казанским Ермогеном, впоследствии патриархом Московским и всея Руси), жития митрополита Филиппа (Колычева), к таким источникам могут быть отнесены «летописцы» волоколамский (Игнатия Зайцева) и казанский (Иосифа Крылова), другие летописи, различные акты и даже книга князя Андрея Курбского «История о великом князе Московском». Князя, который был приближенным Ивана Грозного, а потом вынужден был бежать, спасаясь от царского гнева.

Итак, год рождения святого Германа не является результатом чьих-то расчетов. День и месяц назвать невозможно, но по сравнению с большинством других святых и это – немалый прогресс. Известно и его мирское имя, которое он носил до пострига. Урожденный Григорий Федорович Садырев-Полев. Князь Курбский в своей «Истории…» говорил о княжеском происхождении Германа, относя его к роду Полевых, происходивших от смоленских князей. Будто бы прапрадед Германа, Федор Полев, был последним, кто мог претендовать на княжеский титул, но потерял его, поступив на службу к Борису – волоцкому (волоколамскому) князю. Полевы имели вотчины в Волоцком уезде и даже были связаны с Иосифо-Волоцким Успенским монастырем (имея в нем родовую усыпальницу) – тем самым, где Григорий принял постриг. Правда, есть одна странность – в родословных книгах рода Полевых не упомянуты ни сам святитель Герман, ни его отец. Возможно, это следствие судьбы святого Германа – и записи были уничтожены. Но не будем гадать.

Во всяком случае отец Григория – Садырь Полев (в крещении Феодор, в иночестве Филофей) действительно имел вотчины в Волоцком уезде. Есть грамота 1527 года, где он фигурирует как свидетель продажи Иосифо-Волоцкому монастырю деревни, а в 1531 году сам пожертвовал обители принадлежавшую ему деревню и принял постриг. В монастыре в разное время был келарем, казначеем, одним из соборных старцев (участвуя при этом в совершении земельных сделок). Похоже, и отец и сын принадлежали к так называемым иосифлянам – то есть тем, кто не считал зазорным для монастырей иметь крупные земельные владения. Непонятно только, как Герман при таких взглядах (его действия в дальнейшем наводят на мысль, что он был единомышленником отца в вопросах монастырской собственности) мог действительно сойтись с Максимом Греком – который оказался в ссылке в той же обители как раз за критику подобных взглядов. Кроме того, на то, чтобы подружиться с Максимом, у него было совсем немного времени, учитывая занятость молодого инока в послушаниях и переписывании книг. Если отталкиваться от рождения Григория-Германа около 1505 года и его пострига в 25-летнем возрасте, то выходит, что в обители он оказался примерно в 1530 году (вряд ли намного раньше). А в 1531 году Максим Грек был осужден за свои взгляды повторно и переведен в другой монастырь. Так что даже если Герман был знаком с Максимом, вряд ли они могли беседовать часто и подолгу.

В 1551–1553 годах Герман являлся архимандритом Старицкого монастыря, который при нем достиг процветания и благополучия – лишнее свидетельство того, что если Герман и симпатизировал Максиму Греку, то взглядов его не разделял безоговорочно, полагая проповедуемое Максимом нестяжательство чрезмерным. До этого Герман являлся игуменом Отмицкого (Вотмицкого) Покровского монастыря в устье реки Тьмы близ Твери (но, видимо, недолго – большинство биографов Германа, как и краткие версии его жития, об этом эпизоде обычно не вспоминают). Оставив Старицкий монастырь под присмотром Иова, будущего патриарха, Герман отбыл в Москву. Достоверно неизвестно, по какой причине он туда поехал, однако в Москве он принял участие в соборе, судившем еретика Матфея Башкина. Выражаясь современным языком, отец Германа, старец Филофей «вел судебный процесс». Житие утверждает, что Герман сначала вернулся в Иосифо-Волоцкий монастырь, где снова стал простым иноком, и уже оттуда – через какое-то время – вместе с отцом отбыл на собор. Но, скорее всего, Герман был вызван в Москву из Старицы и ехал туда либо напрямую, либо через Волоколамск (но в этом случае был там лишь проездом, чтобы ехать дальше вместе с отцом). Впрочем, это всего лишь мое предположение (вполне логичное, по-моему), которому нет никаких документальных подтверждений. Но вот уже после собора, приговорившего еретика к ссылке в Иосифо-Волоцкий монастырь, Герман, сопровождавший Башкина к месту заточения, остался в Волоколамске монастырским казначеем и не раз участвовал в делах по покупке или продаже земли.

Впрочем, на этот раз Герман задержался в Волоколамске ненадолго. После завоевания Казани бывший настоятель Иосифо-Волоцкой обители Гурий стал первым архиепископом Казанским. Естественно, что в помощь себе Гурий привлек тех, на кого мог положиться. В феврале 1555 года Герман стал архимандритом новоучрежденного Успенского монастыря в Свияжске. Вместе с Варсонофием, архимандритом еще одного нового монастыря – Казанского Спасо-Преображенского (в 1567–1570 годах епископом Тверским, впоследствии также канонизированным вместе с Гурием и Германом в 1595 году), возглавил миссионерскую деятельность по христианскому просвещению жителей бывшего Казанского ханства – Варсонофий отвечал за саму Казань и левобережье Волги, Герман – за правобережье («нагорную область»), причем действовал активнее и куда успешнее Варсонофия – в Свияжском монастыре приняли православие тысячи чувашей и татар. Однако не забывал Герман и о «благе обители» – в 1557 году, когда Казанская война завершилась окончательной победой войск Ивана Грозного и началась раздача брошенных прежними жителями земель, свияжский архимандрит добился выделения своему монастырю в собственность огромных земельных массивов в Казанском и Свияжском уездах, причем уже при Германе эти земли активно осваивались. Благодаря своему первому настоятелю Свияжский монастырь стал крупнейшим в крае землевладельцем (когда Екатерина II запустила в 1764 году секуляризацию церковных владений, на землях, которые монастырь успел получить при Германе, находилось около 60 сел и деревень, в которых только ревизских душ насчитывалось более 8 тысяч; разговор о том, зачем императрица пошла на это и как влияли на экономическую жизнь России подобные землевладения – к слову, необлагаемые никакими налогами – стоит как минимум отдельной книги).