Резонер - Чингиз Абдуллаев

– Руки! – строго потребовал следователь.

Викинг взглянул на Дронго. У того в руках был пистолет. Стакого расстояния он не промахнется. За окном стоял Вейдеманис тоже с оружием.До него было не больше пяти метров. Викинг понял, что если он сделает хоть однодвижение, его расстреляют с двух сторон. Не задумываясь. И он скрестил руки заспиной. Гордеев быстро надел на него наручники. Затем посмотрел на второгобандита. Тот продолжал кричать. Подойдя к столику, Гордеев забрал лежавший подсалфеткой пистолет.

– Не ори, – сказал следователь. – Сейчасвызову тебе «скорую помощь».

Подойдя к телефону, он начал набирать номер. Дронго указалВейдеманису на Викинга:

– Держи этого гада на мушке.

Затем подошел к раненому. Ранение было неприятное, очевидно,пуля раздробила кость, что вызвало сильную боль.

– Не нужно было дергаться, – резко произнесДронго, перевязывая бандиту руку. Нужно было остановить кровотечение.

Тот продолжал кричать и ругаться матом. Дронго поморщился.Он никак не мог привыкнуть к этой лексике.

– Сейчас приедет «скорая», – сказалГордеев, – потерпи немного.

Викинг сел в кресло и, ухмыляясь, взглянул на Дронго.

«Почему он так спокоен? – в который раз подумалДронго. – Почему он ничего не боится? Неужели он полагает, что сумеет сновасбежать? При его статьях десять лет назад его бы расстреляли, не задумываясь, асейчас он будет жить еще лет тридцать-сорок, но в тюрьме. С его статьями изтюрьмы не выходят. Почему в тюрьме люди живут дольше? Может, стресс заставляетмобилизовывать силы? Жаль, что он не потянулся за оружием. Насколько я знаюВейдеманиса, он переживает не меньше моего. Он бы наверняка выстрелил не вруку, а в живот. Чтобы умер, захлебываясь кровью».

– Где тебе делали пластическую операцию? – спросилГордеев, разглядывая Викинга.

Тот отвернулся, явно показывая, что не желает разговаривать.

– Ты нам все расскажешь, – сказалследователь. – И учти: Карлик уже дает показания. На этот раз ты из тюрьмыне выйдешь.

Викинг снова промолчал, но тень усмешки вновь скользнула поего лицу.

Дронго шагнул к нему.

– Я хочу, чтобы ты знал, прежде чем мы с тобойрасстанемся. Я дал слово старшему следователю Гордееву. Только поэтому тысейчас жив. Если бы я приехал один, ты бы уже был трупом. И я сделаю все, чтобыв тюрьме, где ты будешь сидеть, узнали о твоих «подвигах». Чтобы все знали, чтоты, мразь и бандит, стреляешь в детей, если тебе нужно получить деньги заубийство их отца. Чтобы все знали, с кем они будут сидеть. Тебя все будутпрезирать и ненавидеть. Всегда, везде, на все оставшиеся годы. И еще я жалею,что все-таки не добил тебя. Не должен ты дышать с нами одним воздухом, неимеешь права, Викинг. Если бы у тебя не были связаны руки, я бы дал тебе поморде.

В комнату вошел Вейдеманис. Он строго посмотрел на Викинга ина стонущего бандита. Протянул Дронго его плащ. За окном, взрывая ночнуютишину, раздались сирены «скорой помощи» и милиции.

– Вот и все, – сказал Гордеев. – Мы закончилиэто расследование.

Дронго отвернулся, убирая оружие. Он был весь в грязи,уставший и опустошенный. Не глядя больше на Викинга, он вышел из комнаты.

«Все закончено», – подумал он, не зная, что самоестрашное его ждет впереди.

Он вернулся домой в четвертом часу утра. Джил не спала. Она,как и обещала, ждала его, сидя в кабинете и листая книги. Дронго молча прошел вванну, стащил с себя одежду и встал под горячий душ. Она вошла следом исмотрела, как он купается. Дронго стоял под горячими струями воды, закрывглаза. Все было кончено. Он не знал, как расскажет обо всем Арзуманяну, каквообще увидится с ним. Но он знал, что свою работу они сделали неплохо.

– У тебя все в порядке? – осторожно спросила Джил,когда он потянулся за полотенцем.

– Да.

Дронго тщательно вытерся и, набросив халат, пошел в спальню,чтобы надеть свежее белье, а она отправилась на кухню. Когда он появился там,она разогревала для него равиоли, купленные в магазине, расположенном напротив.

– Я не очень хорошо готовлю, – призналасьДжил, – но равиоли ты, по-моему, любишь.

Он кивнул, усаживаясь за стол. Действительно, ему нравиласьитальянская еда. В ней было что-то знакомое с детства, угадываемые вкусовыеощущения теста с жареным мясом. Бакинская кухня отличалась от кухонь другихрайонов Азербайджана тем, что здесь преобладали мучные блюда с мясом. Онпомнил, как мать готовила всевозможные блюда. Здесь были дюшпара – небольшиепельмени, сваренные в бульоне и подаваемые как первое блюдо, невероятныйхинкал, который отличался от грузинских хинкали. Тонко раскатанное тесторазрезалось на маленькие квадратики, после чего его отваривали и перед подачейк столу сверху засыпали обжаренными в масле с луком мясным фаршем. И ещеневероятные кутабы, которые раньше делали из верблюжьего мяса, а теперь сталиготовить с бараньим мясом или с зеленью и тыквой. Он вспомнил родной дом,родной город, маму, семью.

Джил поставила перед ним тарелку, принесла салат, бутылкувина. Он улыбнулся. Это было итальянское кьянти.

– Ты выходила из дома, – негромко сказал он.

– Да, – призналась она, – я не стала вызыватьводителя. Магазин рядом, а чтобы купить нужные продукты, совсем не обязательнохорошо знать русский язык.

Он начал сосредоточенно есть. Она, сидя напротив, смотрелана него.

– Ты не хочешь мне ничего рассказать? – осторожноспросила Джил.

– Все в порядке, – ответил Дронго. – Мы нашлинегодяев, которые убили детей. Сегодня следователь прокуратуры арестовал обоих.

– Они нормальные люди? – не поверила Джил.

– Не совсем, – нахмурился Дронго.

Он вспомнил Карлика и его страшного напарника.

– Один психопат, а другой дебил, – в сердцахдобавил он.

– Трудно тебе, – произнесла Джил.

Он взглянул на нее. Затем поднялся и принес два бокала.Открыл бутылку и налил кьянти в бокалы. Себе и ей. Совсем понемногу.

– За тебя, – поднял он бокал. – Спасибо тебеза понимание.

Бокалы едва слышно соприкоснулись. Она улыбнулась. Ей былоприятно услышать похвалу. Такие слова он говорил ей не часто.

– И равиоли вкусные, – сказал Дронго.

– Почему?! – почти крикнула она. – Почему онистреляли в детей?

– Деньги, – пояснил он, – им хорошо заплатилиза убийство Арзуманяна. Чтобы гарантировать себе безопасность, они договорилисьс телохранителем Арзуманяна. Тот перенес свадьбу своей сестры именно на этотдень, чтобы не мешать им и иметь алиби. Убийцы понимали, что другого шанса уних не будет. И когда появилась машина с семьей Арзуманяна, убийцы открылиогонь. Вернее, решение принял психопат и садист, а второй с ним согласился.