Как организовали "внезапное" нападение 22 июня 1941. Заговор Сталина. Причины и следствия - Борис Шапталов

Критики, в том числе сталинисты, часто называют Хрущева, Горбачева, Ельцина перевертышами, то есть политиками, предавшими свое идеологическое дело. Но получается, что Сталин и был первым перевертышем! Причем на этом настаивают сами сталинисты! Они уверяют, что Сталин лишь использовал марксизм и имя Ленина для своих антимарксистских целей, то есть был форменным ренегатом. Ренегат на русский можно перевести как «двурушник». Вот как писалось в письме ЦК партийным организациям, разосланном в январе 1935 года, о таких людях: «Двурушник не есть только обманщик партии. Двурушник есть вместе с тем разведчик враждебных нам сил, их вредитель, их провокатор, проникший в партию обманом и старающийся подрывать основы нашей партии, следовательно, основы нашего государства… Поэтому в отношении двурушника нельзя ограничиться исключением из партии, – его надо еще арестовать и изолировать, чтобы помешать ему подрывать мощь государства пролетарской диктатуры»[105].

Сталин мастерски умел отводить от себя подозрения, обвиняя других в том, чем занимался сам, арестовывая их. Можно представить, в какое неистовство он бы пришел, читая простодушные разоблачения своих поклонников!

Сталин до чрезвычайности запутал историю СССР и все, что относится к марксизму. Например, выражение «советская власть» не имеет отношения к действительности. В СССР власть никогда не принадлежала Советам депутатов трудящихся, тем более при Сталине. Конституция 1936 года в самой малой степени отражала реальную систему властвования. В ней ничего не говорилось ни о должности генерального секретаря, ни о судебных (точнее, внесудебных) тройках, ни о других вещах, которые были источниками реального властвования и правосудия.

Лишь в Конституцию 1977 года включили статью о руководящей роли коммунистической партии, признав наконец реальное положение дел.

После смерти Сталина пришлось вторично отменять «крепостное право» в деревне, развенчивать полурелигиозный культ личности и по-новому задаться вопросом: что есть социализм?

Если царь Николай II в опросном листе переписи населения 1896 года в графе род занятий написал: «Хозяин земли Русской» и больше его так никто не называл, то Сталина величали Хозяином многие его сотрудники. И притом они называли себя коммунистами! Это холуйское величание отражало расхождение между провозглашаемым политическим строем – «Советами» и действительной организацией власти.

Сталин, подобно Ивану Грозному, воссоздал и опирался на «азиатскую» составляющую российской государственности. От «Европы» бралась техника и наука (правда, пытались создать особую науку, как в случае с мичуринсколы-сенковской биологией), от «Азии» – принципы управления и государственной идеологии.

Советский Союз так и не смог выпутаться из противоречий, многие из которых были заложены при Сталине. Прежде всего, так и не был решен вопрос о конституционной смене власти. Генеральный секретарь, вопреки марксистской идеологии и просто здравому смыслу, оставался главной фигурой власти, фактически самодержавным властелином.

Хитроумный змей, сбивший с толку Адама и Еву, был в сравнении со Сталиным первоклашкой, ведь мы до сих пор не можем разобраться со сталинским наследием. Впрочем, современники вождя тоже плутали в потемках.

В 1970-х годах историк Г. Куманев собрал коллекцию интервью с видными деятелями сталинского времени, в том числе с А. Микояном.

«Запомните, – сказал во время одной беседы Анастас Иванович, – Сталин в конце 30-х годов – это совершенно изменившийся человек: до предела подозрительный, безжалостный и страшно самоуверенный… По-моему, тогда он просто спятил. Впрочем, таким Сталин снова предстал перед нами и в последние три-четыре года до своей смерти»[106].

А может, Сталин стал настоящим, просто коммунист Микоян за плотной идеологической завесой не понял сути превращения, ведь измена генерального секретаря ЦК марксизму была для него сродни сумасшествию?

1

Идеология – это инструмент политики. Часто она используется в ситуации, когда надо говорить одно, а делать другое. Иногда идеология и реальные дела совпадают, но больше как исключение, чем правило, поэтому идеология марксизма-ленинизма так разительно отличалась от того, о чем мечталось Марксу и Энгельсу. Точно так же учение буддизма сильно отличается от реальной жизни в государствах, в которых буддизм провозглашен официальной религией.

Идеология чаще всего обосновывает право правителей на власть либо служит обоснованием для желающих прийти к власти, а также для маскировки внутри– и внешнеполитических целей. Но идеология годна не только для утилитарных задач. Она может являться средством духовной мобилизации народа, равно как и средством его порабощения. Она может освящать весьма странные вещи, которые в ее интерпретации выглядят вполне нормальными. Например, в советское время в ходу были выражения: «беззаветное служение» и «самоотверженный труд». Служение без завета (то есть высшего закона) и труд, который самоотвергает, – эта внутренняя противоречивость (если не сказать больше – саморазоблачение) никого не напрягала, а считалась само собой разумеющейся. К тому же разряду относились постулаты о «несокрушимом единстве партии и народа», о «духовном единстве советского народа», о преданности идеям марксизма-ленинизма советской интеллигенции, а также утверждение, что «марксизм – единственно верное учение современности».

Идеология может многое, но не может одного – быть методом познания истины, хотя первоначально создавалась в надежде быть дорогой к ней. Ведь идеология на русский переводится как «учение об идеях» (идея и логос). Но попытка найти однозначно верные идеи, на базе которых можно было выстроить абсолютно правильное учение, оказалась методологически неверным подходом. В XIX и XX веках идеология почиталась как ключ к процветанию человечества, пока идеология марксизма, фашизма, а ныне идеология либерализма не стали заводить народы и государства в исторические тупики. Оказалось, идеи-понятия можно выработать, обосновать, навязать населению, но потом выясняется, что многое в этих идеях ложно или по меньшей мере неоднозначно, а за них приходится платить жизнью и поломанными судьбами миллионов людей. И понемногу идеология стала заменяться выработкой политико-экономических концепций (переводится как «замысел») – прагматическим набором методов достижения реальных целей. Так поступили в Китае. Социалистическую идеологию хоть и оставили, равно как и название правящей партии – коммунистическая, но на деле стали пользоваться концепцией государственно-рыночного развития. Первыми же концептуальный подход на практике применили отцы-основатели США. Они разработали государственное устройство на основе принципа разделения властей, свободы предпринимательства и законодательно оформленных прав гражданина. А идеологией сделали то, что называется «американской мечтой» («все люди имеют право на счастье», «все имеют равные права» и т. д.). Американский подход к проблеме жизнеустройства полностью оправдал себя, так как концептуальный подход позволял быстрее реагировать на запросы жизни. Этот путь избрали послевоенная Япония, Южная Корея с Тайванем, Малайзия… И преуспели.