Часослов Бориса Годунова - Наталья Александрова

Опять же, поскольку никто не сомневался, что это он лежит в луже крови, никому не пришло в голову проверять его отпечатки. А те отпечатки, которые следователь использовал для сравнения с отпечатками убитого на Загородном, он взял из архива страховой компании. Там снимали отпечатки у всех своих сотрудников. На всякий, как говорят, пожарный случай.

Итак, сейчас, через пять лет после тех событий, Дятел сделал вывод, что при расследовании того дела он допустил целый ряд досадных промахов и недоработок, в результате чего неверно опознал жертву убийства.

Значит, теперь можно считать безусловно установленным, что сотрудник страховой компании Сергачев вовсе не был убит пять лет назад…

Но тогда получается, что он как раз и мог совершить то убийство, а также похитить драгоценный крест…

Правда, вопросов от этого не стало меньше.

По-прежнему непонятно, как Сергачев сумел выйти из квартиры Веригина, миновав охрану? Выйти и вынести крест?

Непонятно также, где он находился все эти пять лет. Точнее – почему через пять лет он все еще находился в нашем городе?

Исходя из своего немалого опыта, Дятел полагал, что преступники, совершившие удачное и прибыльное преступление, стремятся как можно скорее уехать подальше от наших широт – желательно к теплому южному морю.

А поскольку Сергачев в том деле сорвал очень большой куш – такая возможность у него была. Почему же он ей не воспользовался? Что ему помешало?

И возник еще один, новый вопрос.

Если убит был не Сергачев – то кто?

И как тот человек попал в квартиру Веригина?

Дело в том, что профессор Веригин жил не в простом доме. В том доме обитали люди обеспеченные и озабоченные своей безопасностью, поэтому на первом этаже сидела не безобидная престарелая консьержка, а серьезный, профессиональный охранник из частного охранного предприятия. И он не пропускал в дом посторонних людей. А у посетителей, у которых была договоренность с кем-то из постоянных жильцов, непременно проверяли документы и записывали время прихода и ухода в журнал посещений.

Так вот, во время расследования следователь Дятел изъял этот журнал посещений и установил, что в день, когда было совершено преступление, никто к профессору Веригину не приходил. И даже накануне никто не приходил.

Так как же попал в квартиру тот третий человек, чей труп приняли за труп Сергачева?

Изъятый пять лет назад журнал посещений по-прежнему находился в папке с делом Веригина, и Дятел принялся внимательно пересматривать его.

В тот день, когда было совершено убийство Веригина, в его дом приезжали люди из службы доставки питьевой воды (они доставили двадцать бутылей родниковой воды в квартиру номер шестнадцать), сотрудник курьерской службы, доставивший финансовые документы господину Веселовскому из четырнадцатой квартиры, еще один курьер, который привез букет владелице квартиры номер восемь (у нее был день рождения, Дятел это на всякий случай проверил).

Еще приезжал телевизионный мастер, которого вызвали в двадцать шестую квартиру, и, наконец, врач из платной клиники, вызванный к пожилой актрисе Лидии Сергеевне Серафимовой из квартиры номер двадцать два. У нее случился гипертонический криз.

Дятел помнил, что пять лет назад просматривал этот журнал и не нашел в нем ничего полезного, но на всякий случай снова проглядел все записи.

И тут он заметил одно несоответствие.

Служба доставки воды. Вошли в дом в десять сорок, вышли в десять пятьдесят пять.

Курьер с документами, если верить журналу, вошел в одиннадцать шестнадцать, вышел в одиннадцать двадцать. Видно, что он очень спешил, – только поднялся, передал клиенту документы, получил расписку и вышел из дома.

Другой курьер – тот, что привез букет – вошел в двенадцать ноль четыре, вышел в двенадцать двадцать восемь. Явно не торопился. Хотя, может быть, он должен был прочитать какое-то поздравление. Или хозяйка задержала его, угостила чем-нибудь.

Следующая запись – мастер по ремонту телевизоров.

Вошел в двенадцать сорок, вышел…

А вот записи о выходе этого мастера в журнале не было. В двенадцать пятьдесят пять вошел врач, который вышел в тринадцать сорок. Ну да, на осмотр больного нужно много времени, плюс рекомендации, рецепты и прочее…

Но когда же вышел телемастер?

Следователь так и не нашел второй записи.

Может быть, дежурный охранник забыл записать время его выхода? Это странно, потому что все прочие записи в журнале сделаны очень аккуратно…

Дятел отложил журнал посещений и перешел к следующей стопке документов. Это были протоколы первичных опросов свидетелей – соседей Веригина, тех, кто в тот день был дома.

Проку в этих протоколах было немного – никто из соседей не видел и не слышал ничего странного или подозрительного до того самого момента, когда охранники из страховой компании подняли шум и начали вскрывать дверь квартиры коллекционера.

Впрочем, и дома были немногие жильцы – день будний, время дневное, и большинство жильцов было на работе, а кто-то и вообще в отъезде.

Дятел машинально перебирал листки протоколов, просматривая их по диагонали.

Сами протоколы не содержали ничего интересного, ничего, что могло ему как-то помочь.

И тут Дятел почувствовал, что что-то пропускает, не замечает что-то важное…

Он вспомнил, как в давнее время, когда он посещал лекции по криминалистике, старый преподаватель говорил им: каждый может заметить улику, находящуюся на месте преступления, гораздо сложнее заметить, чего там не хватает.

Он еще раз просмотрел протоколы – и наконец, понял, что его насторожило. В пачке было всего восемь протоколов – по числу соседей, которые находились дома во время первичного обхода. Все остальные жильцы отсутствовали.

Так вот, среди этих бумаг не было протокола первичного опроса жильцов двадцать шестой квартиры. Значит, в этой квартире в момент обхода никого не было.

Но тогда кто же вызвал телевизионного мастера?

Дятел снова открыл журнал посещений, нашел нужную запись. Там была указана фамилия мастера, Синельников, а также название фирмы, в которой он работал, – «Домовой».

Следователь нашел в Интернете сайт этой фирмы. Фирма «Домовой» предлагала ремонт на дому компьютеров и телевизоров, холодильников и электроплит, стиральных машин и прочей бытовой техники. Заказ можно было сделать на сайте или по телефону.

Дятел набрал этот телефон, и после непременного музыкального вступления приятный женский голос сообщил ему, что этот звонок чрезвычайно важен для фирмы и что ему ответит первый же освободившийся оператор.

Действительно, примерно через минуту музыка стихла, и в трубке раздался другой голос – мужской и не такой приятный.