Сдавайтесь, шериф! - Алена Нефедова

С головой погрузившись в привычную работу, я не заметила, как пролетели два часа, и подняла голову, когда в кабинет заглянул помощник.

— Перла, у нас тут Джон Доу (таким образом — “Джейн Доу” и “Джон Доу” — в англоязычных странах называют неопознанных людей — прим. Авторов) нарисовался один.

— Труп? — нахмурилась я.

— Нет, просто потеряшка. Старик какой-то забрел на ферму Ландерсов. Явно из дома престарелых, но не из нашего. Небось погулять вышел, а дорогу обратно не нашел. Я займусь пока…

— Нет! — чуть не завопила я, вскакивая из-за стола и пугая Джейсона. — Я сама. Мне как раз надо… — я покрутила в воздухе руками, ища слова, но потом просто скомкано завершила: — Как раз надо проветрится. Я сама. Скоро вернусь.

Лучше повода запросить анализ ДНК не найти. И подсунуть в лабораторию два образца. А там уже сошлюсь на случайность, готова даже повиниться в несуществующем бардаке. Для дела же.

Как и договаривались, написала обоим “напарникам”, что выезжаю по служебным делам в лабораторию, и вышла из офиса. И буквально через несколько секунд из закусочной миссис Эриксон появился мой телохранитель. Лишь подмигнул мне через дорогу и уселся на байк, ожидая, когда я отъеду.

Остаток рабочего дня прошел обыденно и довольно спокойно. Настроение поднимали короткие смс-ки от Рауля, от содержания которых кровь приливала к щекам, сердце начинало биться часто, а в низу живота что-то сладко потягивало и пульсировало. Вот же засранец. Ну кто такое пишет девушке, обязанной сохранять серьезное выражение лица?

По дороге домой, спохватившись, что душ-то у меня так и остался в нерабочем состоянии, позвонила папе и попросила его помочь, заодно предупредив, что вечером буду у Коннора. Отличная, кстати, отмазка от приглашения “на чай” к мамите, которая, очевидно, решила, не откладывая в долгий ящик, выяснить очередной хренеллиард подробностей и деталей о сути наших со Смитом-Бруксом отношений. Нет уж. Не сейчас. Не сегодня точно. И, возможно, не завтра. Сперва я сама должна разобраться в этом, а потом уж только готова буду разговаривать с родными. Ну, кроме брата. Этот и спрашивать у меня не будет — напрямую обратится к Раулю.

На крыльце дома Коннора меня догнали совсем не дружеские объятия, и в ухо медом и патокой промурлыкали:

— Хей, сахарочек, я чертовски соскучился без своего десерта. Еле вытерпел, чтобы не вломиться в твой офис. Согласен был даже в наручниках, раз уж они тебя так возбуждают.

— Брукс, Коннор нас убьет, если мы займемся этим у его порога.

— А он и не узнает, — ухмыльнулся паршивец.

— И не надейся. У него видеонаблюдение по всему периметру участка. Да так хитро замаскировано, что не всякий его и засечет.

— Всякий не засечет, а тот, кто служил с твоим братом и знает его как облупленного, уж поверь, умудрится найти слепую зону. И именно в ней мы с тобой сейчас и стоим. Так почему бы не постоять с удовольствием?

Но стоило ему коснуться губами моего рта, как окно гостиной распахнулось и раздался приглушенный рык “облупленного”:

— А ну немедленно убрал свои грабли от моей сестры, Брукс. Не смей позорить девушку прямо на моем пороге, засранец скользкий!

Давясь смешком, как нашкодившие школьники, застуканные директором в раздевалке за непотребством, мы вошли в дом, где хмурый Коннор лишь повелительно кивнул в сторону гостиной.

— Новости какие есть? — буркнул он, недовольно глядя на то, как мы расположились на диване в обнимку.

— Мне подвернулся замечательный повод отдать образец в лабораторию не вызывая подозрений, — похвасталась я.

— Серьезно? — кисть Рауля с моего плеча перебралась на затылок, начав разминать его легонько, и я за малым не замурлыкала.

— Ага. Так что завтра мы вполне возможно будем знать личность… ну хотя бы того, кто подлил мне ту гадость. — Замахнуться на то, что это сразу же наш маньяк, я не рискнула. Не хочу спугнуть призрачную удачу.

— Хотелось бы надеяться.

— У меня тоже есть чем удивить вас. Уж сам я точно удивился, когда получил и прочитал эту инфу. И не только удивился, но и обрадовался. Сперва, — заявил Рауль, и я приподняла брови, поворачивая к нему голову.

— За интригу высший балл. А поподробнее теперь можно?

— Да с удовольствием. Может, у вас получится срастить концы, которые у меня ну никак не срастаются, — нахмурившись вздохнул мой любовник и огорошил потрясающей новостью: — У нашего прокурора есть племяш. Вернее, племянник его жены, Тревор Блэквуд. Вояка, как и мы с Бирном. Служил сначала в Афганистане, когда там было довольно жарко. А потом был переведен в тюрьму Гуантанамо.

— Погоди, а не там ли те мерзости с людьми творили под наркотой? — мгновенно подобрался брат. — Так это же сто пудово наш…

— Ты слушай дальше, сержант. Так вот, этот Блэквуд прослужил в Гуантанамо не так чтобы очень долго, всего год. А потом внезапно уволился. Вот просто в один день фьюить, и свалил с теплого местечка. И буквально через пару дней над этой преисподней разразился медиа-ад, уж простите за каламбур. Не просто громкий скандал, а такой скандалище, от которого полетели не только погоны, но и головы. А суть скандала сводилась к тому, что некая группа военных настолько рьяно делали свою работу, что пошли под трибунал за “чрезмерное применение силы” в отношении заключенных. Зацените, а! В самом мерзком гадюшнике на этой земле, где пытки всех мастей были как с добрым утром, нашлись такие, кто умудрился “чрезмерно применить силу”. Это, сука, все равно что шлюх из самого низкопробного борделя пнуть за излишнее рвение в работе. Что, на хрен, они должны были творить? И знаете, что интересно?

— Лично мне интересно, этот поганец слил своих товарищей-подельников в обмен на свободу, или его кто-то успел предупредить?

— Бинго, сержант. Тот же самый вопрос сидит занозой и у меня.

— Так, значит, нам надо искать этого племянника? Ну так это ведь не так уж и сложно, даже если его как-то включили в программу по защите свидетелей, — оживилась я. — Конечно, придется поднять кой-какие связи, но…

— Не спеши, сахарочек. Слушайте дальше. А дальше наш “герой” прибывает на родину и буквально через пару дней попадает в нелепую автокатастрофу. Просто ехал себе спокойно куда-то с товарищем, а в них врезался пьяный лихач. Итог аварии — два трупа и один инвалид. Причем тот, кто нас интересует, а именно Тревор — как раз-таки труп.

— Погоди, так он умер?

— Покойный уже пятый год как. Все официально подтверждено. Хотя был бы этот поганец жив, и я бы ни секунды не сомневался, что он и есть маньяк.

— Смысл нам об этом думать, если подонок сдох и нашим маньяком быть физически не может?

— Он не может. Но вдруг есть какая-то связь? Помимо химии. Нет в окружении прокурора кого-то из бывших сослуживцев племяша? Мало ли, пригрел кого в память о родственнике.