Женщины в русском освободительном движении: от Марии Волконской до Веры Фигнер - Элеонора Александровна Павлюченко

Главная работа в ассоциации пришлась на долю Трубниковой и Стасовой. Первая распределяла и принимала переводы, собирала членские взносы, вела переговоры с поступающими, выдавала гонорары, занималась редактированием. Н. В. Стасова ведала сношениями с типографией и переплетной.

Выбор книг для перевода производился специальным советом. В соответствии с демократической настроенностью кружка предпочтение отдавалось "нужнейшим" книгам. Так же как при распределении переводов, первоочередное право получали наиболее бедные женщины-переводчицы.

Члены артели предполагали издавать главным образом учебные и детские книги, в которых ощущался острый недостаток. Уже к осени 1863 г. появилась первая продукция артели-сказки Андерсена, рекомендованные В. Л. Слепцовым и почти не известные русским читателям. Кстати, бумагу для издания пожертвовала член артели В. И. Печаткина, муж которой был бумажным фабрикантом. В 1865 г. ассоциация насчитывала 54 члена.

Цензура оставила весьма заметный след на страницах сказок: некоторые из них вообще изъяли ("Райский сад", "Ангел" и др.) за издевательство над коронованными особами (!), некоторые "подправили" - было приказано, например, отрезать крылья всем добрым и злым духам, с коронованных голов снять короны и т. п.77 Первое издание артели имело успех в публике и положительные отзывы в прессе, поэтому скоро его повторили.

Учитывая интерес публики к естественноисторическим знаниям и потребность в них, издательницы перевели и выпустили в свет "Рассказы о временах Меровингов" О. Тьерри, "Из природы" известного немецкого ученого Г. Вагнера, "Натуралист на Амазонской реке" английского исследователя Бэтса. В 1867 г. под редакцией П. Н. Ткачева был опубликован переведенный с немецкого языка сборник "Женский труд".

С 1863 по 1870 г. артель издала 10 книг, в подготовке которых участвовали 27 женщин - членов ассоциации78. Распространению книг женской артели способствовал тот факт, что стараниями А. П. Философовой удалось включить ее издания в список книг, рекомендуемых для народного чтения.

Главная контора женской артели находилась при магазине Н. Л. Серно-Соловьевича, который после ареста хозяина перешел к его брату Владимиру, а затем - к А. А. Черкесову. Отметим такой характерный для России, да и возможный, пожалуй, только здесь факт: вся деятельность артели разворачивалась до ее официального утверждения. Только в 1869 на имя А. П. Философовой, представлявшей ассоциацию в соответствующих инстанциях, пришел ответ из Главного управления по делам печати. Он был отрицательным, сообщая, что "удовлетворение означенного ходатайства признано неудобным"79. Решающую роль в отказе, без сомнения, сыграл артельный характер женского объединения, которое возглавляли к тому же Трубникова и Стасова, находившиеся на примете у III отделения как неблагонадежные.

Предвидя подобный исход, устроительницы артели еще в 1868 г. переименовали ее в издательскую фирму Трубниковой и Стасовой, что давало им большую свободу действий80. Кроме упоминавшихся женщин в списках артельных работников значились А. Г. Маркелова, М. Н. Коптева, Е. И. Ценина - участницы "Знаменской коммуны", Н. А. Белозерская, Е. Г. Бекетова, М. С. Ольхина, А. Ф. Шаксева, А. Н. Шульговская и др.

Производственные связи фирма установила с другой женской ассоциацией - с переплетной артелью В. А. Иностранцевой. Основными кредиторами издательской артели были "идейные" книжные магазины, благодаря которым она только и могла существовать, а с их ликвидацией в середине 70-х годов прекратила свою деятельность. Фактически же работа замерла после того, как в 1869 г. заболевшая М. В. Трубникова, а в 1872 г. и Н. В. Стасова уехали за границу.

Десять лет активной деятельности артели стали заметной вехой не только в женском движении, но и в общедемократической освободительной борьбе в целом.

Передовым женщинам удалось претворить в жизнь новые кооперативные принципы управления и взаимодействия членов производственной ассоциации. Деятельность издательской артели явилась важным этапом в развитии женского самосознания, женской самодеятельности. Совместное дело с "идейными" издательствами и магазинами, связанными с подпольем, упрочило контакты участниц начинания с революционным лагерем.

Время наибольшего расцвета различных ассоциаций - 1863-1864 гг. Вне сомнения, и в этом деле наиболее сильный толчок произвел роман Н. Г. Чернышевского. "Одно время после появления "Что делать?" подражание его героям обратилось в поветрие,- вспоминала современница.- Тысячи дам и девиц пытались открывать артельные мастерские по программе Чернышевского"81. Правда, судьба их не была столь ярка, как у издательской артели,- почти все они оказались недолговечны.

Преобладали, разумеется, созданные по примеру Веры Павловны швейные мастерские - "самый доступный, легко исполнимый из являвшихся прежде ответов на поставленный в заголовке романа вопрос" П. Г. Чернышевский подробно, на 20 страницах, описал устройство таких мастерских "по-новому", дав в руки женщинам настоящую инструкцию. "Отдельного издания романа "Что делать?" тогда не существовало,- вспоминала Е. Н. Водовозова.- Покупали номера "Современника", в которых он был напечатан, и отдавали переплетать отдельной книгой. Самою страстною мечтою юноши, особенно молодой девушки было приобретение этой книги: я знала нескольких, продавших все наиболее ценное из своего имущества, чтобы только купить этот роман, стоивший тогда 25 рублей и дороже. Усевшись за стол, собравшиеся раскрыли роман в том месте, где было описание швейной мастерской, и начали подробно обсуждать, как ее устроить"83.

В большинстве случаев мастерские составлялись частью из нигилисток, не умевших шить, но горячо желавших "делать дело", частью из простых работниц-швей, "желавших только иметь заработок"84. И на этой почве происходили различные курьезы. Находились ловкие особы, которые открывали мастерские с помощью кружка идейных поклонниц романа Чернышевского и, отделавшись от своих благодетельниц, забирали в руки швей и заводили собственное дело.

Подобный случай описан самой учредительницей одной из подобных артелей - X. Д. Алчевской. По свидетельству очевидцев, бывало и хуже: "Легкомысленные барыньки устраивали свидания в помещении трудовой ассоциации; подбирались соответствующие мастерицы, и мастерская обращалась в приют веселой жизни". Е. Н. Водовозова описала, как на ее глазах распались две швейные мастерские: в первом случае подвела экономическая и практическая неопытность устроительниц, во втором артель "разложили" три выкупленные проститутки, которые не умели, да и не хотели работать85.Так в реальной жизни благородные идеи Чернышевского оказывались неосуществимыми.

Связь женских производственных ассоциаций с революционным движением тщательно изучена и описана Э. С. Виленской на примере швейной мастерской сестер Ивановых в Москве. Эта артель создавалась под влиянием революционного кружка ишутинцев и работала в непосредственном контакте с ними. С момента официального основания (23 февраля 1865 г.) она функционировала более года и прекратила существование в связи с арестом сестер в мае 1866 г. Кроме устроительниц мастерской Екатерины Львовны и Александры Львовны (сестер ишутинца Д. Л. Иванова) в артель входили около десяти швей, а также несколько интеллигентных женщин, "степень и характер участия которых остаются нераскрытыми"